Саймон Хоук - Интрига хранителя времени [litres]

Лукас хмыкнул.

– Заманчивая идея, – сказал он. – У нее только один недостаток. Не пройдет и месяца, как у нас поедет крыша. Кроме того, предположим, что террористы устроят разделение, и оно приведет к такому будущему, в котором мы никогда не родимся.

– Это невозможно, – сказал Финн. – Мы уже родились. Наше прошлое абсолютно. Менсингер доказал…

– Менсингер ничего не доказал, когда речь идет о разделении времени, – сказал Лукас. – Он лишь выдвигал теории. Еще никто и никогда не подвергся влиянию разделения. И если тебе это все параллельно, то мне как-то не хочется оказаться первым.

– Ага, ладно, я еще слишком молод, чтобы уходить на пенсию, – сказал Финн. – Просто мысль проскочила.

– Думаю, что сейчас нам лучше всего вернуться в «Люксембург» и ждать, когда с нами свяжутся, – сказал Лукас. – Больше нам особо нечем заняться, разве что вычислить, кто живет в том доме через дорогу. Как знать, может, что-то и выясним.

Они узнали, что в доме на Rue St. Honore проживает доктор Жак Бенуа и прислуживающая ему супружеская пара – Мари и «Старый Пьер». Похоже, никто ничего не знал о «мадемуазель». Более того, сам вопрос вызвал у соседей некоторое недоумение. Казалось, доктор Жак был образцом добродетели, воплощением доброты и гигантом среди врачей. Никто не сказал о нем плохого слова, но их расспросы все же выявили пару интересных моментов.

Если только у доктора Жака не было тайного источника дохода, о котором никто не знал, он не смог бы содержать себя, занимаясь врачеванием. Все знали, что среди его клиентуры не было никого из высших слоев общества, он принимал исключительно простых, работающих граждан Парижа. Его способы взимания платы за услуги были, мягко говоря, непредсказуемыми. С одного посетителя он взял столько, сколько тот, по его мнению, мог позволить себе заплатить. С другой семьи, оказавшейся в стесненных обстоятельствах, он вообще ничего не взял. Владелец местного предприятия, мать которого он лечил, мог платить «бартером», а оплата другого составила круглую сумму в три цыпленка. Все в округе считали, что доктор Жак был независимым и богатым благодаря полученному крупному наследству.

Время от времени доктор Жак уезжал из Парижа в неизвестном направлении. Иногда он просто сообщал, что на несколько дней «поедет в деревню». Часто он никак не комментировал свои отъезды. В такие времена Мари и Пьер подменяли его настолько, насколько это было возможно.

Доктор Жак посещал пациентов на дому. Насколько удалось выяснить Финну и Лукасу, никто и никогда не заходил в дом на Rue St. Honore, кроме самого доброго врача и двух его слуг. За исключением того, что иногда доктор Жак принимал посетителей. Которые надолго не задерживались. Никто их раньше не видел, и лишь изредка они появлялись опять.

Доктор Жак жил в доме на Rue St. Honore по крайней мере десять лет, возможно, больше.

– Это не укладывается в версию с террористом, – сказал Финн, когда они возвращались в отель. – Значит, наш друг из подполья.

– Либо все обстоит именно так, либо он – обманщик, убивший настоящего доктора и занявший его место.

– Я так не думаю, – сказал Лукас. – Этот доктор Жак, очевидно, обладает медицинскими знаниями.

– Легко приобретается путем имплантного обучения, – сказал Финн. – Террористы не лишены средств, позволяющих…

– Согласен, – сказал Лукас. – Ты можешь научить мозги, но руки – это совсем другое. Разве кто-нибудь сказал, что он хотя бы один раз не смог вылечить пациента? Это само по себе заставляет его выглядеть белой вороной. У любого врача в этом период времени неизбежно были летальные исходы, хотя бы потому, что у него не могло быть знаний, позволяющих лечить заболевания, с которыми научились справляться только через многие годы. Для террориста он слишком беспечен. Нет, Финн, он из подполья. Он просто не ожидал, что кто-то будет его искать.

– До сегодняшнего дня.

– Да, до сегодняшнего дня. Думаю, мы нашли нашу «подпольную» связь с Хранителями времени. Та хроноплата вполне может оказаться в этом доме на Rue St. Honore.

– Если это так, то мы совершаем ошибку, не идя на сближение, – сказал Финн.

– А если нет? – сказал Лукас. – В любом случае, мы слишком плохо экипированы, чтобы справиться с ситуацией. Мангуст хочет играть первую скрипку, так давай ему позволим. Или тому, кто окажется на его месте, если его уберут. Пока мы с АВР говорим на разных языках, ничего путного у нас не выйдет.

– И если они провалят задание, это принесет нам еще большие неприятности.

– Да, но ведь именно для этого мы и здесь, не так ли?

– Я уже начал сомневаться.

Впереди раздался звук бегущих шагов и крики. Затем тишину ночного воздуха наполнил лязг металла о металл. После поворота на Rue Dauphine Финну и Лукасу открылась картина рукопашного боя. Молодая женщина прильнула вплотную к стене, ее кулаки были прижаты ко рту, заглушая крик. Двух мужчин плотно обступили семь гвардейцев кардинала.

– Разве это не…

– Это Д'Артаньян, – сказал Лукас, – и похоже, что он в беде.

– Семеро против двух, – сказал Финн. – А не сделать ли нам семеро против четверых?

Они обнажили мечи и атаковали. Не успели они вступить в бой, как мужчина, который был с Д’Артаньяном, воспользовался их вмешательством, схватил женщину и, бросившись сломя голову по Rue Dauphine, исчез в переулке.

– Кто твой верный друг? – прокричал Финн, изо всех сил пытаясь удержать двух фехтовальщиков кардинала на дистанции.

Лукас дрался еще с двумя.

– Дюма! – прокричал Д’Артаньян. – И его ирландский друг! Я думал, что видел вас в последний раз!

– Может, так оно и будет, – сказал Лукас, теснимый парой оппонентов. – Вижу, ты наконец-то следуешь совету своего отца.

– Я не уверен, что это… то, что он… имел в виду, – ответил Д'Артаньян, захватив клинок противника и вырвав его из руки. Тем не менее, оставалось еще двое, и они наседали на него, поэтому он не смог нанести убийственный удар, так что гвардеец поднял свой меч и опять бросился в атаку. Но как раз в тот момент, когда он собирался напасть на гасконца сзади, концентрированный луч света блеснул из переулка и уложил его на месте. Никто из участников схватки ничего не заметил. Финн, используя превосходящую силу, оттолкнул одного из своих противников, а затем злобно рубанул мечом по лицу другого. Мужчина выронил рапиру и закричал, подняв обе руки, чтобы прикрыть лицо. Кровь сочилась между его пальцами. Финн проткнул его насквозь.

Лукас прижался спиной к стене и яростно оборонялся от двух своих оппонентов. Уверенные в шансах двоих против одного, гвардейцы улыбнулись, разошлись в стороны и двинулись на него. Их маневр дал Лукасу время перевернуть кинжал в руке и, ухватив его за кончик, метнуть в одного из гвардейцев в тот самый момент, когда второй бросился на него. Кинжал вошел по рукоять в грудь гвардейца, одновременно Лукас парировал выпад другого, после чего нанес тому удар ногой с разворота в висок. Гвардеец упал на мостовую без сознания.