Саймон Хоук - Интрига хранителя времени [litres]

– Предоставьте мне судить об этом.

– Как вам будет угодно. Бекингем действительно вернулся в Англию. Но он вернулся не с пустыми руками.

– О чем вы?

– У меня есть основания полагать, что королева дала ему кое-что на память. Символ, залог ее привязанности.

– Для меня это не новость, – сказал Ришелье, – хотя я удивлен, что вы об этом пронюхали. Королева дала Бекингему дюжину бриллиантовых подвесок, которые были подарены ей Людовиком. Неблагоразумно, возможно, но едва ли наказуемо. Она с легкостью заявит, что они были утеряны или украдены, или придумает другие правдоподобные причины, чтобы объяснить их исчезновение.

– Все верно, – сказал Тейлор. – Но давайте на мгновение предположим, ваше преосвященство, что король дает бал в честь королевы. И предположим, что он попросит ее, в качестве одолжения, надеть те самые подвески, которые она отдала Бекингему.

– Она не сможет их предъявить, – сказал Ришелье. – Несомненно, она придумает какое-нибудь оправдание, как я уже говорил. Ничего нельзя доказать.

– Ах, но представьте еще раз, ваше преосвященство, что когда королева заявит, что алмазные подвески были украдены, две из них окажутся у вас. Разве не интересно будет увидеть реакцию королевы, когда вы объясните, как они у вас оказались?

– Так, так, – сказал Ришелье. – Да, это действительно было бы очень интересно. Что потребуется от меня?

– Немного денег не помешало бы, – сказал Тейлор, – а также некая санкция, написанная вашей рукой, которая позволила бы мне действовать свободно и без страха быть скомпрометированной.

Ришелье нахмурился.

– Очевидно, что я не могу написать ничего подобного, – сказал он.

– В этом нет необходимости, – сказал Тейлор. – Я не требую подробного одобрения моих действий, только ваш карт-бланш. Уверена, вы сможете все правильно сформулировать.

– Это большая просьба, – сказал Ришелье.

– Ставки высоки, ваше преосвященство, – сказал Тейлор. – Мне нужно защитить себя.

– Так и быть, – сказал Ришелье после минутного раздумья. – Я выпишу вам carte blanche. Как только у вас появятся эти подвески, дайте мне знать.

– Конечно же, ваше преосвященство.

Кардинал закончил писать, затем встал, надел шляпу и стал натягивать перчатки.

– Не знаю почему, – сказал он, – но вы заставляете меня нервничать, миледи. Я никогда не бываю полностью уверен в том, кому вы служите.

– Ну почему же, только вам, ваше преосвященство.

– Если бы в это верил, то был бы полным идиотом. Похоже, в данный момент наши интересы совпадают, миледи. В данный момент. Позаботьтесь о том, чтобы наши пути не разошлись. Франция – это я, миледи, и на данном этапе истории Франция не может позволить себе быть всепрощающей. Хорошенько это запомните.

– Кто я такая, чтобы идти против хода истории, ваше преосвященство?

Ришелье пристально посмотрел на миледи.

– Да. Действительно. Хорошего вам дня, миледи.

– Хорошего дня, ваше преосвященство.

Дилейни проснулся, почувствовав лезвие ножа, прижатое к его горлу.

– Если бы я был террористом, ты был бы мертв, – сказал Мангуст.

Он был одет как уборщица – в бесформенное платье, тяжелую обувь и серый парик.

– У тебя нелепый вид, – сказал Дилейни. – Как ты попал внутрь? Ох, ну конечно, это твои комнаты, у тебя есть ключ. Он медленно сел на постели и застонал. – Ох, моя голова.

– Ты серьезно считаешь, что Хранителям понадобится ключ? – сказал Мангуст. – К тому же ты оставил дверь открытой. Не незапертой, ради всего святого, а нараспашку . Я почему-то считал, что вы способны удержать выпитое. А вы тут в говно.

Он подошел к кровати, на которой спал мертвецки пьяный Лукас, и несколько раз шлепнул его по лицу.

– Ну же, Прист, просыпайся, у меня мало времени.

Лукас выскочил из постели и попытался его схватить, но агент швырнул его на пол.

– Коммандос, – сказал он с презрением в голосе. – Какая насмешка.

– Мангуст! – сказал Лукас и поднялся, пошатываясь, на ноги. – Какого черта?

Оба мужчины были в одежде, упав на постель после ночи обильной выпивки. Д'Артаньян настоял на том, чтобы они встретились с другими мушкетерами и отметили победу.

– Я так понимаю, вчера вечером мушкетеры вас перепили? – спросил Мангуст.

– На самом деле, когда мы уходили, Д'Артаньян, Арамис и Портос были в отключке, – сказал Лукас, ополаскивая лицо водой из миски рядом с кроватью. – Атос все еще держался. Похоже, у него большой опыт.

– Мы видели Бекингема прошлой ночью, – сказал Финн. – На самом деле, мы помогли Д'Артаньяну спасти его от…

– Я все это знаю, я там был, – сказал Мангуст.

– Так это был ты! – сказал Лукас.

– Если ты о человеке, убитом с помощью лазера, то нет, это был не я, – сказал агент. – Его убийцу зовут Фрейтаг. Очень неприятный клиент с весьма впечатляющим послужным списком. Я хорошо рассмотрел его через прицел.

– Террорист? – спросил Финн. – Почему ты его не убрал?

– Лучше спроси, почему он не убрал вас. Вы были у него как на ладони, и для него это была бы пара пустяков. Французские кавалеры обычно ничего не понимают в каратэ. Вы, парни, были такими же скрытными, как кавалерийская атака.

– Не понимаю, на что ты жалуешься, – сказал Лукас. – Разве это была не твоя идея: использовать нас, чтобы выманить террористов из укрытия?

– Я просто озадачен, почему он вас не убил, – сказал Мангуст. – И нахожу это очень интересным. Это была идеальная ситуация для создания временного нарушения. Все, что требовалось от Фрейтага, это убить Бекингема, а потом позаботиться о вас. Он мог бы заодно убить и Д'Артаньяна. Образовался бы адский бардак, с которым пришлось бы разбираться.

– Так почему же он этого не сделал? – спросил Финн. – Не то, чтобы я жаловался.

– Хороший вопрос. Похоже, все – Бекингем, Д'Артаньян и даже вы двое – нужны им живыми.

– В этом нет никакого смысла, – сказал Лукас.

– Возможно, есть, если приказы отдает тот, о ком я думаю. Эта игра становится чрезвычайно интересной.

– Игра? – спросил Финн.

– О, да, для него это была бы игра, – сказал Мангуст. – Это было бы в его стиле.

– Звучит очень мелодраматично, – заметил Лукас. – А имя у него есть? Может, описание?

Мангуст улыбнулся. Его маскировка под старуху была идеальной вплоть до гниющих зубов.

– Его зовут Эдриан Тейлор. Боюсь, у нас нет его описания. Он намного круче вашего обычного террориста.

– Что бы это значило? – спросил Финн.

– Это значит, что он очень хорошо делает свое дело, – сказал агент. – Тейлор – душевнобольной, психопат, совершенно непредсказуем. Но он также профессионал, что еще хуже, потому что ему присуща смертельная, систематическая рациональность. Он может держать себя в узде и мгновенно срываться с катушек, когда ему будет удобно.