Ким Робинсон - Годы риса и соли [litres]

– И посмотреть, как он играет, – добавила Текарнос – Капнувшая Маслом – одна из племянниц Иагогэ.

– Займись супом, – сказала Иагогэ.

– Да, мама.

Поле для лакросса осматривали судьи, проверяя его на наличие камней и кроличьих нор, а на противоположных концах установили высокие перекладины ворот. Как и всегда, Волки, Медведи, Бобры и Черепахи играли против Оленей, Бекасов, Ястребов и Цапель. Принимали ставки, организаторы ровными рядами раскладывали перед собой товары: преимущественно украшения, но также огнива, флейты, барабаны, табак в мешочках, трубки, спицы и стрелы, и ещё два кремневых пистолета и четыре мушкета.

Команды и судьи собрались в центре поля, а зрители толпились вдоль границы зелёного поля и на склоне холма, возвышающегося над ним. В этот день играли десятеро на десятеро, поэтому условились на пять попаданий в ворота для победы. Главный судья привычно перечислил основные правила: не дотрагиваться до мяча руками, ногами, туловищем или головой; не наносить намеренных ударов по противникам клюшкой. Он поднял круглый мяч размером со свой кулак, сшитый из оленьей шкуры, которую набили песком. Двадцать игроков, по десять с каждой стороны, стояли по бокам от него, защищая свои позиции; по одному человеку вышли вперёд, чтобы сразиться за брошенный мяч, который должен был начать игру. Под рёв толпы судья подкинул мяч и отступил на край поля, откуда вместе с другими судьями следил за малейшими нарушениями правил.

Капитаны команд замахали клюшками в бешеном сражении за мяч, стукаясь деревяшками и царапая землю сачками на концах палок. Толкаться было запрещено, но бить по клюшке соперника своей разрешалось; однако манёвр был рискованный, поскольку, промахнувшись и попав игроку по телу, можно было заработать штрафной удар по пустым воротам. Так что соперники только бодались клюшками, пока Цапля не выхватила мяч сачком и не бросила одному из товарищей по команде; забег начался.

Соперники набросились на игрока, завладевшего мячом, и тот лавировал между ними, сколько смог, а затем взмахом клюшки перекинул мяч в сетку члену своей команды. Когда мяч падал на землю, большинство игроков, что оказывались поблизости, сходились на нём, ожесточённо колотя клюшками, отбирая мяч друг у друга. По паре игроков от каждой команды стояли в стороне от стычки и держали оборону – на случай, если мячом завладеет соперник и бросится к их воротам. Довольно скоро стало ясно, что Иззапад играл в лакросс не впервые – вероятно, участвовал в матчах между Привратниками. Он был не так молод, как другие игроки, и не так резв, как самые быстрые бегуны обеих команд, но самые быстрые держали оборону друг против друга, и Иззападу приходилось отбиваться лишь от крупнейших из команды Медведей-Волков-Бобров-Черепах, которые могли остановить низкорослого игрока своей массой тела, но не отличались быстротой Иззапада. Иностранец обхватил клюшку обеими руками, держа её или как косу, сбоку и низко к земле, или прямо перед собой, словно напрашиваясь на подсечку, которая выбьет мяч из сетки. Но его противники скоро поняли, что никакой подсечкой ничего не добьются, потому что, стоило им попытаться, Иззапад уворачивался, не даваясь в руки, и бежал дальше, угловато, но на удивление резво для такого крупного и невысокого человека. А когда его блокировали другие игроки, он передавал мяч товарищам по команде так, словно стрелял из лука; пожалуй, даже слишком агрессивно, потому что остальным не всегда удавалось поймать его мячи. Но поймав, они кидались к воротам, размахивая клюшками, чтобы смутить последнюю защиту у ворот, и кричали вместе с возбуждённой толпой. Иззапад никогда не кричал и не произносил ни слова, храня загадочное молчание, никогда не поддразнивал команду соперника и даже не встречался с её членами взглядом, наблюдая исключительно за мячом или, как будто, за небом. Он играл, словно в трансе, словно не до конца понимая, что происходит; но когда его товарищей по команде нагоняли или преграждали им путь, он каким-то образом всегда оказывался открыт для передачи, независимо от того, как сильно пытался подрезать ему путь противник, или противники. Окружённые товарищи, стараясь не подпускать противника к клюшкам, чтобы в любой момент выбросить мяч, находили Иззапада в единственном направлении, которое чудом оказывалось открытым, и, изловчась, бросали ему мяч, а он умело ловил его и убегал своей неуверенной походкой, ныряя за людей и преодолевая поле странными зигзагами под неправильными углами, пока его не блокировали и не открывалась новая возможность передачи; его агрессивно брошенный мяч проносился над травой, словно привязанный бечёвкой. Одно удовольствие было смотреть на эту сцену, почти комичную в своей неуклюжести, и толпа взревела, когда команда Оленей-Бекасов-Ястребов-Цапель забросила мяч мимо метнувшегося за ним вратаря прямо в ворота. Редко когда счёт открывали быстрее.

После этого команда Медведей-Волков-Бобров-Черепах чего только не испробовала, чтобы остановить Иззапада, но они были озадачены его неожиданными реакциями и не могли держать оборону. Когда они наваливались всем скопом, он отдавал мяч молодым и быстрым игрокам, которые смелели по мере своего успеха. Если они пытались справиться с ним поодиночке, он извивался, наклонялся и угловато обходил очередного защитника в мнимом замешательстве, пока не оказывался на расстоянии удара от ворот – тогда он поворачивался, резко ловя равновесие, держа клюшку у колена, и, выкрутив запястье, запускал мяч в ворота, как стрелу. Никто из них никогда не видал столь мощных бросков.

В перерыве между голами они собирались на краю поля, чтобы утолить жажду простой или кленовой водой. В команде Медведей-Волков-Бобров-Черепах с мрачным видом совещались, делали замены. После этого «случайный» удар клюшкой по голове рассёк Иззападу скальп, перепачкав его собственной красной кровью, но нечестный приём дал ему право удара по пустым воротам, который он произвёл из полузащиты под рёв толпы. Рана не помешала его чудной, но эффективной манере игры и не заставила его даже взглядом удостоить своих противников.

– Он играет так, словно за другую команду играют призраки, – сказала Иагогэ своей племяннице. – Словно он один на поле и учится бегать более грациозно.

Она любила игру, и её радовало то, что она видела.

Счёт достиг четырёх к одному в пользу младшей команды гораздо быстрее, чем обычно, и старшие племена отошли обсудить стратегию. Женщины раздавали калабасы с водой и кленовую воду, а Иагогэ, сама тоже Ястреб, подошла к Иззападу и протянула ему калабасу с водой, так как успела заметить, что, кроме воды, он ничем не угощался.