Игорь Маранин - Вавилонское время [СИ]

«До сих пор плавают!» — удивился я. История «Титаника» казалась мне самой печальной из всех, услышанных ранее. Большой участок Атлантического океана «опустился» в 1912 год, и все корабли, оказавшиеся там, не могли больше оттуда выбраться. В других местах провалившиеся в прошлое люди (та малость из них, что выжила) смешивалась с «коренным» населением эпохи, здесь же из будущего не оказалось никого. Столкновения с айсбергом не произошло, и уже восемь десятилетий корабль-гигант носит по океану от одной границы к другой. По какому-то капризу судьбы небо над этой временной лакуной не закрылось, и Красный крест регулярно сбрасывает обреченным на вечное плавание пассажирам продовольствие, горючее, одежду и прочие вещи. Сейчас плавает уже третье их поколение безо всякой надежды на спасение… В большой мир никто из них не хочет: у этого поколения есть компьютеры, телесериалы, игрушки и порнуха. А больше им ничего не надо.

Неслышно подошедшая Тамара протянула мне холодную банку пива и заглянула через плечо.

— Всё ещё собирает? — спросила она, кивнув на ноутбук, где дешифровщик разбирался с кодом Малевича.

Хозяйка квартиры только что вышла из ванны, и влажные волосы её пахли каким-то экзотическим шампунем.

— Где твой дом, Стефан? — неожиданно спросила она. — Когда ты не путешествуешь через времена.

— В Нижнем. Там сейчас 1913-й. Войны нет и не будет: ни первой мировой, ни второй. Да и гражданская вряд ли — губернатор в Нижнем толковый, реформы проводит.

— Но ведь здесь лучше.

— Каждому своё.

— Я бы хотела, чтобы ты ко мне заглядывал, когда будешь в Перми. Считай это официальным приглашением в гости.

— Договорились, Тома. А сейчас иди спать: путь был долгим и ты наверняка устала.

— А ещё ты не хочешь, чтобы я увидела результат дешифровки, — усмехнулась она.

— Не хочу, — кивнул я. — Ты уж прости заранее за компьютер, я его после расколочу молотком.

— Варвар, — женщина повернулась и ушла в спальню.

Едва за ней закрылась дверь, как дешифровщик закончил работу. На экране передо мной возникла большая карта мира из разноцветных областей и некий функционал, более всего напоминавший компьютерную игру. Но нет, это оказалась не игра. Разве что в большом, геополитическом смысле. Передо мной открылась «Комплексная военно-стратегическая программа управления локальными темпоральными изменениями». Личного имени программа не имела и какой язык ей был родным — английский или русский — было непонятно. Она могла использовать и тот, и другой. Один за другим её иконки окрашивались зелёным цветом — на околоземной орбите к программе подключались неведомые мне спутники с оружием, не имевшим больше аналогов. Обычный ноутбук передо мной превратился в машину неопределённого времени: прямо сейчас я мог нажать клавишу, отправив какое-либо пространство из одной эпохи в другую. В какой век оно провалится, машина определить не могла — слишком много факторов влияло на этот процесс. Китай весь, целиком, ухнул в плейстоцен и теперь вместо полутора миллиардов цивилизованных граждан по огромной территории кочевала лишь пара десятков тысяч дикарей. На миг я задумался: возможно ли всё вернуть, как было? Кнопка «откат», она же «ESC», находилась у меня перед глазами. Задумался на миг, а терзал себя этим вопросом несколько часов. Мир не конструктор, решил я наконец, его нельзя разобрать, а потом собрать обратно. Ничего, кроме новых бед и новых смертей, эта машина дать не может.

Я ушел ночью, так и не простившись с Тамарой.

Захватив ноутбук с собой, как и обещал. В пустынном ночном парке расколотил его на мелкие кусочки, не оставив ни одного шанса на восстановление. А ключ Малевича — клочок бумаги с черным квадратом — сжёг. Может, где-то ещё и есть такие же, даже наверняка есть, но этот больше не послужит силам, играющим мирами.

Мир должен меняться изнутри.

Сам.

Постепенно.

А затем я уселся на скамейку и, завернувшись в тёплый плед, захваченный с собой, уснул. Думал, что мне приснится Тамара, но приснилась Авдотья — с пучком волос на затылке, незакрашенной сединой и ямочками на щеках.

— Всё правильно сделал, — похвалила она меня. — Приходи ко мне на могилку, как вернёшься. Ты ведь дальней дорогой теперь двинешься?

— Обратно через Вятку мне хода нет, — согласился я. — Придётся идти через Казань и Орду, а это недели две, а то и месяц. Ты ведь ещё не умрёшь?

— Уже умру. Но это неважно. Говорят, на том свете лучше: там нет ни Вавилонской башни, ни Вавилонского времени, а только покой и умиротворение. Ты ведь бывал на кладбищах — знаешь, как на душе там становится мирно и спокойно. Да, я тебе дом завещала, в оплату услуг за путешествие — ты ведь его обожаешь, а наследников у меня нет.

— Слишком много за одного путешествие.

— Считай это авансом, — ответила Авдотья. — Тебе ещё много путешествий предстоит. Обязательно встретятся те, кому позарез нужна твоя помощь, а заплатить нечем. Обещаешь им помогать?

— Обещаю, — сказал я.

И проснулся.