Борис Штерн - Феникс сапиенс

Снизу под снежным царством кое-где у самой воды приютились небольшие оттаявшие пригревшиеся на солнце городишки.

Кола внимательно рассматривала в бинокль один из них:

— Никак, там есть гостиницы и пляжи — бр-р-р! Неужели тут кто-то купается?!

— Почему бы и нет? — ответил Сэнк. — В июле и августе вода немного прогревается, так что те, кто не любит толкучку на курортах, неплохо проводят здесь время.

Сэнк с Крамбом решили не останавливаться и идти всю ночь. На берегу зажглись огни, замерзшие путешественники разбрелись по каютам, а утром проснулись в устье огромной реки.

— Сейчас мы поплывем по дну бывшего мелкого моря, — объяснял Стим, досконально изучивший маршрут и замещавший Сэнка в роли гида, когда тот нес вахту. — Мы находимся в промежутке между Кавказским и Крымским хребтами. Когда-то здесь был пролив, где-то здесь должны быть остатки опор моста через пролив, но я ничего не вижу. Межморская Волга, чье местное название Кумыч, по которой мы плывем, в пятнадцать раз больше Нила по годовому стоку — она собирает воду с большей части восточноевропейской равнины, с части Южной Сибири и Средней Азии, с Восточного Кавказа и Иранского нагорья. Часть этой воды испаряется в Верхнем море, но бо́льшая часть — вот она: справа по борту и слева по борту. Сейчас мы поплывем на северо-восток, потом резко повернем на юго-восток и дней через пять-шесть окажемся в Верхнем море. К сожалению, река протекает по плоской унылой местности, поэтому надо придумать коллективное развлечение дней на пять.

— Лекции! — предложил Инзор. — Пусть отец прочтет курс лекций про климат и ледяной щит, Алека расскажет что-нибудь про археологию, Кола научит нас верхнеморскому языку, а Крамб даст уроки электросварки. Мана пусть научит оказанию первой помощи.

— Ишь, всех трудоустроил, а сам-то? — съязвила Кола.

— Если надоест все время плыть и мы пристанем где-то в безлюдном месте, научу пользоваться автоматом и дам уроки стрельбы из гранатомета.

Стим оказался прав. План Инзора пришлось принять.

— Мы точно знаем одно, — рассказывала Алека, открывая свой курс лекций. — С прошлой цивилизацией случилось что-то ужасное между осенью 2226 года и весной 2227-го, настолько плохое, что она вскоре погибла. Спасибо деревьям за датировку!

— Но как определили дату с такой точностью? Ведь прошло шестнадцать тысяч лет! Ты же сама говорила, что радиоуглеродный метод может давать ошибку в тысячу лет и что линейка древесных колец не дотягивает и до 10 тысяч.

— Стим, молодец, хорошие вопросы задаешь, только лезешь поперед докладчика. Дело в том, что мы не знаем, когда произошла катастрофа по нашему летоисчислению. Примерно 16 тысяч лет назад, а может быть все 17 тысяч. Но мы знаем, когда она произошла по их летоисчислению. А связать их летоисчисление с нашим мы не можем — ошибка получается лет 500.

— А откуда мы знаем точный год по их летоисчислению?

— Стим, представь себе: идет по шикарному природному парку приехавший издалека идиот, вандал, придурок, а в руке у него нож. И видит он шикарный вековой дуб. Что, по-твоему, сделает этот идиот?

— Метнет нож в дуб.

— Иной может и метнет, но тогда он лишь полупридурок. Полный — счистит кору и вырежет на дубе: «Здесь был Поль. 2195». И благодаря этому идиоту у нас появилось датированное годовое кольцо дуба. Дуб с проплешиной прожил еще 70 лет, потом свалился в болото и прекрасно сохранился в нем. Это только половина истории. А вторая половина — много деревьев были срублены после катастрофы на перекрытия землянок, на временные дома, построенные на скорую руку, причем по кольцам видно, что срублены в один и тот же год — люди спасались из городов и строили себе убежища. Осталось сопоставить кольца деревьев, срубленных беженцами, с кольцами дуба, изуродованного Полем и — о-ля-ля — вот вам и 2226 год или зима-весна 2227 года.

— А если бы тот вандал ошибся годом? Сама сказала, что он идиот.

— Вот, именно это беспокоило археологов. Пока не нашли один клен. Кола, как будет феминитив от слова «придурок»?

— Придурочка.

— Замечательно. Так вот, какая-то придурочка вырезала на клене: «Хочу счастья в новом 2219 году! Бетси». Все совпало.

— Но что все-таки произошло в этом 2226 году? Мировая война? — предположил Стим.

— Такой была первая гипотеза, но никаких следов большой войны нет, — ответил за докладчицу Сэнк. — Ни ядерной войны, ни обыкновенной. Все разрушения — дело пожаров и времени. Все свидетельства выглядят так, будто жители густонаселенных районов внезапно сошли с ума. Найдено много скелетов с множественными переломами, как от падения с большой высоты. Много автомобильных завалов на дорогах — как будто все ринулись из городов и застряли. Среди останков машин немало человеческих костей. Что за катастрофа? Почему народ как будто рехнулся и самоуничтожился? Людей охватил некий ужас? Что могло привести к полной гибели человечества?

— Дядя Сэнк, но все-таки полная гибель случилась далеко не сразу. А как же новые поселения? С ветряками, паровыми электростанциями, добротными избами, ведь они до 2280-х строились.

— Ты права, Алека, тут столько вопросов. Почему те же самые новые поселения со временем загнулись, а не возродили цивилизацию? Что заставило их захиреть, хотя вокруг было полно инструментов, уцелевших механизмов, металлов?

Сэнк молча смотрел из-за штурвала на огромную невразумительную реку. Чахлые полоски деревьев по берегам, сухая холодная степь по сторонам, голые острова. Одна радость — норки береговушек в глинистых обрывах. Скоро пожалуют с Нила и внесут немного жизни…

— Кумыч дурацкий! — выругался Сэнк и позвал Крамба — пора читать лекцию.

— Вполне возможно, что оледенение началось с резкого потепления, — рассказывал Сэнк в кают-компании, пока Крамб вел корабль меж унылых берегов. — Это сейчас самая популярная гипотеза. Предполагают, что потепление вызвал человек, сжигая огромное количества ископаемого топлива. От этого в атмосфере накапливался парниковый углекислый газ, из-за чего средняя температура на Земле выросла на четыре градуса. Скорее всего, оледенение произошло бы и без потепления, но позже. Северный океан растаял, что вызвало грандиозные снегопады на севере Евразии и Америки, а теплое течение, гревшее Северную Европу, остановилось из-за опреснения Северной Атлантики — пресную воду обеспечил тающий Гренландский щит. Еще раньше вместе с человеком исчезла и антропогенная эмиссия парниковых газов. Оттаявший океан побелил Север, снега выпадало столько, что он не успевал растаять коротким летом — альбедо Земли выросло, нагрев уменьшился. Северный океан скоро замерз, но похолодание уже запустилось. Есть и другие гипотезы, но пока остановимся на этой.