Дэн Абнетт - Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна

Тот, кто ее отбрасывал, постучал в дверь. Сильно. Драшер подскочил от звука. Чтобы издать такой громкий и грубый звук, был нужен тяжелый и твердый кулак. Драшер ничего не мог поделать с мыслью, что сейчас слышит звук кулака, который в итоге выбьет из него дух.

«Дурак, – сказал он сам себе. – Вот ты кто. Замер от страха из-за фантазий». Воображение Валентина Драшера было его самым страшным врагом. Он старался не забывать об этом. Он, конечно, мог представить себе куда более кошмарные и пугающие вещи, чем его воображение, но это, по большому счету, служило лишь еще одним доказательством вышесказанного.

Драшер отыскал пистолет. Он оказался спрятан под грудой просроченных талонов на еду, сломанными часами и катушкой рыболовной лески. Ну, разумеется. Идеальное место для такой вещи. Это был небольшой, короткоствольный автоматический пистолет «Регит» сорокового калибра который Макс подарила ему много лет назад. Он так ни разу из него и не выстрелил.

Было ли оружие заряжено? Она дала ему патроны. Но зарядил ли он пистолет? Если нет, то где коробка? А если да, то не вышел ли у пуль срок годности? У них вообще есть срок годности?

Наверное, стоило еще и чистить оружие так, как она его учила. Сейчас оно, вероятно, проржавело настолько, что утратило работоспособность.

Прямо как его жизнь.

Человек за дверью снова постучал Драшер опять подпрыгнул, после чего собрался с силами и сделал самое отважное, что смог придумать.

Он убрал пистолет в карман и выбежал через заднюю дверь.

Дом представлял собой стандартный жилой модуль на расстоянии около сотни метров от идущего вдоль побережья шоссе. Драшер провел в нем семь лет. Здание, установленное поверх насыпи из щебня, потрепанное погодой, стояло в тени сучковатых соляных деревьев. Днем с крыльца можно было разглядеть океан, но это зрелище не всегда оказывалось приятным. Сзади, там, где начинались пылевые дюны и наносы ила, расположились клетки, загоны и сараи. Все это покрылось слоем мелкой белой пыли, которую приносил с собой ветер.

Ночью же все казалось призрачным. Белые дюны таинственно мерцали под низким черным небом. Воздух будто застыл. Стояла теплая безветренная ночь. Даже зимой Костяное побережье страдало от недостатка влаги.

Драшер засеменил в сторону своих сараев. Пот уже ручьями стекал по лицу. Он подумывал убежать, но на много километров вокруг была только пустыня. Война, отгремевшая двадцать или около того лет назад, опустошила полуостров. Регион, в котором находилось его жилище, представлял собой забытый Троном пустырь из сухих пылевых дюн, развалин, заброшенных перерабатывающих заводов и проржавевших остовов вездеходных транспортников. Удаленность от цивилизации и отсутствие удобств были основными причинами, по которым Драшеру нравилось место. Кроме того, эти два фактора снижали цену найма жилья до того уровня, который он мог себе позволить. Он помнил, как владелец, торговец недвижимостью из города Тихо, облегченно улыбнулся, когда Драшер подписал договор и внес оплату за первый квартал.

Он решил спрятаться среди хлама в сарае. Бо́льшая часть мусора уже была там, когда Валентин приехал. Но кое-что добавил и он сам. Благодаря собирательству ему удавалось получать материалы для различных задумок – тех же клеток и загонов. Из металлических прутьев и палок Драшер делал основу, на которую крепил обрывки цепей и металлической сетки. Разрезанные пополам канистры для топлива превратились в поилки. Из старой мешковины получились сносные экраны, защищавшие от ветра и холода. Он спрятался среди этих конструкций, надеясь, что сидит достаточно тихо.

Драшер замер, заметив, как кто-то движется в его сторону. Из-за угла дома появился силуэт мужчины. Он шарил по заднему двору лучом фонаря. Глаза Валентина уже привыкли к темноте, и он сумел разглядеть, что незваный гость молод, худощав и светловолос. В следующий миг луч фонаря направился в его сторону, и Драшера ослепило внезапной вспышкой.

Он зажмурился, пригнулся и попытался заползти под кучу гнилых грузовых поддонов. По идее, они должны были превратиться в смотровую вышку, с которой он смог бы наблюдать за зимними миграциями. Но у Драшера так и не получилось придумать, как из старых поддонов сделать платформу, способную выдержать его вес.

Он услышал, как человек с фонарем кого-то зовет. Как кто-то идет в его сторону, скрипя подошвами по щебню. Драшер метнулся в сторону сараев и забрался в один из них.

Внутри было сухо и пахло плесенью. В воздухе повис запах птичьего клея, а на прутьях клеток виднелись налипшие перья. При появлении человека весь зверинец захлопал крыльями и загоготал. В ближайшей к двери клетке жила пара больных tarkoni tarkonil . Он нашел их во время своих прогулок. Одна из птиц сломала крыло, а вторая угодила в разлив прометия. Драшер пытался их выходить но сомневался, что они когда-нибудь смогут вернуться на свободу. Рядом с ними разместились разные птицы поменьше, сбитые на землю порывами шторма, разразившегося прошлой зимой, и, судя по всему, утратившие миграционный инстинкт. Драшер кормил их, а они селились вокруг его жилища, даже не пытаясь возобновить свои сезонные путешествия. В своих записях он рассматривал каждый случай по отдельности и предположил, что мощная буря вывела из строя магнитные рецепторы, отвечавшие за способность животных к миграциям. Или же у них каким-то образом повредился тройничковый нерв, и птицы потеряли мотивацию двигаться вперед и забыли, зачем вообще им это нужно.

Валентин их пожалел и забрал к себе.

В последней клетке, у склада с кормом, жил gortus gortus gershomi , морской хищник со скверным характером. Когда Драшер нашел птицу, она не была такой вредной. Она была дохлой. И напоминала сломанный зонт, висящий на обрывке цепи. Хищник запутался лапой в проволоке, истратил все силы на то, чтобы вырваться из плена, и умер от голода и жажды, вися вниз головой.

Драшер забрал его в качестве анатомического образца, собираясь исследовать длинные маховые перья и разрезать тушку на части для проведения анатомических сравнений. И только дотащив птицу до дома и уложив на рабочий стол, он обнаружил, что в ней еще теплится жизнь. Драшер отмыл ее и кормил с рук с помощью пипетки, которая, как он теперь догадался, входила в набор инструментов для чистки оружия, подаренный Макс в придачу.

Когда хищник набрался сил, он не проявил ни малейшей благодарности. Драшера это разочаровало, но не удивило. В конце концов, он был магосом биологис и знал по собственному опыту, что дикие животные остаются такими навсегда и нападут, если подобраться к ним слишком близко. Отбросив мимолетные и глупые мечты о мудром и спокойном товарище, который будет сидеть на крыше дома и бесстрастно наблюдать, как Драшер постепенно стареет, магос посадил хищника в клетку, собираясь отпустить, как только тот окончательно окрепнет.