Алексей Кудашев - Ледяной остров

— Если экономно расходовать, то часов на двадцать — двадцать пять. В войну в лодке такого же типа мы пролежали однажды на дне почти тридцать часов.

— Давай подъем.

Королев скользнул лучом карманного фонаря по полу лаборатории. С закрытыми глазами, без сознания лежал Ветров. Не понимая, должно быть, что произошло, рядом сидел ошеломленный Зарубин. Правая щека его была в крови. Сдерживая стоны, пыталась подняться лаборантка. Удушливый запах дымившейся на железном полу кислоты мешал дышать. Королев кинулся к лаборантке. Поднявшийся на ноги Зарубин стал ему помогать.

Вдвоем они перенесли лаборантку в операторскую. Здесь под ногами булькала вода. Ощупью добрались они до пульта управления и положили девушку на железный решетчатый настил. Сюда же перенесли Ветрова.

— Что такое? — очнувшись, спросил Ветров. В вопросе его прозвучало удивление.

— Лежи, Максим. Сейчас разберемся. А где же Коротков? — Королев быстро шарил лучом фонарика по залитому водой полу. Вдруг в светлом пятне мелькнули чьи-то ноги. Носки ботинок были в воде, и лишь каблуки выступали над водой. Луч фонарика, скользнув дальше, осветил спину и поникшую, опущенную в воду голову Саши Короткова. Рука его, откинутая назад, держала штурвал превентора. Королев и Зарубин кинулись к оператору. Но пульс его уж не бился. От разбитого затылка по воде растекалось черное пятно крови. Вдвоем они подняли и положили тело Короткова на кожух контроллера и прикрыли висевшей рядом парусиновой курткой.

— Что с Сашей, Григорий Иванович? — спросил Ветров, с трудом опускаясь с настила.

Ему никто не ответил.

— А где же помощник оператора? — Ветров вынул свой фонарик и стал осматривать операторскую.

Луч фонарика осветил бледное лицо полусидевшего в воде рабочего.

— Вот он, — Ветров шагнул к нему. От ударившего в лицо яркого света рабочий открыл глаза.

Придя в себя, он рассказал, что тут произошло. Когда корабль бросило в сторону, рабочую трубу коллектора вырвало из превентера. Мощная струя воды через превентер ударила в потолок. Свет погас, и превентер можно было закрыть только вручную. Коротков крикнул своему помощнику: «Превентер!» Рабочий кинулся к штурвалу, но в это время раскачивавшийся в воздухе крюк с блоком ударил его в грудь и отбросил в сторону. Дальше рабочий ничего не помнил.

— А когда Коротков закрывал превентер, этот крюк раздробил ему затылок, — сказал Королев. — Надо проверить, что с остальными.

— Григорий Иванович, где вы? — раздался голос штурмана Жаворонкова из двери, ведущей в каюты экипажа.

— Я здесь, Василий Михайлович. Что со светом?

— Электрики проверяют.

Освещая карманными фонариками себе путь, Королев, Ветров, Жаворонков и Зарубин обошли все помещение корабля. В других отсеках люди пострадали меньше. Многие отделались легкими ушибами. В санитарном пункте врач при слабом свете свечи перевязывал раненых.

— Михаил Романович, кислород надо экономить. — Жаворонков погасил свечу и положил на стол свои карманный фонарик, сняв с него линзу.

В это время в помещениях вспыхнул свет.

Корабль как бы вновь ожил. Люди засуетились, стали приводить в порядок помещения.

— Григорий Иванович, — тихо обратился к геологу штурман, — может, приказать всем лечь и не двигаться, кислород надо экономить?

— Нельзя этого сейчас делать. Пусть кончают уборку, потом мы всех соберем в кают-компании. А то будут думать, что наше положение очень тяжелое. Может быть, сможем еще всплыть.

— Вряд ли. Мы погребены.

— Откуда это вам известно?

— Идемте покажу.

Королев с Ветровым прошли в командирскую рубку. За толстым бронестеклом иллюминаторов серела масса песка, камней и ила.

— Видите? — сказал штурман. — И так во всех иллюминаторах. Я не понимаю только, Григорий Иванович, что произошло.

— Произошло извержение грязевого вулкана, Василий Михайлович.

— Теперь мне понятно, почему таким был радиоспектр, — сказал Ветров. — Мы попали на самый кратер вулкана.

— Да, именно так.

Штурман надел наушники акустического аппарата:

— Тише.

— Ну что?

— Слышу шум винтов, совсем близко.

Королев надел вторые наушники. Шум сначала усиливался, потом начал слабеть и, наконец, совсем затих.

— Ушел, не заметил, должно быть. — Штурман снял наушники.

Королев продолжал стоять с наушниками.

— Опять слышно, — сказал он через некоторое время.

— Кружит над нами! — радостно воскликнул штурман прислушиваясь. — Похоже на подводный корабль. Должно быть, из нашего отряда. Жаль, не работает акустический переговорный аппарат, да и радия разбита.

— Опять удаляется.

— Если заметил нас, то ничего.

— Пойдемте, соберем людей, поговорим, — предложил Королев. — Обстановка более или менее ясна. Надо ждать помощи.

Все трое стали спускаться вниз.

А навстречу им подымался механик Вересков.

— Василий Михайлович, течь усиливается. Что будем делать?

— Спокойно, Вересков. Насосы не пробовали пускать?

— Нет.

— Сейчас посмотрим.

— Максим, — Королев взял Ветрова за рукав, — иди собирай людей в кают-компании, а мы сейчас туда придем.

Королев со штурманом и механиком прошли в операторскую. Воды здесь было почти по колено. Она тонкими мутными фонтанчиками проникала через разошедшиеся швы. Несколько рабочих с тревогой смотрели на прибывавшую воду.

— Давай, Вересков, пробуй насос.

Механик, осмотрев аварийный насос, включил электромотор. Тяжело повернулся маховик насоса. Шток насоса, сделав несколько движений вперед и назад, замедлил движение. Стрелка манометра на компенсаторе упрямо двигалась вправо за красную черту. Электромотор запел на высоких нотах. Раздался похожий на выстрел хлопок — лопнула предохранительная мембрана.

Механик выключил мотор.

— Не берет. Наверное, выход забило.

Механик поставил новую мембрану.

Но повторилась та же картина.

— Должен взять, — упрямо сказал Вересков, беря новую мембрану.

— Не сожги мотор, — предупредил штурман.

— Нет. Я сейчас пущу насос с открытой отводной линией.

Королев оглянулся: группа людей, стоявших сзади, увеличилась. Сказать им, чтобы они ушли, пожалуй, нельзя. Надо во что б ы то ни стало благополучно пустить насос. Он подошел к Верескову и тихо сказал ему об этом. Тот понимающе кивнул, включая мотор в третий раз.

Сейчас насос работал ровно, но вся вода, пройдя цилиндры, через отводной патрубок с шумом стекала обратно на пол.

Вересков, не спуская глаз с манометра, стал постепенно закрывать задвижку на отводной линии. Стрелка манометра быстро поползла к красной черте. Вот она уже достигла ее. Вересков отнял руку от задвижки. Стрелка остановилась на красной черте. Но вот, дрогнув, она медленно рывками пошла обратно. Вересков взялся за штурвал задвижки. И стрелка снова вышла на красную черту, чтобы через минуту отступить от нее. Лицо Верескова просветлело. Наконец наступил момент, когда он совсем перекрыл отводную линию.