Ася Плошкина - Заводное сердце. Девочка из ниоткуда [litres]

– Послушай, – мальчишка немного поерзал, стараясь улечься поудобнее и не задеть Варю плечом. – Получается, твой папа – он… один из Мастеров?

– Не знаю, – ответила девушка, кутаясь в пелерину.

Захар случайно коснулся Вариной кисти. Он тут же отдернул руку, но щеками его теперь можно было обогреть всю комнату. Варя как будто ничего не заметила – она лежала, рассматривая серый дощатый потолок, и не проронила ни слова.

– Так вот, – через несколько минут продолжил мальчишка. – Ведь тебя спасли именно Мастера, да? Только они способны предметы двигать и прочую небывальщину вытворять.

– Да, – немного поколебавшись, ответила Варя. – Так они себя назвали.

Захар оживился:

– Ого! Так, может быть, они смогут нам помочь?

– Нет, – Варин голос прозвучал неожиданно резко и холодно. – Я тоже на это надеялась. Но если бы они хотели помочь, они пришли бы сегодня утром, когда Полозов запер меня в кабинете. Думаю, они не собирались дальше мне помогать. Не нужно на них надеяться.

– Вот как, – только и нашелся что ответить Захар. А потом набрал в грудь побольше воздуха и задал вопрос, который вертелся у него на языке с самого утра: – Варя, а ты сама? Я же видел, как ты открыла дверь без ключа, как запустила механомобиль – только дотронулась, и все… Выходит, ты тоже Мастерица? А раз так…

– Не знаю, – оборвала его Варя. – Не хочу об этом думать. Мне нужно поспать, да и тебе тоже. Спокойной ночи.

Она повернулась спиной к растерянному Захару и, подтянув колени к груди, закрыла глаза.

– Вы мне как отец, и я бы никогда не посмел спорить, но речь идет о выдающемся ученом! Сколько пользы он мог бы принести Гардарике! – Император Павлентий, бурно жестикулируя, расхаживал по комнате.

– Елисей Кручинин – изменник, Ваше Величество, – Магистр склонил голову и улыбнулся одним уголком губ. – Его заслуги меркнут рядом с преступлением, которое он совершил.

– Пусть так. Но смерти он не заслужил! – воскликнул Император, и на его щеках вспыхнул лихорадочный румянец. – Тюремное заключение, может быть, даже ссылка и каторга. Но не казнь!

– Глаза Фемиды, если вы помните, закрыты повязкой. Закон одинаково неумолим ко всем. Одно послабление, только одно – и Гардарика погрузится в хаос. – Магистр со скучающим видом посмотрел в окно.

– Как же так! Неужто ничего нельзя… Постойте. Я ведь Император, а значит… – Он встряхнул золотистыми кудрями. – Я требую помилования для князя Кручинина!

– На каком же основании, мой Государь? – приподнял бровь Магистр.

– На таком, что Елисей Романович – один из наших лучших изобретателей. Нет, самый лучший! Цирковые механизмы, поезда, летательные аппараты… И искусственное сердце, над которым он работал.

– Ваш Елисей Романович вступил в сговор с Мастерами и создал неведомую науке химеру, которую сейчас ищут по всему Цареграду. Она опасна и непредсказуема. Что прикажете с этим делать?

– Но… – Император замер в нерешительности. – Вы ведь непременно ее поймаете? И тогда можно смягчить наказание. Кручинин – благородный человек, он оступился! И сейчас искупает свою вину в казематах.

– Вы забываете об «Аргесте». Крушение случилось по вине князя. Припоминаете, сколько было жертв? Ложа не стала настаивать на суде и тюремном заключении. Но князь вслед за первым преступлением совершил второе.

– Не может ли быть чего-то, о чем мы не знаем? Что, если инженеры ошиблись в отчетах? – Павлентий наморщил лоб. – Я читал те бумаги, но до сих пор не могу поверить, чтобы Кручинин пропустил такой дефект. Он всегда очень ответственно…

– Кручинин – спесивый выскочка, – ощерился Магистр. – Такие, как он, ставят себя выше всех остальных. Их талант – всего лишь досадная погрешность, ниточка, которая выбивается из общего полотна. Символ Прогресса – если вы помните – летящая вверх стрела, и в основании ее – три одинаковые линии. Одинаковые. Наша сила – в равенстве. В том, чтобы идти единым отрядом. Иначе можно не мечтать о порядке и равновесии. Все скованы одной цепью, незаменимых нет.

Павлентий застыл в замешательстве.

– Наставник, этот девиз… если честно, мне он никогда…

– Ваше Величество, – вкрадчиво произнес Магистр. Он поднялся с кресла и, глядя на Государя сверху вниз, положил ему ладонь на плечо. – Ваш покойный отец наделал много ошибок и заплатил за них страшную цену. Его убили. Гильдия Мастеров – именно те, кто считал себя лучше и способнее других. Ваше счастье – что вы не можете этого помнить. Но вы остались совершенно одни. Кто-то должен был о вас позаботиться, и это пришлось сделать мне. Я вырастил вас и надеюсь, что сумел воспитать мудрого и – самое главное – осторожного правителя.

– Простите меня, – Павлентий склонил голову и уткнулся лбом в плечо Магистра. – Это все моя горячность. Мне очень жаль князя, я всегда им восхищался… Но, если вы считаете по-другому, я полагаюсь на вас. У меня ведь нет совершенно никакого опыта.

– Ничего, – улыбнулся Магистр. – Все придет со временем. Я с вами, чтобы не позволить вам оступиться.

Когда Магистр вернулся к себе в резиденцию, сумеречный Цареград уже вспыхнул тысячами белых огней. В камине подрагивало пламя, и комната сжалась до островка золотистого света. Тени спрятали большую, с синим балдахином кровать, письменный стол и полки с сотнями книг. Магистр расстегнул верхние пуговицы мантии и устроился в глубоком кресле. Он прикрыл глаза и, проваливаясь в полудрему, увидел смеющуюся девочку с каштановыми кудряшками и влажными карими глазами. Ноздри тронул свежий аромат ландышей – и тут же растаял, потому что в дверь боязливо постучали.

– Что еще? – Магистр нехотя разлепил веки.

На пороге показался один из младших Хранителей.

– Я бы не посмел беспокоить, но к вам с личным, – он понизил голос, – визитом.

– Пригласите, – бросил Магистр. Он поднялся с кресла и, заложив руки за спину, посмотрел на огонь.

– Как будет угодно, – Хранитель поклонился и исчез в дверном проеме.

– Ваше Превосходительство… – произнес женский голос – глубокий, с красивыми переливами.

Магистр обернулся и увидел перед собой Регину, одетую в алый бархат и кокетливую шляпку с лентами и перьями. На плечах лежали темные локоны, в зеленых глазах приплясывали отсветы пламени. Женщина, опустив голову, присела в глубоком реверансе. Несколько мгновений лицо Магистра оставалось бесстрастным, но вот он шагнул к гостье, приподнял ее подбородок и заглянул ей в глаза:

– Мне тебя не хватало.

– Значит, время для визита я выбрала верно, – улыбнулась Регина.

Магистр притянул женщину к себе и коснулся поцелуем ее губ.

– Почему мы не можем видеться чаще? Умение ждать не относится к моим добродетелям.