Эмили Сувада - Этот разрушительный элемент [litres]

– Знаю, тебе трудно это понять, – говорит Агнес. – Но «Картакс» необходимо уничтожить, и я не вижу другой возможности добиться этого. Да, это непростое решение, но благодаря этим жертвам мы сможем добиться мира и спасти миллиарды жизней.

– Ты убиваешь людей.

Я смотрю на Коула. Он все также нависает на Зианой, жадно втягивая насыщенный кислородом воздух. Вот только в четырнадцати других бункерах по всему миру обратный отсчет еще идет.

– Как можно этим добиться мира?

– Ты бы убила одного человека, чтобы спасти миллион? – Агнес склоняет голову. – Конечно же да, Рысь. Ты уже убивала, чтобы спасти саму себя. Ты убивала, чтобы спасти меня. И я бы сделала то же самое для тебя.

– Но сейчас происходит совсем другое. Это настоящий геноцид.

Она качает головой:

– Не глупи, Рысь. Когда «Картакс» падет, начнется война. И этого не избежать… ты это понимаешь не хуже меня. А что бы ты сделала, зная, что будет война?

– Попыталась бы остановить это, – срывающимся голосом выпаливаю я. А затем впиваюсь ногтями в ладони, но это не помогает. – И именно это сейчас и делаю. Я пытаюсь остановить войну, которую ты так усердно пытаешься развязать. Я доверяла тебе, Яя. Ты оставалась единственным человеком, которому я до сих пор верила.

Черты ее лица смягчаются, отчего кажется, будто мои слова задели какие-то струнки в ее душе. Вот только я знаю, что это не так.

– Эту войну уже не остановить, Рысь, – возражает она. – Мирные жители бункеров слишком разгневаны. И если нет сомнений, что начнется война, то единственное, что остается, – вести ее по своим правилам. Так хотя бы можно проконтролировать, как она закончится. Я спасу столько жизней, сколько смогу. Именно к этому я всегда стремилась. Именно этим руководствовалась, реализуя все свои планы. Мне дается это нелегко, но я должна это сделать, чтобы спасти нас. Надеюсь, ты когда-нибудь поймешь это.

Ее глаза стекленеют, будто она собирается выйти из «Истины». Но я не могу ей этого позволить, и от одной мысли об этом сердце еще сильнее колотится в груди. Жители четырнадцати бункеров умирают из-за нее. Нужно срочно придумать, как остановить ее. Я судорожно оглядываюсь по сторонам, пытаясь отыскать способ заставить ее передумать. Единственное, что ее пока интересует – это Зиана. Так и не пришедшая в себя девушка лежит на полу рядом с Коулом.

Агнес спросила, способна ли я убить одного человека, чтобы спасти миллион. Может, именно это и следует сделать.

– Я убью Зиану, – выпаливаю я.

Коул напрягается, нависая над ней и продолжая кашлять из-за дыма.

Агнес с секунду просто смотрит на меня, а затем улыбается, но мне хватает и этого, чтобы понять, что я задела ее за живое.

– Не думаю, что ты это сделаешь.

– А зря, – дрожащим от слез голосом подтверждаю я. – Клянусь, я так и сделаю. Она и так ранена. А если ты не остановишь протокол самоуничтожения во всех бункерах, то, обещаю, она умрет.

Агнес прищуривается, пытаясь рассмотреть сквозь дым Коула и Зиану. На мгновение у меня вспыхивает подозрение, что она закончит разговор, но затем она поворачивается ко мне.

– Как же сильно ты изменилась по сравнению с той испуганной девушкой, которую я когда-то нашла в хижине.

Я сжимаю руки в кулаки:

– Думаю, я многому научилась у тебя.

Агнес напрягается:

– Твоя взяла, Рысь. Я остановила атаку.

Я подгружаю интерфейс манжеты и проверяю сеть «Картакса». Похоже, протоколы самоуничтожения отключились во всех бункерах. Она не врет. Дым рассеивается, и взгляд Агнес устремляется к Коулу и Зиане. Она замирает на секунду, а затем с ее губ срывается тихий смешок.

– Агнес, послушай, – прошу я. – Не знаю, зачем тебе нужна Зиана, но что бы ты ни планировала…

– Помолчи, – перебивает она, откидывая со лба прядь волос. – Ты добилась своего, и я не нарушу свое слово. И не буду вновь запускать протоколы. Я не монстр, Рысь. И со временем ты поймешь, что это был единственный способ спасти нас. А сейчас мне пора идти.

– Но… Зиана все еще у меня, – говорю я.

Она ничего не отвечает мне, а через мгновение ее трехмерная проекция пропадает, а звонок обрывается. Я смотрю на Коула и Анну.

– Что, черт возьми, это было?

– Как по мне, все сложилось удачно, – отвечает Анна. – Она остановила атаку. Так что давайте выбираться отсюда.

Я хмурюсь. Агнес согласилась отступить лишь потому, что я пригрозила убить Зиану. Да и ответила она мне только после моего сообщения о том, что мы нашли Зию. Агнес явно не хотела, чтобы с ней что-то случилось. По крайней мере, она нервничала, пока дым не рассеялся. И пока она ее не увидела.

– Нужно выбраться на площадку, – все еще пытаясь отдышаться, говорит Коул и прижимается к двери.

Я смотрю на раскинувшееся на полу тело Зианы, и в голове вспыхивает образ девушки, запертой в резервуаре «Картакса». Той, что выглядит в точности как я. Девушки без половины мозга, которую Регина вырастила, чтобы в случае необходимости отвлечь от меня внимание. И когда Лаклан выносил ее из Энтропии, она выглядела так же, как Зиана сейчас: обмякшей, бездыханной и ни на что не реагирующей.

– Ребята, – шепчу я. – Думаю, это не Зиана.

– Цзюнь Бэй! – выпрыгивая из грузовика, кричит Мато.

До меня доносится хлопок двери, а затем хруст камней под его приближающимися шагами. Манжета улавливает импульс энергии, вырывающийся из его маски, когда он на ходу прорывается в панели одичалых. Думаю, он планирует пустить в ход «Косу», если они попытаются напасть на меня.

– Цзюнь Бэй, подожди!

Я оборачиваюсь:

– Ты доверяешь мне?

Он резко останавливается, а его глаза расширяются:

– Их же тысячи. А мы только отправили код…

– Ты доверяешь мне?

– Конечно да.

– Тогда не мешай.

Я не дожидаюсь его ответа. А поворачиваюсь к одичалым и вновь шагаю к ним, сжимая кулаки и стараясь подавить страх, который пронзает меня. Одичалые в едином порыве поворачиваются ко мне. Их рты искривлены в оскале, а брови нахмурены, но в глазах виднеется нерешительность и непонимание, будто они не могут решить, как реагировать на меня. Меня окутывает вонь от их тел. Смесь отбросов, копоти и гниющего мяса. Их руки покрыты черными пятнами крови и грязи, губы потрескались, а из-под усеянной солнечными ожогами кожи торчат кости. На такой жаре они долго не протянут.

Но если «Панацея» работает, она не просто вернет им разум… она спасет их жизни.

Я подхожу ближе и, хотя никто из одичалых не пытается напасть на меня, стоящие в первом ряду начинают рычать. Дрон гудит надо мной и опускается ниже, а его камеры жужжат, чтобы передать более четкую картинку. Мато сказал, что это беспилотник «Картакса», который отправили, желая показать мирным жителям, как опасно за пределами защищенных бункеров. Скорее всего, они надеются, что полчище разорвет меня в клочья. Это уж точно окажется убедительным сообщением. Вот только я собираюсь отправить свое сообщение, и оно будет другим.