Эмили Сувада - Этот разрушительный элемент [litres]

Леобен медленно приходит в себя, а трехмерная проекция Катарины мерцает у окна. Ее руки сжаты в кулаки, а тело дрожит. Лихорадка сильно влияет и на нее.

Я неуклюже поднимаюсь на ноги, когда замечаю, что к нам направляется Новак.

– Они пообещали прилететь, – говорю я.

– И лучше бы им это сделать, – отвечает Новак. – Успех этой миссии зависит от них. – Она скользит по мне взглядом, пока не останавливается на моем покрывшемся испариной лице. – И от тебя, Цзюнь Бэй. Ты уверена, что справишься?

– Все будет в порядке, – успокаиваю я, хотя и сама в этом сомневаюсь.

Я еще не надела шлем, и он свисает с пояса на талии, но как только инфекция проникнет в поры и начнет выделяться дурман, мне придется это сделать. Но пока вирус зудит в венах, оставляя багровые синяки на руках. Здесь нет зеркала, но я не сомневаюсь, что выгляжу ужасно. Во взгляде Руза, находящегося на другом конце грузового отсека, читается жалость. И раз даже ему жаль меня, то вид у меня точно отвратный.

– У меня плохие новости, – объявляет он. – Я только что провел сканирование лаборатории, и, судя по данным «Комокса», здание очень хорошо охраняют. Там целый батальон вооруженных солдат и по меньшей мере с десяток пикапов.

Катарина отворачивается от окна.

– Дакс же обещал приказать солдатам пропустить нас.

– Видимо, что-то изменилось, – говорит Руз. – Но, судя по данным, солдаты вооружаются и строят оборонительные баррикады вокруг лаборатории после того, как туда приземлилась Агнес. Видимо, они больше не подчиняются приказам «Картакса». И перешли на сторону Агнес. Хотя мне трудно предположить почему.

– Она же Гадюка, – напоминаю я. – И все еще имеет доступ к серверам «Картакса». Вероятно, отправила им на панели приказ от имени Крика защищать ее.

– И теперь нам предстоит сражаться с ними, – стонет Леобен.

Я осматриваю грузовой отсек и собравшихся генхакеров. Некоторые из них ранены, как и Рейн, а от остальных не будет никакого толка в перестрелке.

– Нам никогда не добраться до лаборатории, – говорю я. – Нас слишком мало.

– Полностью согласна, – говорит Новак.

Морщась и сильно хромая, она пересекает грузовой отсек. Видимо, кость в ноге раздроблена от удара, если исцеляющий модуль до сих пор не восстановил ее.

– Я не смогла взять своих людей, – продолжает она, – но в этом «Комоксе» есть много военных игрушек.

Она сдергивает крышку с одного из ящиков, стоящих на полу, и демонстрирует нам свернутых металлических роботов, которые завернуты в упаковочную пленку. «Скорпионы». Стоит ей поднять одного из них, как тот медленно разворачивается и тут же сканирует грузовой отсек с помощью лазерной сетки, возникшей из его глаза. Новак опускает его обратно в ящик и закрывает крышку.

– Конечно, этого нам не хватит, чтобы пробраться в лабораторию, но это лучше, чем ничего. Вдобавок к «Скорпионам» я прихватила несколько винтовок и дымовых гранат.

– Если придумаем хороший план, то нам может повезти, – говорит Руз.

– Ты пойдешь с нами? – спрашиваю я. – Там очень опасно.

Серебристые глаза Руза устремляются ко мне.

– Конечно я пойду с вами. Нам нужно исправить вакцину. И я помогу всем, чем смогу.

– Неужели ты не потерял веру в меня после всего, что я натворила?

На его лице появляется намек на улыбку.

– Я всегда верил в твой код, Цзюнь Бэй. Но не сомневайся, я тщательно проверю его, прежде чем мы отправим его на панели людей.

Катарина нервно переминается с ноги на ногу, смотря на ящики с оружием.

– Я не уверена, что мы справимся. Солдат слишком много, к тому же мы не можем рисковать Леобеном или Цзюнь Бэй. Да и у Анны с остальными хоть и есть оружие, но их некому прикрыть. Я бы попыталась отвлечь солдат и вызвать огонь на себя, но трудно это сделать в одиночку. А нам нужно доставить в лабораторию всех пятерых, причем целыми и невредимыми.

– Я понимаю, что сейчас ты лишь трехмерная проекция в «Истине», но ты все равно можешь пострадать, верно? – спрашивает Леобен.

– Несильно, – отвечает она. – Да, в этом нет ничего приятного, но их пули меня не убьют. И это лучше, чем начнут стрелять в тебя.

Я поворачиваюсь к Катарине:

– Подожди-ка… А если попросить Дакса подключить побольше людей к «Истине»?

Леобен поднимает бровь:

– И что нам это даст?

– Целую армию. Ведь нам не обязательно, чтобы они действительно находились здесь.

Новак выпрямляется, и на ее лице появляется улыбка.

– Я прямо сейчас свяжусь с ним, а затем поговорю со своими людьми. Это и правда может сработать.

– И это лучшее, что нам удастся придумать, – добавляет Леобен. – Потому что до лаборатории осталось всего несколько минут.

Я хватаюсь за сетку на потолке «Комокса» и поворачиваюсь к Катарине:

– Нам понадобится время на то, чтобы прорваться в лабораторию, а Анне, Коулу и Зиане добраться туда. Но ты должна отправиться туда прямо сейчас. Если Агнес уже заставила Лаклана работать над «Панацеей», ты должна задержать их и выиграть нам время. Мы постараемся добраться до лаборатории как можно скорее.

Катарина кивает, но тут ее трехмерная проекция на мгновение исчезает, а когда возникает вновь, на ее лице мелькает боль. Какая-то пульсация доносится из-за стены, разделяющей наши разумы, но она так быстро стихает, что я тут же отмахиваюсь от этого.

– Хорошо, – натянув улыбку, отвечает Катарина. – Я отправлюсь в лабораторию. Но не вздумай умереть тут без меня. До встречи.

Ее проекция вновь начинает мерцать, а затем исчезает.

– Пора вооружиться, – объявляет Новак и скидывает крышки с остальных ящиков. Достав из одного из них винтовку и бронежилет с пришитым к нему на спине парашютом, она протягивает их мне. – Будь осторожна, Цзюнь Бэй. Когда-нибудь ты станешь отличным лидером.

– Все может быть, – говорю я, забирая экипировку и закидывая винтовку за плечо. – Но для этого нужно пережить этот вечер.

Я возвращаюсь к окну и, застегнув бронежилет, осознаю, что «Комокс» начинает снижаться. В окне уже виднеется лаборатория. Вокруг нее включено множество прожекторов, освещающих желтым светом траву вокруг здания. От одного этого вида меня охватывает страх, но он возник не из-за солдат, снующих рядом, а из-за металлических решеток на окнах и воспоминаний о том, что происходило внутри.

Я создала копию этой лаборатории в своем сознании. Думаю, мне просто хотелось не забывать об этом месте, ведь где-то в глубине души я считаю его домом. Но даже это не сдерживает озноб, пробирающийся по коже. В этом здании я появилась на свет. И остается лишь надеяться, что я не умру в нем сегодня.

– Придется прыгать, – говорит Леобен, когда квадрокоптер кренится сильнее. Он заходит в грузовой отсек и хватает винтовку с бронежилетом. – Я настроил автопилот так, чтобы он сделал круг над лабораторией, давая нам время спрыгнуть, а затем увез Новак и остальных.