Эмили Сувада - Этот разрушительный элемент [litres]

Лаборатория все приближается, и уже можно разглядеть расхаживающих по периметру солдат. Я подхожу к двери и дважды проверяю все пряжки на жилете, а затем, потерев пальцами синяки на щеке, нюхаю их, чтобы проверить, не появился ли аромат. В поту ощущаются слабые нотки серы, но их пока недостаточно, чтобы вызвать гнев. Думаю, у меня в запасе есть еще час или два, пока лихорадка не вступит в полную силу. И очень надеюсь, что нам хватит этого времени.

– Нас заметили, – кричит Леобен. – И нам точно не рады. Пора прыгать.

Он нажимает на кнопку рядом с дверью, и та с шипением отъезжает в сторону. Порыв ледяного ветра врывается в квадрокоптер, едва не сбивая меня с ног. Но тут на мое плечо опускается рука, не давая упасть. Я оглядываюсь и встречаюсь взглядом с серебристыми глазами Руза.

– Готова? – спрашивает он.

– Да, – стискивая винтовку, отвечаю я.

– До встречи на земле, – говорит он. – Удачного приземления.

А затем опускает руку мне на спину и выталкивает из «Комокса».

Я со всей силой приземляюсь на четвереньки на кафельный пол в углу маленькой лаборатории. Неподалеку от меня стоит генкит и шкафчик, заполненный медицинскими инструментами. Эта комната знакома мне по симуляции Цзюнь Бэй. Она находится на верхнем этаже рядом с общежитиями. Голоса солдат влетают через распахнутое окно и эхом разлетаются по коридорам. Я встаю и, обведя взглядом комнату, натыкаюсь на металлический стол, на котором лежит тело девушки, как две капли воды похожей на меня.

Охнув, я отшатываюсь назад. И тут замечаю, что с другого конца комнаты на меня смотрят Лаклан и Агнес. Стоит мне увидеть их во плоти, как остатки моего самообладания, за которые я так долго держалась, разбиваются вдребезги. Основание черепа простреливает боль, и мне приходится собрать все свои силы, чтобы сосредоточиться и не ускользнуть в темноту, которая зовет меня из глубин разума.

Имплант на последнем издыхании. И вряд ли у меня в запасе много времени. А хозяйничающая в нашем с Цзюнь Бэй теле гидра лишь усугубляет положение.

– Черт подери, – выдыхаю я, впиваясь взглядом в Лаклана и Агнес. – А я так надеялась, что вы уже поубивали друг друга.

– Привет, Рысь. Рада тебя видеть, – говорит Агнес. Ее волосы стянуты в пучок, а кожа покрыта пылью. Если она и удивилась моему появлению, то никак это не показала.

– Это хорошо, – отвечаю я. – Потому что мне нужна помощь… вас двоих.

Агнес склоняет голову набок:

– Я думала, ты придешь сюда, чтобы остановить меня.

Что-то внутри сжимается от того, насколько привычно она выглядит. Мне казалось, что когда я увижу ее воочию, то смогу определить разницу между Агнес, которая мне так хорошо знакома, и бессердечной Гадюкой. Разгляжу какой-то знак или намек, который подскажет, кто же она на самом деле.

Вот только ничего нет. Та же женщина, что готовила мне чечевичный суп, заразила и дочь Лаклана, чтобы заставить его усерднее работать.

– Именно за этим я и пришла, – подтверждаю я и невольно кошусь на лежащее передо мной тело, но сразу же заставляю себя отвести взгляд. – Ты положишь конец этой войне, уничтожишь «Панацею» и поможешь нам закончить вакцину. Я знаю, что ты задумала, Агнес. Ты хочешь уничтожить «Картакс» и создать на его обломках новую организацию. Но я не позволю тебе этого сделать. Вакцину слишком долго использовали ради собственной выгоды, и это чуть не уничтожило нас. Лаклан чуть не уничтожил нас. Но мы должны отправить ее всем желающим. И если ты действительно хочешь спасти людей, то поможешь мне. Это единственный выход.

На лице Лаклана не отражается ни одной эмоции, словно мои слова пролетают мимо его ушей. И от этого мне хочется накричать на него, чтобы хоть как-то пробиться сквозь эту бесстрастную маску. А я не сомневаюсь, что это маска. Ведь он не смог бы так сильно любить Цзюнь Бэй, если бы не имел сердца. А если у него есть сердце, то и я должна вызывать у него какие-то чувства.

– Все не так просто, – возражает Агнес. – Я хотела помочь вам, но в мире слишком высокая напряженность. Слишком многие требуют кровопролития и не успокоятся, пока не добьются своего. Война неизбежна, и нам необходимо проконтролировать ее ход. Люди, которых мы потеряем сейчас, помогут сохранить жизни миллиардам. Так все мои поступки направлены на то, чтобы спасти как можно больше людей.

– Не сомневаюсь, что ты действительно в это веришь, – говорю я.

У всех поступков Агнес есть хладнокровная и извращенная причина. Из-за нее ученые «Картакса» испытывали страдания. Терпели уловки, издевательства и постоянную ложь. Когда перед тобой стоит цель победить вирус, способный убить всех людей на земле, приходится отказываться от совести. Агнес спросила меня, смогу ли я убить человека, чтобы спасти миллион… и, если честно, я бы сделала это не задумываясь.

Я убивала не только зараженных людей ради дозы, но и тех, кто просто мне угрожал. За последние два года мне не раз приходилось сталкиваться с подобными смертельными задачами, так можно лишь представить себе тяжесть бремени принятия подобных решений, когда на кону стоит целый мир. Но это нисколько не оправдывает Агнес и ее поступки.

– Мы стоим на пороге войны, – говорю я. – Но есть способ остановить ее. Мы можем заключить союз и объединить генхакеров с людьми «Картакса».

– И как же это сделать? – интересуется Агнес. – Рысь, ты же понимаешь, что у них нет ничего общего. Они живут в разных мирах и относятся друг к другу пренебрежительно.

– Значит, нужно предложить им это. – Я подхожу к металлическому столу, переводя взгляд с Агнес на Лаклана и обратно. – Мы дадим им общего врага. Точнее, двух врагов. Мужчину, который превратил вакцину в оружие, и женщину, основавшую «Картакс». Вы можете и дальше позволить миллиардам людей сражаться друг против друга, а можете сплотить их против себя.

Агнес встречается взглядом с Лакланом.

– Это могло бы сработать, если бы они знали, кто я такая. Думаешь, тебе удастся настроить мирных жителей против меня?

– Я расскажу им, что ты нажилась на вирусе, вакцину против которого пообещала создать. Пришло время рассказать миру, что гентех основан на геноме гидры. И тогда люди поймут, что лекарства создать невозможно, потому что их панели построены из клеток того же вируса, который угрожает их жизням.

– Как ты догадалась? – прищурившись, спрашивает Лаклан. – Мне потребовалось несколько лет, чтобы понять, почему вакцина дает сбой.

– Я не так глупа, как ты думаешь. К тому же мне помогли. Мы с Цзюнь Бэй выяснили много интересного.

– Никто тебе не поверит, – возражает Агнес. – Такие новости только запутают людей. Я рассматривала такой вариант, но никому не интересно, как панель заставляет алгоритмы работать в их телах. Они просто хотят найти козла отпущения.