Эмили Сувада - Этот разрушительный элемент [litres]

– Уже звоню, – бурчит Леобен. – Хватит, черт возьми, хватит давить на меня.

Его глаза стекленеют, и у меня перед глазами вспыхивает запрос на конференц-связь. Я принимаю его, и спустя мгновение перед нами начинает мерцать воздух, а затем возникает трехмерная проекция Дакса с безумными глазами, всклокоченными волосами и потрепанной одеждой. Кажется, из присутствующих в «Комоксе» его видим только мы, но они все равно поймут, что мы с ним разговариваем.

– Леобен? – Дакс переводит взгляд с него на меня и обратно. – Что, черт побери, происходит? Я пытаюсь дозвониться до тебя уже несколько часов.

– Ты отправил на базу Новак истребители, – отвечает Леобен. – И собирался разбомбить ее.

– Я думал, они убили тебя…

– И что? Ты не можешь начать войну только из-за того, что я умер.

Дакс потирает глаза.

– На самом деле могу, Ли.

Леобен качает головой:

– Ты собирался разбомбить базу с сотнями мирных жителей.

– Знаешь, трудно назвать «мирными» тех, кто сам начал войну, напав на нас, – возражает Дакс. – У Цзюнь Бэй есть «Коса». При желании она может уничтожить миллионы людей за одно мгновение. Так что мне показалось разумным решением разбомбить базу, где она находилась. Но даже оно далось мне нелегко.

– Ты мог потребовать перемирия, – говорит Леобен. – Или сдаться.

С губ Дакса срывается горький смешок.

– За последние три часа я потерял семьдесят четыре бункера, Леобен. Люди по всему миру стремятся выбраться на поверхность. И мы едва удерживаем контроль над теми, что еще остались. Мирные жители хотят сражаться с генхакерами. И я даже не стану заикаться им о перемирии или предлагать сдаться. Ты просишь меня пойти против трех миллиардов человек, которыми я должен руководить. И объявление войны единственное, что способно вернуть их в бункеры.

– Но тебе не нужно их возвращать, – выпаливаю я. – Мы хотим создать вакцину. И в этот раз она устоит против любого штамма.

Дакс проводит рукой по волосам:

– Я уже где-то это слышал.

– Но в этот раз все получится, – уверяю я. – Мы тоже пытаемся остановить восстания. И знаем, кто вызывает беспорядки в бункерах. Это Гадюка. Именно она стоит за появлением зараженных голубей, превращением людей в одичалых и запуском протоколов самоуничтожения.

Это привлекает внимание Дакса.

– Гадюка, – повторяет он, и его взгляд становится задумчивым. – Вы не знаете, где она?

– Мы как раз отправились на ее поиски. Думаем, она летит к Лаклану. И нам нужно знать, где его прячут.

Дакс в нерешительности переводит взгляд с меня на Леобена, но затем его глаза стекленеют и у меня на панели появляется файл с координатами местонахождения Лаклана.

– Здание хорошо охраняют. Но я прикажу, чтобы вас пропустили.

– Спасибо, Дакс, – благодарю я.

Леобен молча кивает.

– Ли… – начинает Дакс.

– С чего ты взял, что я бы спокойно воспринял, что ты причиняешь людям боль, даже если бы они были повинны в моей смерти? – спрашивает Леобен.

Дакс опускает голову:

– Прости…

– Твои извинения не остановят эти атаки, – говорит Леобен и разочарованно вздыхает. – Ты должен сделать что-то больше, чем это. Ты должен связаться с Новак и разработать с ней план, как объединить ваших людей. Ты должен перестать идти на поводу у мирных жителей, тем более если они не правы. Ты должен быть лидером. И вести себя соответственно.

Дакс поднимает голову и встречается взглядом с Леобеном, а его зеленые глаза сверкают.

– Я сделаю все, что смогу.

– Нет, сделай больше, чем можешь, – возражает Ли. – Сделай невозможное. Мы на грани уничтожения нашего гребаного мира. И сейчас главное остановить это.

– Твои просьбы скромны, как и всегда, – отвечает Дакс, и на его лице появляется намек на улыбку.

Плечи Леобена расслабляются, и он потирает лицо руками.

– Просто останови эту войну хотя бы на одну ночь, хорошо? А мы сделаем все остальное.

Дакс оглядывается через плечо, будто кто-то зовет его, а затем поворачивается к нам:

– Мне пора идти. Я свяжусь с Новак.

Он бросает последний взгляд на Леобена, а затем воздух снова начинает мерцать и его трехмерная проекция исчезает.

– Ну что? – спрашивает Цзюнь Бэй.

– Дакс дал нам координаты местоположения Лаклана. – Я открываю файл с данными. – Это в Канаде. На север. Где-то в горах. Он сказал, что здание охраняется, но пообещал предупредить охранников о нашем появлении.

Я загружаю в «Истине» последние полученные снимки местности с высоты птичьего полета и вижу перед собой здание, окруженное грузовиками, палатками и «Комоксами». Похоже, там собралась небольшая армия. Я слегка отдаляю изображение и вижу, что здание находится в долине, окруженной закутанными туманом горами.

У меня перехватывает дыхание, когда я осознаю, что знаю это место. Просто мне никогда не доводилось видеть его сверху.

– Ты нашла, где его держат? – спрашивает Цзюнь Бэй.

– Да, – выдавливаю я, продолжая смотреть на изображение.

Мне не следует удивляться выбору Лаклана. Это скрытая лаборатория, расположенная вдали от населенных пунктов и не указанная в официальных списках «Картакса».

– Лаклан ждет нас в лаборатории проекта «Заратустра», – посмотрев на Цзюнь Бэй и Леобена, говорю я.

Мы с Катариной и Леобеном синхронизируем наши панели и вместе заходим в «Истину», чтобы попросить остальных помочь нам с вакциной. Я не использовала эту симуляцию с тех пор, как жила в лаборатории проекта «Заратустра». Тогда я использовала ее, чтобы встречаться с Мато. Не помню, кто из нас обнаружил «Истину» первым, но мы провели там множество часов, кодируя, гуляя по лесу и исследуя незнакомые города. Вместе с воспоминаниями пробуждается тоска. Благодаря тем встречам с Мато жизнь в лаборатории казалась не такой уж ужасной. Он убеждал меня сопротивляться и помогал набраться храбрости для побега. Тогда я нуждалась в его помощи и безжалостности, но не сейчас.

Леобен подгружает координаты места встречи с остальными, и меня тут же выдергивает из «Комокса». А через мгновение я, еле сдерживая стон боли, валюсь на колени на пол комнаты, которая, судя по всему, является гостиной в хижине посреди леса. Ее стены голые, а перед камином с потрескивающим огнем стоят две потрепанные кушетки. Из окна виднеется усыпанное звездами небо и темное озеро.

Анна с Коулом и темноволосой девушкой сидят у огня, наблюдая, как я, Катарина и Леобен возникают рядом. Ли тут же расплывается в улыбке при виде их, а Катарина покачивается на ногах. Она побледнела и выглядит ослабевшей. Видимо, на нее тоже подействовала инфекция. Кажется, Коул рад видеть Леобена, но Анна молниеносным движением хватает винтовку и целится в нас.