Джеймс Ганн - Бессмертные [сборник litres]

– Слава богу! – выдохнула Ариэль.

Я взял ее за руку.

– У вас, помнится, были кое-какие зацепки? – торопливо спросил Уриэль, видимо желая предотвратить очередной приступ нежности.

Я снова вытащил из кармана билет. Он выглядел уже порядком потрепанным.

– Вот. Правда, я не знаю, как он может помочь.

Уриэль тщательно изучил бумажку, положил на палец и прошептал какие-то слова. Билет затрепыхался.

– Сходится, – сказал Уриэль. – Соломон почти наверняка держал его в руках. Если вдуматься, логично предположить, что он из Вашингтона.

– Почему именно из Вашингтона? – спросил я.

– Там средоточие власти, – подсказала Ариэль. – А властолюбивее Соломона я никого не встречала.

– Вашингтон, Вашингтон… – пробормотал я. – Круг сужается, но ненамного. Он может как оказаться публичной фигурой, так и править из-за кулис, никому не известный.

Ариэль опечалилась.

– Впрочем, не стоит унывать, – добавил я. – Никуда не расходитесь.

Я снял трубку, попросил перевести на межгород, а затем – соединить с Джеком Дугласом, новостным редактором отделения «Ассошиэйтед Пресс» в Вашингтоне. Ожидая ответа, я подмигнул Ариэли. Они с Уриэлем смотрели на меня недоуменно.

– Джек, ты? – сказал я в трубку. – Это Кейси… Да, все хорошо… По делу. Скажи мне, кого сейчас нет в Вашингтоне?

– Приятель, такая рань, а ты уже поддатый? – ехидно произнес Джек.

– Не прикидывайся. Кто из шишек отсутствует?

– Да все разъехались, дружище. Выходные же. Только мы, рабы на окладе, горбатимся.

Я помолчал, думая, как лучше всего сформулировать вопрос.

– Ладно, тогда скажи мне вот что: кто самый везучий человек в Вашингтоне?

– Я. С понедельника в отпуск.

– Джек, не дури! Шишка ты разве что для своей жены.

– Скажешь тоже! Сразу видно, что ты ее не знаешь.

– Да ну тебя! – Я начал терять терпение. – Джек, это важно. Кто самый везучий человек в Вашингтоне?

– А подсказки будут? Ну там животное, овощ или…

– Некто очень важный, кто у всех на слуху.

– Везучий в чем? В картах, в любви, на скачках?

– Пожалуй, во всем, но особенно в том, чтобы добиваться своего. Кто-то, кто стремится на самый верх.

– Так-так… – Джек задумался; я даже по телефону слышал, как крутятся шестеренки у него в голове. – Большой Белый Отец явно не подходит. Медовый месяц кончился, и дела у него пошли под откос. Поговаривают даже, что на очередной срок он баллотироваться не будет… Черт, ну конечно! Здесь только один такой. Всегда при деньгах. Вечно на коне, тогда как противники раз за разом попадают впросак. За прошедший год все соперники по партии либо умерли, либо ушли по состоянию здоровья…

Ура! Неужели он?

– Имя, Джек, мне нужно его имя.

– Не могу, дружище. Вдруг кто-нибудь нас прослушивает? Сам знаешь, имена бывают опасны. Можно нарваться на большие неприятности.

«А то я не знаю!» – чуть было не вырвалось у меня.

– Дай хотя бы подсказку, чтобы я догадался!

– Скажем так, это самый известный в Америке человек-помоги-себе-сам. Открой сегодняшнюю, вчерашнюю или завтрашнюю газету, посмотри заголовки: где-то обязательно мелькнет его имя. В партии его не любят, большинство американцев лучше застрелятся, чем проголосуют за него, но праймериз он выиграет – и президентские выборы, скорее всего, тоже. Только это конфиденциальные сведения, держи их при себе.

– Все, я понял! – радостно воскликнул я. – И его нет в городе, так?

– Сейчас узнаю… – Сквозь шум телетайпных аппаратов я услышал, как Джек перекрикивается с кем-то. – Прости, дружище, но тут я тебя разочарую. Только этим утром видели, как наш герой дня бодро прогуливается по кварталу. – Джек даже сам как будто расстроился. – Эх, а мне на минуту показалось, что ты вот-вот окажешь величайшую услугу американскому народу.

– Спасибо, Джек, – сказал я уныло. – Больше никого с подобным масштабом в голову не приходит?

– Если кто и был, дружище, он теперь либо на кладбище, либо за решеткой.

– Понял тебя. Все равно спасибо. Если что-то нужно, звони.

Я медленно положил трубку и, обернувшись к Ариэли с Уриэлем, развел руками.

– Ну, главное вы слышали… Что ж, попробовать стоило.

– Не падайте духом раньше времени, молодой человек. – В глазах Уриэля заплясали искорки. – Вы его вычислили.

– Значит, вы не слышали? – удивленно спросил я. – Сегодня утром его видели в Вашингтоне.

– И что?

Я щелкнул пальцами.

– Понял! Он ночью улетел обратно, чтобы сбить нас со следа.

– Возможно, но маловероятно, – сказал Уриэль. – Слишком часто переноситься туда-сюда опасно: кто-нибудь может заметить.

– Тогда не понимаю.

– Кейси, ты слышал про симулякров? – спросила Ариэль.

– Имеешь в виду двойников?

Уриэль кивнул.

– Разумеется, это дополнительная головная боль. Он мог бы, например, подговорить кого-нибудь принять его облик, но настолько доверенных помощников у него нет. Он охотно раздает мелкие поручения, но самое главное делает сам. В этом его слабость. И еще в безудержной жажде власти.

– И в самоуверенности, – припомнил я.

– Возможно.

– Значит, это он и есть!

Уриэль посмотрел на меня с укором.

– Нельзя полагаться только лишь на интуицию. Нужны доказательства. Вдруг мы ошиблись?

– И что с того? – Я пожал плечами.

– Кейси! – Ариэль нахмурилась.

– Ну что еще он должен сделать? Предъявить свидетельство о рождении? – спросил я бессильно. – Для колдунов вы двое что-то слишком педантичны. Впрочем, куда мне. Я всего лишь неопытный новичок.

– Ты не понимаешь, – строго сказала Ариэль.

– Чем больше власть, тем больше ответственность, молодой человек, – добавил Уриэль.

– Меня воспитывали иначе, – возразил я. – Чем больше власть, тем больше она развращает.

Ариэль повернулась ко мне спиной. Видно, я перегнул палку.

– Извини, милая. Просто у вас в руках такая улика, а вы не хотите ей воспользоваться… – Я взял ее за плечи и попробовал развернуть, но она будто обратилась в камень. – Ариэль, прости меня, ну пожалуйста. Я сделаю все, как ты мне скажешь.

– Ой, ну ладно.

Она вновь повернулась к нам.

– И опять вы торопитесь с выводами, – рассудительно сказал Уриэль. – Мы вовсе не сбрасываем вашу находку со счетов. Кое-что мы вполне можем попробовать, причем совершенно без риска. Вот это, например.

Уриэль стер мой рисунок и провел окружность заново, после чего начал наносить вокруг нее формулы. Через некоторое время он замер, почесывая затылок.

– Эх, что-то память стала подводить, – сказал он извиняющимся тоном. – Куда-то подевал книгу. Обронил, наверное.

Я подошел к столу, выдвинул ящик и отклеил рукопись.

– Она?

– Она! – радостно воскликнул Уриэль. – Глазам не верю. Где же вы ее нашли?.. Впрочем, неважно.