Джеймс Ганн - Бессмертные [сборник litres]

Пока Гарри осматривался, на разные голоса завизжали свистки, чье странное, вызывающее дрожь многозвучие очень подходило закатному городу. Было в нем нечто первобытное, волнующее, похожее на языческий ритуал задабривания богов, чтобы те утром вернули солнце.

Поднялись ворота, открывая проходы в окружающих фабрики стенах. Рабочие высыпали на улицу: всякие, мужчины и женщины, дети и старики, тщедушные и крепкие. Но все они были чем-то похожи. Одетые в лохмотья, грязные, больные – такими были городские жители.

Им полагалось выглядеть жалко, но обычно на их лицах сияло счастье. Они поднимали глаза к голубому небу, если смог с реки не успевал затянуть его, и смеялись безо всякой причины. Дети затевали игру в пятнашки, с визгом и хихиканьем носясь под ногами у родителей. Даже на лицах стариков расцветали благостные улыбки.

А вот здоровые и благополучные помещики обычно выглядели серьезными и обеспокоенными. Хотя это было естественно. Счастье горожан заключалось в их невежестве; им не было нужды беспокоиться о здоровье или бессмертии. Незачем переживать о недостижимом. Они, как бабочки-однодневки, появлялись погожим майским днем, порхали, радуясь жизни, и умирали без сожалений. Напротив, многие знания приносили многие печали; такова была цена бессмертия.

Вспоминая об этом, Гарри всегда чувствовал себя лучше. Видя огромные толпы горожан, не имеющих ни малейшего шанса стать бессмертными, он осознавал все свои преимущества. Он вырос в пригородном поместье, расположенном, впрочем, не слишком далеко от болезней и канцерогенов этого города. С младенчества ему был обеспечен лучший медицинский уход. Он провел четыре года в старшей школе, восемь лет – в медицинском институте и почти три года – в ординатуре.

Неплохая стартовая площадка на пути к бессмертию. И было только справедливо, что беспокойство и волнение шли в уплату за него.

Откуда они все берутся? Пришла мысль: они, наверное, плодятся как кролики в своих садках. Куда они уходят? Развалины города прячут их, как крыс и червей.

Он содрогнулся от отвращения. Они действительно походили на другую расу.

Хотя сегодня они не смеялись и не пели. Даже дети были тихими и молчаливыми. Они печально шли вдоль по улице, и шлепанье их босых ног по разбитому тротуару было практически единственным звуком. Даже в дверях банка крови не толпился народ.

Гарри пожал плечами. Иногда они становились такими. Причиной обычно служила какая-нибудь глупость – драка бандитов, проблемы у фабрики, какой-нибудь дикий религиозный обряд из тех, что так и не смогли вытравить. А может, тут играли роль фазы луны.

Он вернулся в клинику и приготовился. Первым пациентом оказалась молодая женщина. Она была по-своему привлекательной, с разметавшимися по плечам светлыми, длинными волосами и зрелой фигурой – если не обращать внимания на грязь и запах, проникнувший даже во врачебный отсек позади смотровой.

Он подавил желание велеть ей раздеться. Не из-за боязни последствий – разве у горожан есть целомудрие? Для них это миф, как единороги. К тому же некоторые этого и ждали. Из рассказов других врачей он понял, что горожанки частенько приходят в клинику именно за этим. Но ему поддаваться искушению не стоило. Он бы потом чувствовал себя грязным несколько дней.

Она что-то болтала, как обычно. Шла против природы. Спала недостаточно. Не принимала регулярно витамины. Покупала у спекулянта нелегальный террамицин от воспаления мочевого пузыря. Все это было предсказуемо и скучно.

– Ясно, – пробормотал он. И добавил: – Сейчас я поставлю вам диагноз. Не пугайтесь.

Он включил диагностический аппарат. Сфигмоманометр змеей выполз из ручки смотровой кушетки и обвил руку пациентки. Загубник скользнул между губ. Стетоскоп измерил частоту пульса. Шапочка электроэнцефалографа плотно села на голову. Металлические наперстки пристроились на кончиках пальцев, на лодыжках защелкнулись браслеты, а бедра зафиксировал ремень. Аппарат делал проколы, брал образцы, подсчитывал, измерял, прослушивал, сравнивал и сопоставлял…

Через пару секунд все закончилось. У Гарри появился ее диагноз. У нее была анемия; как и у всех горожан. Они просто не могли устоять перед этими пятьюдесятью долларами.

– Замужем? – спросил он.

– Не-а? – нерешительно ответила женщина.

– Поторопитесь с этим. Вы в положении.

– В… положении? – повторила она с запинкой.

– У вас будет ребенок.

Лицо ее вспыхнуло радостным светом.

– Ой! Вот оно что! А я-то боялась, что это, как ее… злобная опухоль. Ребеночка-то я подниму распрекрасно. Скажите, доктор, а кто будет: мальчик или девочка?

– Мальчик, – раздраженно ответил Гарри. Шлюха! Почему это всегда выводит его из себя?

Она поднялась с кушетки с неосознанной грацией.

– Спасибо, доктор. Пойду, расскажу Джорджи. Он чуток посердится, но я уж знаю, как его задобрить.

В приемном покое его ждали другие пациенты, судорожно припоминающие свои симптомы. Гарри проверил записи на экране: женщина с плевритом, мужчина с раком и ребенок с ревматической лихорадкой… Но вместо того чтобы пойти к ним, он двинулся вслед за первой пациенткой, в коридор клиники, чтобы проверить, кинет ли она что-нибудь в коробку для пожертвований на выходе. Она не кинула. Вместо этого она остановилась рядом со спекулянтом, предлагающим свой товар прямо под дверью клиники.

– Есть ауреомицин, – тут же завел он, – пенициллин, террамицин. При покупке – шприц в подарок. Будьте здоровы! Будьте здоровы! Не позволяйте инфекции отнять у вас работу, здоровье, жизнь. Только для вас фильтры, антисептики, витамины. А также большой выбор амулетов и талисманов на удачу. Есть игла из радия, уже спасшая тринадцать жизней. И даже эксклюзив – всего одна ампула эликсира жизни. Покупайте илотицин…

Женщина купила амулет и поспешила к своему Джорджи. Гарри почувствовал, как гнев комом встал в горле.

Толпы рабочих все так же молча текли по улице. В дальней части клиники женщина опустилась на колени перед операционным столом и проглотила таблетку витаминов, запив ее тоником в бумажном стаканчике из диспенсера.

За стенами клиники взвыли сирены. Гарри развернулся к выходу. В стене Медицинского Центра поднялись ворота.

Сначала на мотоциклах выехал эскорт. Люди по обе стороны улицы бросились врассыпную, поближе к стенам, полностью очистив ее центральную часть. Эскорт беспечно пронесся рядом с ними – молодые, здоровые помещики, каждый с носовыми фильтрами, с надменным взглядом из-под мотоциклетных очков, с низко висящей на бедрах кобурой.

Наверное, это здорово, с завистью подумал Гарри, – служить в корпоративной полиции. В их движениях чувствовались уверенность и даже легкий намек на жестокость. Словно они были всадниками Ада на колесах. И если хотя бы десятая часть слухов об их успехе у слабого пола была правдива, то их мужественности не могла сопротивляться ни одна женщина, будь она горожанкой, медиком или даже барышней из их среды.