Гэвин Смит - Бладшот [litres]

Джип содрогнулся. Эйкс взвизгнул, пытаясь сжаться в комок под градом брызнувших внутрь осколков бронестекла. Нападавший вернулся к машине. Мускулист, бритоголов, одежда в клочья изорвана пулями… а посредине груди, мерцая, светится алым шрам в форме правильного круга… С ног до головы покрытый слоем муки, он держал в обеих руках по самозарядному пистолету и выглядел в точности так, как должен выглядеть дух мщения.

Эйкс понял: ему конец. Не понимал одного – за что?

Бладшот не видел перед собой ничего, кроме раскисшего, трясущегося, будто медуза, человека, убившего его жену. Сам он взирал на австралийца так, точно удивлялся, что Эйкс еще жив.

Поэтому он слишком поздно заметил, как командир наемников направил на него дуло короткоствольного помпового дробовика. Казалось, время замедлило ход. Перед глазами ослепительно полыхнуло, и дробь пополам с осколками стекла снесла ему половину лица, обнажая кость черепа. Однако ошметки плоти прямо в воздухе приобрели консистенцию сливочной тянучки, слились воедино и потянулись назад, к кости, увлекаемые алыми с серебром волоконцами нанитов.

Отброшенный на шаг назад, Бладшот улыбнулся (причем половина его лица осклабилась, точно «мертвая голова»), вскинул пистолеты и начал быстро нажимать на спуск.

Под ударами пуль водитель и командир наемников задергались на сиденьях, будто тряпичные куклы. Зарядов в магазинах пистолетов Бладшот не считал: за него счет вела особая подгруппа, часть миллиардов нанитов в теле. Наконец затвор пистолета в левой руке с лязгом встал на задержку: магазин опустел. Бладшот прекратил стрельбу и бросил разряженное оружие. Теперь ему был нужен всего-то еще один патрон.

– Вы не понимаете. Вы совершаете ошибку! – взмолился Эйкс.

Бладшот проверил патронник пистолета в правой руке. Один есть. Направив пистолет на Эйкса, он чуть помедлил, дал ему время вглядеться в черную бездну ствола: в конце концов, в те времена, когда Бладшот был человеком по имени Рэй Гаррисон, женатым на Джине Гаррисон, Эйкс поступил с ним точно так же.

– Благодарю за подсказку.

Одинокий выстрел эхом разнесся под бетонными сводами.

За машиной тянулся длинный шлейф мучной пыли. Бладшот бережно вел помятый, здорово пострадавший джип по растрескавшемуся бетону взлетной полосы, к угнанному «Гольфстриму», но прежде увидел другой самолет, еще один корпоративный лайнер с броским логотипом «RST» на фюзеляже. А ведь, пожалуй, украшать логотипом корпорации самолет, которым пользуешься, творя беззаконие, не самая разумная мысль… Но, как бы там ни было, «Бензопила» ждала его в полном составе – и Тиббс, и Дальтон, и даже Кей Ти, а он, Бладшот, слишком устал для драки. Чувствовал себя в буквальном смысле слова разряженным, как севшая батарейка. Если дело примет скверный оборот, шансов у него мало.

Бладшот нажал на тормоз, останавливая изрешеченный пулями джип, повернул ручку двери, и дверь, отвалившись, с грохотом рухнула на бетон. Бладшот медленно вышел из кабины и, едва ли не волоча ноги, зашагал к ожидавшим.

Дальтон отделился от остальных, двинулся ему навстречу.

«Ну, вот и всё», – подумал Бладшот. Он знал: в таком состоянии Дальтон легко его сделает, однако это не значило ничего. Он будет драться – просто таков уж он есть.

Но Дальтон прошел мимо, хлопнув надутым пузырем жвачки, а более не издав ни звука. В руке отставной «котик» держал нечто вроде канистры для бензина, однако Бладшот сразу узнал в этой штуке импровизированную мину объемного взрыва.

Бладшот подошел к Тиббсу с Кей Ти.

– Мать моя, глянь-ка, что они с тобой сотворили, – сказал снайпер, оглядев окровавленную, изорванную пулями одежду Бладшота.

Кей Ти подала ему новую рубашку. Таящаяся в темных глубинах души часть его «я» – человеческая, способная к сопереживанию, а не просто к сдержанной ярости, предназначенной для боевых действий – опознала в выражении ее лица тревогу.

– Вы в порядке? – спросила она.

Бладшот молча смотрел на нее. Ярость берсерка, что провела его сквозь бой в туннеле, только-только пошла на убыль. Должно быть, в глазах Кей Ти он выглядел хищником, сущим зверем, но вот поделать с этим не мог ничего: сил не было. Он страшно устал, стал медлительным, неповоротливым. Он знал – нет, не знал, чувствовал: наниты стараются из последних сил. Что ж, по крайней мере, он получил представление, на что способны эти крохотные механизмы, какой урон он – то есть, они – могут выдержать.

Сзади донесся лязг: Дальтон забросил свою самоделку в джип.

– Должен признать, – крикнул он, возвращаясь к остальным, – по части урона врагу мне до этого парня далеко!

Кей Ти коснулась плеча Бладшота. Прикосновение заставило его вздрогнуть.

– Не молчите, – негромко сказала она.

Тиббс едва заметно повернулся к ним, объективы его чудо-разгрузки самую малость склонились в их сторону, но от Бладшота все это не укрылось.

– Человек, убивший мою жену, мертв.

Сам он вложенные в эти слова эмоции чувствовал, однако голос его звучал совершенно бесстрастно.

– Я просто взглянул ему в глаза и пристрелил его.

Взглянуть в глаза Кей Ти стоило немалых трудов: уж очень Бладшот волновался, что обнаружит в них лишь собственное отражение.

– Думал, от этого станет легче, но легче не стало.

Кожа сделалась горяча (вероятно, свидетельство того, как тяжко приходится нанитам).

– Его смерть ее назад не вернет.

Бладшот чувствовал себя выжатым досуха, точно аккумуляторы его крохотных электронных друзей. Он надеялся, что расправа над Эйксом принесет хоть какое-то удовлетворение, облегчение своего рода, но нет, не тут-то было. Конечно, о том, что Эйкс отошел в мир иной, он ничуть не жалел. И перед армией «солдат удачи», которых пришлось положить на пути к цели, никакой вины за собой не видел: они поступили бы с ним точно так же. Знал только одно: тоска по жене не проходит. Знал… однако смотрел и смотрел на Кей Ти.

– Надо же. Кто бы мог подумать, – сказала она.

В душе вспыхнула злость, но тут Бладшот заметил кое-что в ее взгляде – печаль и еще нечто странное, непонятное. Может, чувство вины? Если так, он его вполне разделял. Ему до сих пор было совестно за тот «момент близости» в комнате отдыха. Перед тем, как он сумел вспомнить о жене и ее гибели. Теперь, вспомнив все, он сам себя не понимал. Что за нелепость? Смерть, воскрешение, электронная начинка – хорошо, пусть, но как он мог забыть Джину? И в чем, скажите на милость, чувствует себя виноватой Кей Ти?

– Ну и пусть, – немного помолчав, сказал он. – С меня хватит.

– Да, с меня тоже, – откликнулась она.

Этого Бладшот не ожидал. Он принимал ее за славную, компанейскую девчонку.