Александр Беляев - Замок ведьм [повести и рассказы]

И старый лесник Мориц Вельтман сам не знает, что и от кого он сторожит.

— Ведьм в старом замке охраняю, — говорит он иногда с усмешкой своей старухе Берте, — вот и вся работа.

Окрестное население избегало посещать участок леса у вершины горы, на которой стояли развалины старого замка. Одна из его башен еще хорошо сохранилась, но и она давно была необитаема. С этим замком, как водится, были связаны легенды, переходившие из поколения в поколение. Население окрестных деревень этого глухого края было уверено в том, что в развалинах старого замка живут ведьмы, привидения, упыри, вурдалаки и прочая нечисть. Редкие смельчаки, решавшиеся приблизиться к замку, или заблудившиеся путники, случайно набредавшие на замок, уверяли, что они видели мелькавшие в окнах тени и слышали душераздирающие вопли невинных младенцев, которых похищали и убивали ведьмы для своих колдовских целей. Некоторые даже уверяли, что видели этих ведьм, пробегавших через лес к замку в образе белых волчиц с окровавленной пастью. Всем этим рассказам слепо верили. И крестьяне старались держаться как можно дальше от страшного, нечистого места. Но старый Мориц, повидавший свет прежде, чем судьба забросила его в этот дикий уголок, не верил басням, не боялся ведьм и бесстрашно проходил мимо замка во время лесных обходов. Мориц хорошо знал, что ночами кричат не дети, которых режут страшные ведьмы, а совы; привидения же создает пугливо настроенное воображение из игры светотеней лунных лучей. Берта не очень доверяла объяснениям Морица и побаивалась за него, но он только смеялся над ее страхами.

Был еще один человек, который не имел никакого почтения к ведьмам старого замка, — чешский юноша Иосиф Ганка. Когда немцы захватили Судеты, он был отправлен ими в трудовой лагерь. Ганка бежал из лагеря, несколько дней скитался в горах и нашел временный приют в сохранившейся башне Замка ведьм. Зная суеверный ужас окрестного населения к этому месту, он чувствовал себя здесь в относительной безопасности. Голод заставлял его бродить по лесу в поисках пищи, но лес не мог прокормить его, и силы юноши падали. Однажды, когда он отдыхал у болота, уже совершенно истощенный, на него набрел Мориц Вельтман. Старый лесник сурово спросил юношу, кто он и что здесь делает. Иосиф посмотрел на лесника и решил, что этот старик совсем не злой, хотя и обратился к нему таким суровым тоном. И Ганка, поколебавшись немного, решил рассказать свою несложную историю.

Выслушав этот откровенный рассказ, лесник задумался. Ганка не ошибся: у старого Морица было доброе сердце.

— Что же тебе здесь пропадать? — наконец, сказал Мориц. — Пойдем со мной, У моей старухи найдется и для тебя кусок хлеба.

Это было сказано уже таким ласково-отеческим тоном, что Ганка без колебаний поплелся за Морицем.

Вельтманы жили одиноко в своем домике. Их сын умер в детстве, а дочь работала на фабрике в Брно. Старая Берта радушно приняла Ганку. Так Иосиф неожиданно стал членом семьи Вельтманов.

Берта заботилась о нем как о родном сыне, со слезами и негодованием слушала рассказы Иосифа о его жизни в трудовом лагере, о жестокости новых хозяев. Иосиф чувствовал бы себя совсем счастливым у этих простых и добрых людей, если бы не мысль, что он обременяет их, урывая кусок от скудного стола. Правда, он помогал Берте в ее несложном хозяйстве, но этого ему казалось мало. И иногда он выбирался в лес, чтобы пополнить на зиму запас топлива из хвороста и бурелома. Опасаясь за него, Берта уговаривала Иосифа не отлучаться от дома. Он обещал ей не спускаться с горы к людям и не приближаться к страшному замку. Последнее обещание он, впрочем, не исполнял строго.

Так однажды шел он уже поздно вечером мимо развалин со связкою хвороста. В лесу почти стемнело, но на поляне, окружающей замок, еще стоял рассеянный свет. Темными причудливыми массами поднимались развалины. Четким силуэтом рисовалась в небе уцелевшая башня, Иосиф рассеянно глянул на эту высокую круглую башню и едва не вскрикнул от удивления.

В узком окне башни Иосиф увидел слабый свет и мелькнувшую тень. Ганка не верил в привидения, и все же он почувствовал, как холодок прошел по его спине. Свет и чья-то тень промелькнули в соседнем окне. В башне кто-то ходил со свечой или лампой. Юноша невольно отступил в чащу, где было уже совсем темно, и продолжал наблюдать. Вскоре он заметил тонкий голубой дымок, поднимающийся над крышей башни. «Ведьмы варят свое волшебное зелье», — сказал бы суеверный крестьянин. Но Ганку вид этого дымка успокоил. Конечно, в башне поселились люди, и они готовят себе ужин. Но кто они? Браконьеры? Здесь плохие места для охоты. Контрабандисты? Граница далеко. Быть может, такие же беглецы, как и он? Это было правдоподобнее всего.

Ганка решил не говорить Берте о своем открытии, чтобы не волновать ее. Но Морицу необходимо сказать. Лесной сторож должен знать, что делается на его участке.

Подходя к дому, Ганка встретил Вельтмана с ружьем за плечом и собакой, всегда сопровождавшей его в обходах.

— Сегодня ночью я понаблюдаю за башней, — сказал Вельтман, — а завтра утром отправлюсь в замок. Я должен знать, кто там поселился.

Ганка предложил сопровождать его, но Мориц не разрешил.

— Позволь мне быть хоть на опушке леса, недалеко от тебя, чтобы прийти на помощь, если она понадобится, — просил Ганка. На это Мориц согласился.

— Но выходи только при крайней необходимости.

На другой день рано утром Ганка уже стоял на своем сторожевом посту, следя за Морицем, который уверенно шагал через поляну к круглой башне. Мориц рассказал, что ночь прошла тихо. Не кричали даже совы, почуявшие присутствие людей. До часа ночи мелькал свет в окнах, потом погас и все утихло. Какая встреча ожидает Морица?

Старый лесник скрылся за развалинами стены, примыкавшей к круглой башне.

Через несколько минут Вепьтман вернулся и рассказал обо всем, что удалось узнать. На стук лесника в дверь, которая оказалась уже починенной, вышел старый слуга. Вельтман объяснил, кто он и зачем пришел. Слуга буркнул: «Подождите» — и захлопнул дверь. Скоро явился снова и протянул Вельтману записку. Вельтман узнал почерк хозяина — Брока, которому принадлежали окрестные леса и рудники. Брок удостоверял, что жильцы в замке поселились с его разрешения. Требовал не беспокоить их и не чинить никаких препятствий их действиям.

Записка эта, очевидно, была припасена новыми жильцами заблаговременно. Кто они, зачем поселились, Брок не считал нужным сообщать.

— Я сделал свое дело, — говорил Мориц, возвращаясь с Иосифом домой. — Господин Брок приказывает, чтобы я не беспокоил жильцов. Очень мне нужно их беспокоить. Пусть живут, как хотят. Но что значит «не чинить препятствий»?