Александр Ильин - На суше и на море - 1977

Первый и второй холмы разделяет всего каких-нибудь двести — триста метров ровной степной поверхности. Но между ними непроходимой пропастью легли почти десять веков. Это — две разные эпохи, два разных народа, две разные культуры.

Прежде всего заметно меняется внешний облик жилых и хозяйственных построек. Вместо прямоугольных сооружений широкое распространение получают круглые в плане глинобитные дома, которые археологи называют «толосами». Долгое время в науке шел спор, каково назначение этих странных на вид зданий. Одни ученые считали их храмами, другие — святилищами, третьи — погребальными мавзолеями жрецов и вождей. И только находки на Ярым-тепе 2 доказали, что наиболее крупные «толосы» (диаметром от трех до шести метров) служили жилищами. Внутри них обнаружены очаги, жаровни, такие же, как на Кавказе и в Средней Азии, глиняные печи-тануры для выпечки лепешек, различная утварь, хозяйственные отбросы — кости животных, черепки битой посуды, угли и зола. Удалось реконструировать и сложное устройство крыши. В одном из «толосов» были обнаружены куски глиняной обмазки от рухнувшей вниз крыши. На них четко отпечатались вертикально связанные снопы тростника. Следовательно, «толосы» имели коническую крышу, с которой быстро стекала дождевая вода и которая придавала зданию известную устойчивость во время сильных ветров и бурь. А вскоре в глубинах холма археологи нашли черепки расписного сосуда, на котором древний художник тонкими уверенными штрихами коричневато-бурой краски запечатлел внешний вид такого «толоса» с высокой конической крышей и цветущие деревья вокруг него. Двери имели деревянные рамы, вращавшиеся вокруг своей оси благодаря специальному подпяточному камню с углублением посередине. Высокие пороги служили предметом особых забот хозяек. Они периодически подмазывали и обновляли их с помощью глины или гипса. Узкие улочки-коридоры, часто менее метра шириной, соединяли отдельные постройки в общий архитектурный ансамбль — причудливое и хаотичное скопление десятков прямоугольных и круглых зданий различной величины. К жилым домам примыкали многочисленные хозяйственные помещения. В них древние обитатели поселка хранили утварь, орудия труда, зерно, посуду и пр. Зерно ссыпали в огромные глиняные сосуды, врытые в землю, или же в специальные глубокие ямы.

Находок, рассказывающих о древнем земледелии, немало, и теперь уже можно восстановить почти весь цикл сельскохозяйственных работ той отдаленной эпохи. Ячмень и пшеницу (их обугленные зерна сохранились в некоторых глиняных сосудах и ямах) жали с помощью каменных серпов (к костяной или деревянной рукояти прикрепляли с помощью битума или смолы тонкие пластинки кремня и обсидиана с острым, режущим краем). Зерно насыпали на слегка вогнутые базальтовые плиты и перемалывали тяжелыми круглыми валиками из такого же камня. Для приготовления теста использовали специальные глиняные тазы с низким бортиком. Лепешки пекли в печках-танурах.

Жизнь этих халафских земледельцев была нелегка. Все их зыбкое благополучие зависело от величины собранного урожая. Стоит ли поэтому удивляться, что они с таким рвением поклонялись тем небесным силам, от которых, по их глубокому убеждению, зависело плодородие полей.

Природа здесь всегда отличалась непостоянством: изнуряющий зной и леденящий холод, пылевые песчаные смерчи и разрушительные бури, грозы и ливни сменяют друг друга с такой пугающей быстротой, что человек поневоле чувствует себя беспомощной былинкой во власти чьих-то могущественных сил.

Мы не раз находили в Ярым-тепе 2 крохотные до блеска отполированные топорики-амулеты, с помощью которых древние земледельцы пытались защитить себя от смертельных ударов стрел-молний, посылаемых богом грозы. Но самым главным божеством, олицетворением плодоносящих сил природы была богиня-мать. В отличие от своих хассунских предшественников здешние поселяне изображали ее уже не в виде утонченной дамы с высокой короной-прической, а вполне земной, крепкой и полной женщиной с намеренно подчеркнутыми признаками пола. Все свои помыслы и чаяния древний земледелец запечатлел и на глиняной посуде, которая вообще представляет собой наиболее яркую черту местной культуры: волнистые линии и зигзаги — символ воды; ромбики и квадраты с точками внутри — засеянное поле; круги с лучами и точками вокруг — солнце; косые и вертикальные линии, как бы падающие сверху вниз, — потоки дождя; кресты, розетки, лепестки — символ расцветающей растительности. Иногда поверхность изящных халафских ваз покрыта фигурами всевозможных зверей и птиц: тут грифы, нападающие на оленей, леопард, грозно вставший на задние лапы, голова быка с непомерно длинными волнистыми рогами, толстая рыба, змея и т. д. Видимо, для усложнившихся религиозных обрядов домашних святилищ было уже недостаточно. И тогда жители Ярым-тепе 2 возвели в самом центре поселка довольно внушительный храм с толстыми глинобитными стенами. Это — древнейший образец культовых построек, известных нам сейчас на территории Месопотамии.

Поразительно, что примерно в то же самое время (то есть в V тысячелетии до н. э.) круглые постройки-«толосы» и расписная халафская керамика неожиданно появляются в Закавказье, на территории нынешних Азербайджана и Армении. Что это — следы вторжения чужеземных племен или результат культурных влияний? Пока ответить на такой вопрос трудно. Несомненно лишь, что раскопки в Синджарской долине помогут решить очень важную проблему нашей исторической науки — о связи древнейших культур юга нашей страны с культурами Древнего Востока.

Но скромные поселения раннеземледельческой эпохи, несмотря на все выдающиеся достижения их обитателей, были еще слишком далеки от уровня подлинной цивилизации. Последняя приходит в Месопотамию вместе с шумерами — загадочным древним народом неизвестного происхождения. И если до сих пор главным центром развития культуры в Двуречье была северная часть долины Тигра и Евфрата, то теперь этот центр перемещается на юг.