Владимир Тюрин-Авинский - На суше и на море - 1983

«Едва ли найдется (в Северном Ледовитом океане. — Прим. авт. ) какая-нибудь неизвестная неоткрытая земля», — писал в 1911 году Фритьоф Нансен. Всего два года спустя русская Гидрографическая экспедиция под начальством Б. А. Вилысицкого открыла к северу от Таймыра неведомую землю, которую мы называем теперь Северной Землей. А в 1930–1932 годах советская экспедиция под начальством Г. А. Ушакова провела полную картографическую съемку этого огромного архипелага — 37 тысяч квадратных километров. В тридцатых годах советские полярники нанесли на карты группы островов Сергея Кирова, Известий ЦИК, Арктического института, острова Визе, Шмидта, Ушакова, Воронина… Десятки неизвестных ранее островов!

Советские полярники осуществили многие мечты Фритьофа Нансена.

«Аэроплан может иметь преимущества, когда будет более усовершенствован… Тогда можно будет остановиться в пути, чтобы произвести наблюдения и т. д.», — писал норвежский полярный исследователь всего через десять лет после того, как впервые оторвалась от земли неуклюжая этажерка — аппарат тяжелее воздуха. А три года спустя русский летчик Ян Нагурский впервые поднял аэроплан в небо Арктики, а в 1937 году советские летчики на удивление всему миру посадили тяжелые четырехмоторные самолеты прямо у полюса. Теперь уже каждый год работают в Арктике воздушные экспедиции «Север» — их называют иногда «прыгающими экспедициями». Перелетая с места на место, самолеты, как и предсказывал Нансен, «приледняются», чтобы произвести наблюдения и снова взлететь.

«Способ исследования полярных областей… состоит в том, чтобы плыть на корабле по течению вместе со льдом», — писал Фритьоф Нансен. Этот принцип — взять лед в союзники — развит советскими полярниками. В 1937 году была организована первая в мире научно-исследовательская станция на дрейфующей — плывущей по течению — льдине. Теперь в Ледовитом океане работает уже «Северный полюс-26» — двадцать шестая дрейфующая.

За три столетия — со времен Гудзона — десятки и сотни кораблей погибли в борьбе со льдом. Нансен научил свой «Фрам» защищаться, выскальзывать из ледовых объятий. Ледокол «Ермак», по замыслу русского адмирала Степана Осиповича Макарова, должен был атаковать, активно бороться со льдами.

К Северному полюсу напролом! Эта мечта Макарова, вековая мечта человечества, сбылась 17 августа 1977 года, когда советский атомный ледокол «Арктика» впервые в истории мореплавания достиг вершины планеты!

Самолеты, подводные лодки, атомные ледоколы… Техника… Но по-прежнему справедливы слова Фритьофа Нансена: «И теперь еще, как всегда, успех и результаты экспедиции зависят главным образом от самого человека!»

Завершая это послесловие, нельзя не рассказать и о самом Фритьофе Нансене. Он был удивительным, разносторонне талантливым человеком. В девятнадцать лет на чемпионате Норвегии по конькам он занял второе место вслед за чемпионом мира Поульсеном, потом двенадцать раз побеждал в марафонских лыжных пробегах. Он был талантливым художником и выдающимся ученым — доктором зоологии, профессором океанологии. Но главный его талант — человечность.

В 1920 году Фритьоф Нансен становится Верховным комиссаром только что созданной Лиги наций. Он заботится о возвращении на родину сотен тысяч пленных, оставшихся на чужбине после окончания мировой войны. Заботится о судьбе греческих и армянских беженцев.

Молодая Республика Советов, едва покончившая с интервенцией, задыхалась тогда в хаосе послевоенной разрухи, в тисках экономической блокады.

Голод в Поволжье.

С трибуны Лиги наций звучал набатом голос Фритьофа Нансена: «В этот самый момент двадцати — тридцати миллионам людей угрожает голодная смерть. Если через два месяца не придет помощь, участь их решена. Но правительства отказали в кредитах. Я не верю в то, что это правильно. Я не верю в то, что это мудро. Я могу сказать только одно — это роковая ошибка.

Вокруг кишат гнусные лживые слухи. Про первый поезд, отправленный в Россию, говорили, что он разграблен Красной Армией. Это ложь. И тем не менее ее вновь и вновь повторяют европейские газеты.

Я знаю, чем руководствуются эти люди. Это — боязнь, что наша деятельность укрепит Советскую власть. Пусть погибнет лучше двадцать миллионов людей, чем помогать Советскому правительству… Они не в состоянии раздобыть необходимые пять миллионов фунтов стерлингов. Все вместе они не могут дать для голодающих в России половину той суммы, которую стоит современный дредноут!

Именем человечности, именем всего благородного… я призываю правительства, народы Европы, весь мир оказать помощь. Спешите, действуйте, пока еще не поздно!»

Правительства, государства остались глухи… Все свои сбережения и Нобелевскую премию Мира сам Нансен отдает в фонд голодающих Поволжья. Он собирает частные пожертвования, организует бесплатные столовые, показательные сельскохозяйственные коммуны.

В декабре 1921 года председатель IX Всероссийского съезда Советов Михаил Иванович Калинин вручил Фритьофу Нансену — первому из иностранцев — Почетную грамоту съезда Советов: «Русский народ сохранит в своей памяти имя великого ученого, исследователя и гражданина Ф. Нансена, героически пробивавшего путь через вечные льды мертвого Севера, но оказавшегося бессильным преодолеть безграничную жестокость, своекорыстие и бездушие правящих классов капиталистических стран».

Ромен Роллан назвал Фритьофа Нансена «единственным европейским героем нашего времени». Наверное, многие не согласятся с самим этим словом «единственный»: XX век дал миру немало героев. Но все-таки приятно думать, что героем нашего времени впервые был назван Полярник!

Фантастический рассказ

Худ. О. Турков

«Я дарю вам этот холст. У меня на родине принято дарить то, что понравилось гостю»

Солнце нещадно палило.

Я шел к лесу. Густая зеленая стена манила прохладой.

Голова кружилась от медвяных запахов. В хлебах, колыхавшихся вокруг, маячили васильки.

Лес был смешанный. Ели тянули вниз мохнатые лапы, заботливо прикрывая себя до самой земли. Рядом будто беззвучно тряслись в неуемном хохоте жизнерадостные и легкомысленные осины. А поодаль, казалось, хмуро и отчужденно размышляли о чем-то дубы.

По сторонам дороги то появлялись, то пропадали березки, словно девушки в белых платьях играли в прятки. Синеокие, светлокосые, смешливые… Возьмут за руку и утащат в свой хоровод, чтобы снова стал молодым…