Владимир Тюрин-Авинский - На суше и на море - 1983

Другие караваны арабских купцов в течение нескольких сотен лет шли дерез Персию, Аравийский полуостров, Египет до Судана, откуда затем направлялись на юг и на запад. Там, на берегу реки Нигер, в 1180 году возник крупный центр торговли — город Томбукту, лежавший на перекрестке множества торговых путей. Так каури стали завоевывать область озера Чад и реки Нигер. Сначала их охотно брали на украшения, а в конце концов раковины монетарии монеты стали опять средствами платежа, «валютой».

В XIII веке привезенные с берегов Персидского залива ракушки стали грузить на венецианские суда в портах восточного Средиземноморья и доставлять в Марокко. Оттуда их несли верблюды по знаменитому караванному пути через Сахару, вместе с не менее знаменитой сахарской солью — в Томбукту и в страны бассейна Нигера.

Когда на сахарных плантациях Нового Света понадобилась рабочая сила, начался своеобразный бум. Купцы словно обезумели. Они по дешевке скупали мальдивские каури на месте их добычи, везли в Гвинею, скупали рабов и переправляли их в Америку.

В Центральной и Западной Африке имела хождение монетария монета. В то же время на восточном побережье Африки была широко известна монетария аннулюс. Правда, она не служила средством оплаты. На острове Занзибар из нее делали украшения. В Уганде для этого же использовали снизки из каури по сто штук в каждой. Но в середине XIX века французские и гамбургские купцы ввозят этот вид каури в Гвинею, и с неожиданным успехом. Добыча его была дешевле, чем на Мальдивских островах, да и путь от Занзибара до мест сбыта — в два раза короче.

Вот несколько цифр. В старых торговых книгах указывается, что в 1721 году с Мальдивских островов в Африку вывезли 150 миллионов раковин, в 1800 году —950 миллионов, в 1858 году — с одних лишь Филиппин больше миллиарда раковин монетарии аннулюс! Всего в течение XIX века в Западную Африку ввезли по меньшей мере 75 миллиардов ракушек общим весом 115 тысяч тонн. Если уложить их рядком вдоль экватора, они бы 37 раз обернулись вокруг Земли или четыре раза протянулись бы от Земли до Луны.

Непрерывный ввоз раковин на западное побережье Африки не мог не сказаться на «курсе» каури. Одно время они вполне официально сопоставлялись с европейской валютой. Так, в XIX веке в Камеруне сто каури приравнивались к одному пфеннигу. Но затем стоимость каури стала неуклонно падать, и это длилось до тех пор, пока они не потеряли полностью значение средства оплаты. И сейчас лишь в отдельных местах ранее столь обширных областей Западной и Центральной Африки (страна Хауса в Нигерии, в некоторых местах Заира и Анголы) каури сохранили слабую тень своего значения. Теперь они непременный атрибут сказок. Фольклор да сохранившиеся ритуальные и танцевальные маски, украшенные орнаментом из каури, — вот все, что напоминает о былом их значении в жизни многих народов. И красавица на рынке Ломе продает их поштучно и горстями на амулеты, украшения любителям и на потребу многочисленных гадалок. Они сидят на базарной площади и, если захотите, с помощью каури за гроши предскажут вам все что угодно…

Трудно выбрать немногое из моря былей и небылиц, сказок, поверий, анекдотов и даже стихов, которые посвящены ракушкам! Я вытаскиваю из шкафа и просматриваю ящик за ящиком… Вот мурексы, одновременно и строгие, и причудливые по своим очертаниям. Среди них — скромный мурекс брандарис. Я купил три раковины этого вида на рынке в Неаполе, выбрав из большой кучи. Она шевелилась, и я представил себе кучи брандарисов где-нибудь в приморском античном городе, Финикии или Древнем Риме. Ударами камня раковину разбивают (любой конхиломан, я уверен, при этом вздрогнет), мясо освобождают от осколков и бросают в котел. В нем будут варить драгоценную краску пурпур. Для получения одного грамма краски нужно десять тысяч моллюсков! Когда Александр Македонский захватил в городе Сусе сокровищницу персидских царей, в ней нашли десять тонн пурпура. Любители арифметики могут сами подсчитать, сколько миллиардов раковин для этого понадобилось!

Но зато ткани, окрашенные пурпуром, не выцветали по 200 лет. И Тит Лукреций Кар недаром писал:

Следующий ящик. Вот лежит раковина, которую в Индии называли чанк, панчаянья, валамиури, в Тибете — дунгхор, дун-кар-ей-чил, в Китае — ю-суань-бай-лэй, а по-латыни — турбинелла пирум. Ее редкие левозавернутые особи — один из священных символов бога Вишну. А рядом с ней лежит раковина, в норме левозавернутая: карибский бусикон контрариум. Он чем-то, хотя и гротескно, напоминает турбинеллу. И не зря голландцы когда-то ввозили их в Индию, а местные жители, не разбиравшиеся в систематике моллюсков, простодушно принимали их за лево завернутый чанк и платили немалые деньги!

В этом же ящике — харония нодифера — труба Тритона греческой мифологии, туманный горн греческих рыбаков, букцина римских войск. Рассказывают, что легендарный Минос, желая вернуть себе бежавшего от него и скрывавшегося великого мастера Дедала, разослал по всей ойкумене гонцов с харониями. Они предлагали всем желающим задачу: продеть нить сквозь все извивы раковины. Минос не без основания считал, что лишь хитро-умному Дедалу это под силу. Царь надеялся, что он не сможет устоять перед такой головоломкой и выдаст себя. Так и случилось. Дедал «смоделировал» Кносский лабиринт и Тезея в нем: взял муравья, привязал к нему нитку и пустил внутрь раковины. Козявка пробежала насквозь, протащив за собою нить.

Следующий ящик. Конусы. Правильность их геометрической формы поначалу даже шокирует. Но при почти абсолютном геометрическом подобии как разнообразна их окраска и размеры — от малютки конуса кокцинеллы с Новой Каледонии до гиганта конуса прометеуса с побережья Западной Африки. А рядом с ними — грозный конус географус. Его укус смертелен для человека. И из его раковины делают свои деньги жители архипелага Бисмарка.

А вот кусок дерева, изъеденный шашнем. Этот моллюск, которого иначе называют корабельным червем, известен с давних пор! «Summa calamitas navia» — «Наивысшее бедствие кораблей» — так охарактеризовал его Карл Линней. О нем писали такие знаменитости древности, как Витрувий, Колумелла, Плиний, Теофраст, Полибий, Аристофан, Цицерон и Овидий. И не так давно о нем писал Константин Паустовский в повести «Черное море».

Последний ящик (а сколько я пропустил!)… Ципреи. Овальные, сверкающие своей фарфоровидной поверхностью. Как бы исписанные таинственными письменами арабики, похожие на птичье яйцо турдусы. (Быть может, их в средневековой Японии называли коясугай — «раковина, помогающая при родах». Женщины во время родов держали раковину в руке, веря, что она сохранит жизнь ей и ребенку).