Хадзимэ Камосида - Кошечка из Сакурасо 7 [ЛП]

В таком темпе Сората и работал: почти до отключки, но ничуть не переживая по этому поводу. Каждый день у него чесались руки от желания быстрее перейти к следующей ступени. Вставал рано утром, заботился о Масиро, шёл в школу… и так изо дня в день.

Если на чистоту, у него не было времени на болтовню с Кохару. Лишние минуты Сората лучше бы потратил на обдумывание алгоритма действий рядовых противников.

— Если собеседование уже закончилось, я пойду обратно?

Не дождавшись ответа, Сората взял предложенные экзаменационные вопросы и встал со стула.

— Канда-кун, ты холо-одный.

— Прошу прощения.

— Кстати, я без особых усилий поступила в университет Суймэй по рекомендации, — внезапно сказала она.

— Вы мне так мстите? Намекаете, что как человек большего добились, чем я?

— Ага. — Кохару весело улыбнулась.

Вот правда, исправилась и тут же всё испортила…

Размышляя об этом, Сората покинул комнату. Потягиваясь, он направился по коридору в главный корпус.

По пути его внимание привлекла доска с объявлениями на стене, в особенности рисунок, нарисованный откровенно паршиво — грубо набросанный цветными мелками человечек и облако, куда вписали фразу «Проблемные дети здесь!»

Выглядело так, будто рисовал дошкольник. Но что они делали здесь? В статье, которая превозносила заслуги учеников с музыкального и художественного направления, детский рисунок выглядел неуместно, к тому же фразу составили хираганой.

— Хоть бы иероглифами написали «здесь»…

Приглядевшись, Сората заметил следы того, что рисунок с первого раза не получился, и его неоднократно дорабатывали.

— О, Сората-сэмпай, что делаешь?

Развернувшись в сторону голоса, Сората увидел Иори, который держал листы партитуры, и ещё двух мальчиков, с виду — его одноклассников. Один из них опрятно выглядел и носил очки в чёрной оправе, а второй обладал щуплым, детским телом и производил впечатление богатенького сыночка.

— Иори, мы пойдём вперёд.

— Постарайся не опаздывать, Иори-кун.

— Да, понял.

Иори помахал рукой одноклассникам, которые направились в сторону другого корпуса. Мальчик в очках, не оборачиваясь, поднял руку, а второй какое-то время из любопытства смотрел назад.

Они лишь секунду поговорили, но Сората каким-то образом почувствовал натянутость их отношений.

— Всего за две недели уже подружился.

Раз они спокойно обращались друг к другу по именам, значит вышли за рамки формальностей.

— А, Наоя и Сё? В очках — Такесато Наоки, а мелкий — Касукабе Сё, хотя мы были знакомы ещё до старшей школы.

— А?

— В общем, у меня большинство одноклассников давние знакомые.

— Как так?

Вряд ли Иори имел в виду, что они встретились в день сдачи экзаменов.

— Те, кто сдал экзамены в Суйко, ещё до средней школы бывали на различных соревнованиях и проходили отбор. С Наоей и Сё я впервые встретился, наверное, лет в восемь, — сказал как само собой разумеющееся Иори. А ведь говорил он о том, что был завсегдатаем конкурсов… да не простым, а выдающимся, и перезнакомился с кучей таких же, как он.

— Мы где-то раз в год виделись. Ну, наверное, ладим неплохо.

— Люди с музыкального направления круты…

Сората и раньше задумывался об этом: направление искусств в Суйко оказалось местом, куда стекается элита страны. В том числе Иори. По идее, его случай не тот, когда следует переводиться на общее направление.

— Э-э, я перед уроком хочу посмотреть ноты, пойду уже.

Поклонившись, Иори быстрым шагом направился в другой корпус. Как только фигура мальчика полностью скрылась, Сората произнес в пустоту:

— Он говорит, что хочет перейти на общее направление, но при этом прилежно репетирует. Ну и фрукт.

Разговор о том, что Иори отнёс в учительскую заявление о переводе, казался игрой воображения. Во всяком случае так Сората подумал, когда недавно встретил Иори. Умения мальчика были ничуть не хуже, чем у одноклассников, и уроки он посещал дисциплинированно. Более того, усердно к ним готовился… Сората уже знал, что он до поздней ночи играет в своей комнате на пианино. Порой с выключенным светом, иногда заполночь.

— Не догоняю.

Сората тоже пошёл обратно в класс. И как только он сделал первый шаг, в него врезалась девушка, которая неожиданно вышла из-за угла.

— Ай!

— Ух.

От неожиданности Сората обхватил девушку, которая чуть не упала.

— Ой, прости.

Оба в растерянности отступили на шаг назад.

Сората наконец смог разглядеть девушку и узнал в ней одну из первогодок. Это она читала на церемонии поступления приветственную речь как представитель новых учеников… Хасе Канна, кажется. Очки в тонкой оправе придавали ей интеллигентный вид, а во взгляде чувствовалась немалая сила. Плотно застёгнутая по самую шею униформа Суйко ей очень шла. Галстук элегантно завязан, юбка строго определённой длины, носки натянуты на ноги как раз на нужную высоту, ни малейшего изъяна. Выглядела девушка прям как на школьной брошюре и производила впечатление типичной образцовой ученицы. Сората, оценив её облик, призадумался, кому он больше подходит: президенту школьного совета или члену комитета по этике.

При виде такого совершенного образа так и хотелось найти какой-нибудь изъян, но Сората мысленно себя одернул. К тому же изъянов могло и не быть. Меж тем стройная девушка перед ним, как ни крути, была красавицей и стояла, глядя прямо на него. Это нервировало. Пока Сората раздумывал, что бы сказать, девушка его опередила.

— Пожалуйста, осторожнее, — произнесла равнодушным тоном она, недовольно глядя на Сорату.

— Прости.

Он ещё раз извинился.

— Не мог бы ты меня пропустить?

Хасе Канна нисколько не смягчила тон, наоборот, повела себя ещё более строго. Видимо, в силу привычки.

— Прости, — сказал Сората, уступая дорогу.

— Пожалуйста, не извиняйся без конца, — сказала Канна и, поклонившись, что совсем не сочеталось с её словами, прошла мимо и элегантной походкой быстро направилась в сторону кабинета для первогодок.

— В жизни бы не подумал, что она ровесница Юко…

Попросив у всевышнего, чтобы Юко поскорее повзрослела, Сората собрался продолжить путь в свой класс. И с первым же шагом задел ногой что-то лёгкое. Посмотрев на пол, парень увидел под ногами чёрную резинку для волос и сразу предположил, что её могла обронить Хасе Канна, когда они столкнулись.

Подняв её, Сората почувствовал лёгкое тепло, будто она ещё недавно касалась девичьего тела.

— М?

Присмотревшись, парень понял, что держит отнюдь не резинку.

— Э!

Небольшой чуть мятый комок ткани, без всяких сомнений, был трусиками. С чёрным кружевом, достаточно соблазнительными.

— Чего?! Как?!

Сората напряг мозги, пытаясь найти ответ, но ни одной гипотезы, которая объясняла бы увиденное, родить не удалось.