Хадзимэ Камосида - Кошечка из Сакурасо 7 [ЛП]

В точку. Если бы Сорате сказали, что ему надо достигнуть уровня Рюноске, то сердце бы не выдержало. За время их общения Сората понял, что создатель Горничной, которая способна вести диалог подобно человеку, не может быть простым смертным.

«Большое спасибо, Горничная. Буду теперь три дня терпеливо ждать и обдумывать методы работы».

«Прилежный Сората-сама — это так мило».

«А мне вот не до веселья!»

Парень отправил яростное сообщение, но ответа от Горничной не пришло.

— Надо мной даже ИИ прикалывается…

Для начала надо сделать то, что необходимо. Сората взял анкету Рюноске о дальнейшем обучении и вписал туда «Факультет медиа, предмет — программирование».

— Слушай, Канда-кун, — обратилась к нему сидевшая рядом Нанами. — Ты спросил у Масиро про обучение?

— Что? А, кстати, нет, не спрашивал.

Если учесть, что Масиро прославилась как гениальная художница, и если отбросить её никудышные успехи в обычных предметах, то ей наверняка позволят поступить в университет искусств Суймэй. Если на то пошло, то она и в Суйко бы не поступила, умея только лишь рисовать, особенно учитывая, что каждый раз в конце триместра она набирала ноль баллов по непрофильным предметам…

Настолько картины Масиро были уникальны. Наверняка любой университет мечтал заполучить ее в качестве студентки. Но за последний год Сората только и видел, как Масиро вливает свой энтузиазм в мангу, и парень уже сомневался, что девушка непременно решит ходить в университет. Ведь она хочет больше времени уделять рисованию манги…

Сората снова достал мобильник и настрочил сообщение сугубо по делу.

«Что насчёт университета?»

Но кнопку «отправить» не нажал и, немного подумав, стёр сообщение, символ за символом.

Лучше будет спросить у Масиро лично, когда будет время. И как только Сората принял решение, звонок известил о конце классного часа.

— Та-ак, ну ладно, на сегодня всё~

После окончания церемонии открытия и классного часа Сората, Масиро и Нанами не пошли в Сакурасо. Вместо этого они сначала отправились в ближайший продуктовый за бэнто, а потом устроили обед в столовой, где никого не было.

Они планировали посетить церемонию поступления в час тридцать пополудни. Родители Сораты не смогли приехать из Фукуоки, потому вместо них ради Юко придётся пойти Сорате.

Из-за событий на выпускной церемонии учителя их тормознули на входе, но когда Сората объяснил, что его младшая сестра поступила, его на удивление легко пропустили внутрь. А вместе с ним и Масиро с Нанами.

Церемония поступления, пускай в немного напряжённой атмосфере, шла своим чередом.

Вперёд вышла Хасэ Канна, представитель новых учеников, для приветственной речи. Зачитывала приветствие она с таким спокойным видом, настолько холодно, по-взрослому себя вела, что совершенно не походила на ровесницу Юко, которая то и дело беспокойно оглядывалась по сторонам. Слушая речь представителя, Сората в душе сочувствовал Юко.

За исключением этого никаких странностей не произошло, и церемония поступления благополучно завершилась.

А потом…

— Я тоже пойду с братиком в Сакурасо!

Вопящую Юко они отправили в главное общежитие и втроём пошли к себе, попутно зайдя в торговый квартал на улице Красных кирпичей, чтобы купить еды.

Закончив готовить из купленных продуктов ужин, Сората сервировал стол в столовой. Стульев вокруг стояло четыре. Для Сораты, Масиро, Нанами… И ещё один, но не для коменданта общежития Сенгоку Тихиро, и не для жильца комнаты 102 Акасаки Рюноске. Вместе с ними вовсю уплетала готовку Сораты бывший жилец комнаты 201 Митака Мисаки. Бывшая Камигуса. В марте инопланетянка окончила Суйко, поселилась в построенном по соседству доме, да к тому же ещё и вышла (наконец!) замуж за друга детства Митаку Дзина, по которому сохла долгие годы. Теперь она ещё и стала замужней студенткой факультета графики университета искусств Суймэй.

Мисаки и после выпуска почти каждый день приходила в Сакурасо, вместе со всеми ужинала и играла с Соратой.

Сората думал, что после выселения бойкой Мисаки в Сакурасо станет пустовато, но, по сути, изменений по сравнению с прошлым годом не наблюдалось. Хотелось отмотать время назад, чтобы зря не грустить перед её отбытием.

Мисаки, которая вряд ли замечала настроение Сораты, взялась опять за своё.

— Спасибо за ужин, сосед! — воскликнула она, похитив из тарелки Сораты кусок тонкацу.

— Э! Мой ужин!

Через секунду тонкацу исчезло во рту Мисаки.

— Вечерний белок Кохай-куна мой!

— Протестую!

Вместе с яростным возмущением у Сораты изо рта вылетело несколько зёрен риса.

— Канда-кун, вытри рот и прекрати домогаться.

Нанами неодобрительно поглядела на парня.

— Это не я домогаюсь!

— Я дам свой вечерний белок Сорате.

— Может, хватит тиражировать странные фразы?!

— К-Канда-кун, ты домогаешься! И что ещё за вечерний белок?..

— Говорю же, это не я!

— Нанамин, ты покраснела! Да и наверняка ты одна подумала о пошлятине!

— Потому что ты, сэмпай, э-э-э, говоришь странные вещи!

— Аояма, то есть ты признаёшь, что подумала о пошлятине?

— Н-не подумала!

Пока они шумно спорили, Масиро тоже стащила из тарелки Сораты тонкацу, только не весь, а одну корочку. Ничего удивительного, самобытная Масиро всегда тяготела к несбалансированной диете. Она и кляр от жареных креветок ела. Хотя такое и диетой не назвать.

— А, Кохай-кун, у тебя зерно риса прилипло!

Мисаки показала пальцем на свою щёку, пока Сората набивал рот тонкацу.

Парень послушал и прикоснулся к правой щеке. Но не почувствовал никакого риса.

— Нет-нет, здесь, Кохай-кун!

Мисаки резко навалилась на стол и потянулась вперёд.

— Я уберу, ладно?

Пальцы Мисаки на миг коснулись левой щеки Сораты. А затем, нисколько не колеблясь, она слизала с руки взятую рисинку.

— Н-ну и ну, Мисаки-сэмпай.

— Чего ты, Кохай-кун?!

Мисаки, полностью забравшись на стол, на четвереньках, словно кошка, подползла к парню. Над приспущенным воротником проглядывала аппетитная, как спелые фрукты, грудь. Оторопевший Сората вжался в спинку стула, пытаясь отстраниться.

Больше всего его беспокоила реакция Масиро и Нанами. Боковым зрением парень видел, как девушки, недовольные и обиженные, прожигали его взглядом.

— С-сэмпай, ты уже замужем, а я вроде как парень, не буди лихо!

Она ведь стала студенткой, да ещё и вышла замуж. Сората надеялся, что после стольких событий Мисаки станет вести себя взрослее, чем раньше, и он привыкнет к их тесным отношениям, но когда она настолько близко к нему подбиралась, его прямо затрясло. Посмотришь на губы — а те так и блестят, так и манят своей мягкостью. И дело не в масле от тонкацу. Вся её кожа была гладкой, как шёлк.