Ларри Нивен - Мошка в зенице Господней [litres]

– Разве не очевидно? Они стартовали с Мошки-1 или с расположенного рядом спутника спустя сорок минут после нашего прибытия сюда. В чем проблема?

– Если они взлетели настолько быстро, то это почти наверняка военный корабль.

Бакман стоял на своем.

– Думайте что хотите, но математика неумолима, капитан. Либо они стартовали через сорок минут, либо… Сейчас корабль мошкитов находится примерно в двух миллионах километров по нашу сторону Мошки-1… что дает им больше времени… Но я не верю.

– Я тоже. Но я хочу, чтобы вы меня поняли, доктор Бакман. Что заставляет вас предполагать, будто у них было больше времени для старта?

– Капитан, мне трудно размышлять, используя ракетную терминологию. Моя область – гравитационное ускорение. Но… – Глаза Бакмана остекленели, и на мгновение он стал похож на идиота. – Можно предположить движение по инерции и значительное стартовое ускорение. Действительно значительное, капитан!

– Долго ли продолжалось движение по инерции?

– Несколько часов. Капитан, а что вас в принципе волнует? Почему бы им не запустить за сорок минут научно-исследовательский корабль? Почему обязательно военный? В конце концов, «Макартур» совмещает в себе обе функции, и все это требует от вас чрезмерно долгого старта. Кстати, я-то был готов еще задолго до взлета.

Блейн выключил экран. «Я еще сверну тебе костлявую шею, – подумал он. – Пусть меня судит Верховный суд, я буду настаивать на том, что мне было необходимо совершить убийство. Я вызову в суд всех до единого, кто знал его, и меня оправдают».

Он коснулся переключателей.

– Номер первый, что произошло?

– Они запустили корабль через сорок минут.

– Значит, это военный корабль.

– Так думает и адмирал. Доктор Хорват сомневается.

– Я тоже, но надо быть готовыми к любым неприятностям. И узнать о мошкитах все, что только можно. Надо перегнать людей Хорвата, которые заняты нашими новыми пассажирами. Номер первый, возьмите катер и отправляйтесь на астероид, с которого прибыла мошкита. Там нет никаких признаков активности и наверняка безопасно. Я хочу знать, что мошкита там делала. Это будет наш ключ к разгадке!

Гораций Бери разглядывал малышку, играющую за проволочной сеткой.

– А они кусаются? – спросил он.

– Нет, – ответил Хорват. – Даже когда биологи брали у них пробы крови.

Бери пристально посмотрел на Хорвата. Министр Хорват считал себя знатоком людей – однажды он оставил науку, пошел в политику и быстро там освоился, – но не мог проникнуть в глубину мыслительных процессов Бери. Доброжелательная улыбка торговца была лишь маской. Прикрываясь ею, он разглядывал мошкиту с высоты своего роста – подобно богу, который судит слабых в вере.

«До чего же они безобразны! – подумал Бери. – Жаль! Их нельзя держать в качестве домашних любимцев, если…» – Он шагнул вперед и просунул руку в отверстие в загородке, слишком маленькое, чтобы малышки могли выбраться на свободу.

– За ухом, – подсказал Хорват.

– Спасибо. – Бери стало интересно, подойдет ли кто-нибудь из малышек поближе, чтобы познакомиться с ним.

Подбежала худощавая. Бери почесал ее за ухом. Он был осторожен, поскольку ухо казалось чрезвычайно хрупким. Малышке как будто бы понравилось.

Это будет бомба! Таких домашних зверюшек можно продавать по несколько тысяч в месяц, – решил Бери. – В первое время. Пока не пройдет ощущение новизны. Лучше бросить их на рынки всех планет сразу. Если разводить их в неволе и если удастся кормить их и продавать, пока людям не надоест покупать…

– Аллах! Она стащила мои часы!

– Они любят механизмы. Видите карманный фонарик, который мы им дали?

– Неважно, Хорват. Как мне получить часы обратно?

– Протяните руку и заберите. Или позвольте мне.

Однако Хорват не сумел дотянуться до мошкиты, которая забивалась в самый дальний угол. Она не хотела расставаться с часами, и Хорват задрожал от волнения.

– Я бы не хотел тревожить их!

– Хорват, мои часы стоят восемьсот крон! Они не только показывают время и дату, но… – Бери выдержал паузу. – Они еще и противоударные. Производители утверждают, что удар, который расколет их, должен быть смертельным и для владельца. Вряд ли ей удастся повредить их.

Мошкита внимательно изучала браслет часов, и Бери удивился, почему ее манеры кажутся ученым очаровательными. Ни один домашний зверек не ведет себя подобным образом. Даже кошки.

– Вы снимаете их на камеру?

– Конечно, – ответил Хорват.

– Моя фирма, возможно, захочет купить эти кадры. Для рекламных целей. – «В том числе», – добавил про себя Бери.

Сейчас к ним приближался корабль мошкитов, и Каргилл отправился куда-то на катере. Бери никогда не общался с Каргиллом, но оставался Бакман. В конце концов, должен же выпитый астрофизиком кофе принести дивиденды.

Эта мысль наполнила его печалью.

Катер оказался самым крупным летательным аппаратом на ангарной палубе «Макартура». На его корпусе была специальная плоская поверхность, иногда выполняющая роль площадки: в данный момент катер прижимался ею прямо к стене ангара. Кроме того, катер оснастили входными «туннелями»: они соединяли воздушный шлюз с жилыми отсеками «Макартура», поскольку обычно в ангаре царил вакуум.

Ни генератора поля Лэнгстона, ни движителя Олдерсона на борту катера не было, зато имелся эффективный и мощный двигатель и запас топлива, довольно значительный даже без отделяющихся резервуаров. Защитное покрытие на носу обеспечивало одно вхождение в земную атмосферу на скорости двадцать километров в секунду – или несколько больше, конечно, на меньших скоростях. Рассчитанный на шестерых, катер мог взять на борт и больше пассажиров и лететь от планеты к планете, но не курсировать между звездами. В былые времена историю делали и совсем маленькие космолеты – катер «Макартура» относился к их числу.

Сейчас на его борту спали полдюжины человек. Одного выселили с «Макартура», дабы освободить место для Кроуфорда, которого тоже выставили из отдельной каюты, предоставив ее трехрукой чужачке.

Каргилл ухмыльнулся.

– Возьму Кроуфорда с собой, – решил он. – Не вышвыривать же его еще раз. Лафферти пойдет штурманом. Трое космодесантников… – он проглядел список команды, – и Стейли гардемарином. Его обрадует возможность показать свои навыки, и он продемонстрирует образцовую исполнительность.

Внутри катер был вычищен и надраен, но и тут виднелись следы переделок Синклера – к примеру, вдоль левого борта, где лазеры «Дерзкого» пробили защитный слой. Хотя катер находился на значительном расстоянии, повреждения оказались серьезными.

Каргилл разместил свои вещи в единственном огороженном углу кабины и изучил план предполагаемого перелета. Полет должен проходить с ускорением в три g , хотя на практике это могло означать одно g по дороге туда и пять – на обратном пути. У астероида, естественно, не было ядерного реактора, но это не означало, что он необитаем.