Ларри Нивен - Мошка в зенице Господней [litres]

Уитбрид решил присоединиться к остальным. Он плавал среди мошкитов, указывая на себя, и вопрошал:

– Финч’клик?

Он получил четыре идеально произнесенных «нет», прежде чем какая-то мошкита постучала по его колену и проверещала:

– Финч’клик? Да.

Итак, трое мошкит могли говорить людям «финч’клик». Причем каждая – определенному человеку и только ему.

– Это может означать «Я приставлен к вам», – заявил Уитбрид.

– Неплохая гипотеза, – согласился Харди.

«Хотя данных недостаточно», – мысленно добавил он. Но если парень прав?

Вокруг них столпились мошкиты. Часть принесенных ими приборов могли быть камерами или записывающими устройствами. Некоторые начинали жужжать, когда люди общались между собой, другие извергали ленту или чертили на мониторах оранжевые кривые. Мошкиты обратили внимание и на оборудование Харди, в особенности мелкий Коричневый, который помалкивал. Он разобрал осциллограф Харди и у него на глазах собрал снова. Изображение на экране стало ярче, и вообще он работал гораздо лучше. Занятно. Наверное, только Коричневые были такими умельцами.

Вскоре уроки языка стали групповыми и превратились в игру – «Обучи мошкитов англику». Нужно было указывать на предмет и называть его – мошкиты почти сразу же запоминали слово.

Но в основном Пестрые продолжали возиться с приборами, настраивая их, а порой с каким-то птичьим присвистом передавая устройства Коричневым. Удивительный диапазон их голосов менялся от баса до сопрано. Харди предположил, что высота – часть кода.

Внезапно он понял, что они находятся на корабле уже долгое время. Желудок, чьи жалобы он с рассеянным презрением игнорировал, заурчал от голода. Вокруг крыльев носа появились потертости от респиратора. Глаза щипало: защитные очки практически не помогали. Харди жалел, что отказался от шлема или пластикового мешка, как у Салли. Мошкиты казались ему размазанными яркими пятнами, которые плавно двигались вдоль вогнутых полупрозрачных стен. Сухой воздух, которым он дышал, постепенно обезвоживал его.

Он ощущал дискомфорт уже несколько часов, но игнорировал свое самочувствие.

«Вот так Дэвид Харди осуществляет свою миссию», – иронично подумал он.

Несмотря на уникальность ситуации, Харди решил воспользоваться традиционной лингвистикой, но моментально столкнулся с беспрецедентными трудностями. И проблемы, конечно же, были связаны со словами « лицо», « рука», « уши» и « пальцы» . Дюжина пальцев на правых верхних конечностях мошкитов имела одно общее название, а три толстых пальца на левой – другое. Плоское ухо называлось так, а стоячее – иначе. Обозначения для лица вообще не было, поскольку мошкиты ухватились за словечко из англика и, похоже, погрузились в глубокие размышления о лингвистическом усовершенствовании.

Харди полагал, что его организм приспособился к невесомости, но понял, что ошибся. Мышцы сильно затекли и ныли. Салли куда-то пропала, но это его не слишком беспокоило. Он уже воспринимал мошкитов как коллег… сказалась и степень усталости. Однако позже он немного занервничал. Харди считал себя просвещенным человеком, но то, что Салли назвала «чрезмерной опекой женщин», глубоко укоренилось в имперской культуре – особенно в монашеском военно-космическом флоте.

Только когда у Харди кончился воздух, остальным удалось убедить его вернуться на катер.

Они спешили покончить с ужином, чтобы обменяться впечатлениями, но дело застопорилось. К Харди милосердно приставали, и Хорват шикал на каждого, кто мог потревожить священника, хотя и сам сгорал от любопытства. Посуду создавали для невесомости, но никто не пользовался ею в периоды нулевой гравитации, и процесс поглощения пищи стал напоминать аттракцион. Наконец Харди позволил одному из команды забрать поднос с его колен и поднял взгляд. Трое его спутников буравили его нетерпеливыми взорами, телепатически посылали ему миллион вопросов.

– Они быстро изучили англик, – заметил Дэвид. – И, надеюсь, что с моей помощью.

– Они очень способны, – произнес Уитбрид. – Когда вы говорите им слово на англике, они повторяют его снова и снова, склоняют его так и сяк, в общем, пытаются изъясняться на чужом языке. Я никогда прежде не видел ничего подобного.

– Вы мало наблюдали за доктором Харди, – вымолвила Салли. – Мы изучали эту методику в университете, но я не сильна в ней.

– С молодежью всегда так, – Харди расслабленно вытянул ноги.

Пустота в желудке заполнилась, и Харди почувствовал умиротворение. Он задумался. Удивительно, но мошкиты оказались более подкованными в лингвистике, чем он сам.

– У молодежи обычно нет терпения для изучения теории. Впрочем, в нашем случае ваш пыл помогает нам общаться с чужаками, поскольку мошкиты вполне профессионально направляют ваши усилия. Джонатон, а куда ходили вы?

– Я вывел свою финч’клик наружу и продемонстрировал ей катер. Мы показали ей все приборы, которые захватили с собой, а приводить ее на борт я пока не хотел. Ничего, что мы полюбовались на катер?

– Ничего страшного, – заверил его Хорват. – Я говорил с капитаном Блейном, и он оставил это на наше усмотрение. На катере нет ничего секретного. Но мне хотелось бы обставить это как-то торжественно. Можно устроить церемонию. В конце концов, за исключением шахтера с астероида – и тех малышей, естественно, – ни один мошкит не посещал корабль людей.

Харди пожал плечами.

– Наших визитов тоже было немного. И вам следует помнить, что, если, конечно, не вся раса мошкитов фантастически способна к языкам – гипотеза, которую я отверг, – они специально подбирали экипаж своего корабля перед тем, как покинуть планету. Может, на борту находятся профессиональные лингвисты. Не удивлюсь, если финч’клик – то же, что наш профессор.

Уитбрид покачал головой. Все посмотрели на него, и он заговорил, страшно гордый, что придумал способ, позволяющий младшему офицеру перебивать старших.

– Сэр, корабль покинул планету мошкитов спустя час – или даже меньше, чем через час, – после появления «Макартура» в этой системе. Откуда у них могло быть время, чтобы собрать специалистов?

– Не знаю, – признался Харди. – Но там должны быть специалисты, верно? И неужели все население планеты обладает фантастическим талантом к изучению языков? Хотя «фантастический» – не самый подходящий термин. Но позвольте и мне задать вопрос: мы поставили их в тупик?

– Мы?.. Может, в подсобке, – ответила Салли. – Полагаю, именно так вы назвали тот отсек на корабле мошкитов, мне позже сказал про это Джонатон. А мошкиты отвели меня туда сразу после того, как я покинула вас, доктор Харди, после чего настал ваш черед. Я заметила, что вы пробыли в подсобке гораздо дольше меня. Но мошкиты не выказывали никаких признаков удивления, когда вы вышли оттуда.