Джек Вэнс - Отпрыск Древа. Жилища Исзма

Меня поддерживает множество влиятельных людей, мы сотрудничаем. Они, пожалуй, еще неотесанная компания, но видят этот мир таким, каким его вижу я, и готовы сделать ставку на меня. Для начала, конечно, пришлось дать кое-кому по башке, но теперь они знают, кто здесь хозяин, и научились со мной ладить». Гарри обвел любвеобильным взором собравшихся балленкартов – некоторые из них могли бы задушить его одной рукой.

«Через двадцать лет, – продолжал Гарри, – ты не поверишь своим глазам. Чего только мы не добьемся на этой планете! Говорю тебе, Джо – это просто чудесно. Но теперь прошу меня извинить на несколько минут. Государственные дела». Он слегка выпрямился в кресле и взглянул сначала на мангов, потом на друидов.

«Давайте не откладывать этот разговор. Вижу, все вы готовы выступить с предложениями. А вот и мой старый приятель Хаблеят, – Гарри подмигнул в сторону Джо. – Лукавый старичок-толстячок. По какому случаю вы доставили мне удовольствие своим визитом, Хаблеят?»

Хаблеят продвинулся вперед семенящими шажками: «Ваше превосходительство, я оказался в неудобном положении. Я еще не успел связаться с правительством Мангцзе и не уверен, насколько широко распространяются мои полномочия».

Гарри повернулся к охраннику: «Найди магнэрру». Хаблеяту он сказал: «Магнэрру Ипполито только что прибыл с Мангцзе и утверждает, что выражает волю вашего Генералитета Ампиану».

Из бокового арочного прохода приблизился манг – крепко сложенный, скуластый, с ярчайшими черными глазами, лимонно-желтой кожей и оранжевыми губами. На нем были пунцовая мантия с лиловой каймой, расшитая зелеными квадратами, и кубическая черная шапка.

Эрру Каметин и сопровождавшие его манги низко поклонились, разводя руки в стороны. Хаблеят вежливо кивнул – на его устах застыла напряженная улыбочка.

«Магнэрру! – сказал Гарри. – Хаблеят хотел бы знать, насколько он уполномочен принимать политические решения».

«У него нет полномочий, – резко, хрипло ответил магнэрру. – Никаких. Хаблеят и фракция „Голубых Вод“ дискредитированы в Ампиану, Латбон занял сторону „Багровых Потоков“. Хаблеят может говорить только от своего имени – и скоро его голос замолчит».

Гарри кивнул: «Значит перед тем, как он закончит свои дни, тем более было бы полезно узнать, в чем состоит его точка зрения».

«Милорд! – сказал Хаблеят, все еще изображая на лице благожелательную улыбочку. – Мои слова не будут иметь значения. Я предпочел бы выслушать заявления магнэрру и двух прибывших с нами архитеархов. Могу заверить вас, милорд, что перед вами – самые высокопоставленные представители Кирила: архитеархи Опорето Имплан и Гамеанца. Они смогут убедительно изложить свою точку зрения».

«Моя скромная резиденция полна знаменитостей», – заметил Гарри.

Гамеанца выступил вперед, бросив сверкнувший взгляд на магнэрру: «Принц Гарри, я считаю, что окружающая нас атмосфера не способствует обсуждению серьезных политических вопросов. Когда этого пожелает принц – чем скорее, тем лучше – я смогу сообщить, в чем заключается сущность нынешней позиции друидов, и изложить ему свои взгляды, касающиеся как политической, та и этической ситуации».

Магнэрру вмешался: «Поговорите с этим высохшим старым хрычом. Пусть попытается убедить вас в необходимости рабовладения на Балленкархе. А потом отошлите его назад на его унылую вонючую планету – в трюме для перевозки скота».

Гамеанца застыл. Казалось, даже кожа его затвердела. Он обратился к Гарри звонким, резким голосом: «Я в вашем распоряжении».

Гарри поднялся на ноги: «Что ж, сделаем перерыв на полчаса и обсудим ваши предложения». Повернувшись к магнэрру, он прибавил: «Вам предоставят такую же привилегию, потерпите. Посплетничайте со старым Хаблеятом. Насколько я понимаю, он раньше занимал вашу должность».

Архитеарх Гамеанца последовал за принцем, спрыгнувшим с возвышения и удалившимся из зала. Туда же направился архитеарх Опорето Имплан. Маргарет небрежно попрощалась с Джо взмахом руки: «До скорого!» Она тоже выскользнула из зала, но через другую дверь.

Джо нашел скамью у стены и устало опустился на нее. Перед ним, как на торжественной картине, выстроились три неподвижных манга, изысканная, словно невесомая фигура Эльфаны, внезапно растерянный и беспомощный Хаблеят – и балленкарты в колоритных костюмах, встревоженные, недоумевающие, непривыкшие к быстрому обмену остротами; они неуживчиво переглядывались и бормотали.

Эльфана посмотрела вокруг, заметила Джо – поколебавшись, подошла к нему и присела рядом. Помолчав немного, она задумчиво сказала: «Ты надо мной смеешься. Издеваешься».

«Ничего подобного».

«Ты нашел человека, которого искал, – она высокомерно подняла брови. – Почему ты ничего не сделал?»

Джо пожал плечами: «Я передумал».

«Потому что желтоволосая женщина – Маргарет – оказалась здесь?»

«Отчасти поэтому».

«Ты никогда не упоминал о ней в моем присутствии».

«Не подозревал, что ты могла бы этим интересоваться».

Эльфана напряженно смотрела на собравшихся в зале. Джо спросил: «Знаешь, почему я передумал?»

Эльфана покачала головой: «Нет, не знаю».

«Из-за тебя».

Эльфана повернулась к нему, глаза ее вспыхнули: «Значит, ты действительно прилетел сюда из-за этой светловолосой женщины!»

Джо вздохнул: «Каждый из нас умудряется свалять дурака хоть раз в жизни…»

Такое замечание ее не удовлетворило: «Но если бы я послала тебя кого-нибудь искать, ты не согласился бы? Она для тебя важнее меня?»

Джо застонал: «О боже! Прежде всего, ты никогда не давала мне никакого повода думать, что… А, к черту!»

«Я предложила тебе стать моим любовником».

Джо взглянул на нее с отчаянием: «Я хотел бы…» Он вспомнил, что Кирил – не Земля, и что Эльфана – жрица, а не какая-нибудь студентка из колледжа.

Эльфана рассмеялась: «Хорошо тебя понимаю, Джо. На Земле мужчины привыкли добиваться своего, а женщины – нечто вроде удобных сожительниц. И не забывай, Джо, ты никогда ничего мне на самом деле не говорил. Даже не сказал, что любишь меня».

«Я боялся», – прорычал Джо.

«А ты попробуй».

Джо попробовал – и, к своему приятному удивлению, обнаружил, что, несмотря на расстояние в тысячу световых лет, несмотря на крайности несовместимых культур, девушки везде оставались девушками, кем бы они ни были – жрицами или студентками.

Гарри и архитеарх Гамеанца вернулись в зал; бледное лицо друида застыло, как вставленный в раму портрет. Гарри обратился к магнэрру: «Может быть, вы не откажетесь обменяться со мной парой слов?»

Магнэрру хлопнул ладонями по мантии, сдерживая накопившееся раздражение, и последовал за Гарри во внутренние покои. По-видимому, такое неформальное ведение переговоров его не устраивало.