Джек Вэнс - Лунная Моль и другие рассказы

Дюрэй спустился на дорогу и взглянул на результаты сегодняшней работы: четыреста метров полного опустошения. Дюрэй не позволял своему подсознанию никаких излишеств; тем не менее, он ощутил укол сожаления о прежних временах – несмотря на все недостатки прошлого, оно было беспокойным и оживленным. Голоса, звонки велосипедов, лай собак, шум закрывающихся дверей – казалось, эхо всех этих звуков еще проносилось над Персиммон-авеню. Надо полагать, бывшие обитатели этого района предпочитали новые жилища. Самодостаточные семьи селились в частных мирах, более общительные жили в окружении единомышленников в самых разнообразных условиях, от каменноугольного периода до миров с современным климатом типа A. Иные даже вернулись в города, ныне почти опустевшие. Да, наступила необычайная эпоха, время перемен. Дюрэй, тридцати четырех лет от роду, не помнил другого образа жизни – прежнее существование, олицетворенное жалкими остатками Персиммон-авеню, казалось устаревшим, тесным, душным.

Обменявшись парой слов со сменщиком, он направился к подсобке и прошел на несколько шагов дальше, чтобы заглянуть в разгрузочный провал с видом на Равнодушный океан. Над южным горизонтом нависли грозовые тучи – туда потихоньку плыли многочисленные обломки досок; в конечном счете волны должны были прибить их к неизвестным докембрийским берегам. Никакой инспектор никогда не стал бы протестовать против использования этого океана в качестве свалки – в том мире не было ничего живого, кроме примитивных моллюсков и сине-зеленых водорослей, а все отходы и мусор Земли никогда не смогли бы заполнить подводные каньоны. Дюрэй бросил в отверстие камень и пронаблюдал за тем, как он плюхнулся в неземную воду, после чего отвернулся и зашел в подсобку.

В противоположной входу стене было четыре двери. На второй слева висела табличка: «Г. ДЮРЭЙ». Дюрэй открыл замок, отодвинул дверь и остолбенел, с изумлением глядя на глухую панель. Он приподнял прозрачный пластиковый щиток, служивший воздушным уплотнением, и вынул плоское кольцо, создававшее переход. Внутренний обод кольца блестел оголенным металлом; сквозь кольцо Дюрэй видел только стены подсобки.

Прошла долгая минута. Дюрэй стоял и смотрел, как загипнотизированный, на бесполезное металлическое устройство, пытаясь осознать последствия возникшей ситуации. Насколько ему было известно, переход никогда не отказывал, если его не закрывали намеренно. Но кто мог сыграть с ним такую мстительную, идиотскую шутку? Конечно же не его жена, Элизабет. Она испытывала отвращение к проделкам такого рода и, если уж на то пошло, так же, как сам Дюрэй, отличалась повышенной чувствительностью и воспринимала вещи, пожалуй, слишком буквально.

Дюрэй спрыгнул на землю из подсобки и направился в лес Купертино: крепко сложенный широкоплечий человек примерно среднего роста. У него было грубоватое упрямое лицо, его каштановые волосы были коротко, аккуратно подстрижены, золотисто-карие глаза умели приковывать к себе внимание. Прямые мохнатые брови смыкались над длинным тонким носом наподобие перекладины буквы «Т», а губы, поджатые так, словно он постоянно беспокоился о каком-то срочном деле, образовывали параллельную бровям горизонтальную полосу. В общем, Дюрэй не был человеком, к которому можно было относиться легкомысленно – по меньшей мере, возникало такое впечатление.

Он решительно шагал через молчаливую, наполненную призраками прошлого рощу, погруженный в размышления о постигшей его странной неприятности. Что случилось с переходом? Если Элизабет не пригласила в Домашний мир (так они называли свою планету) каких-нибудь знакомых, она должна была оставаться там одна, а девочки должны были быть еще в школе… Дюрэй вышел на дорогу, тянувшуюся вдоль ручья Стивенс-Крик. Проезжавший мимо грузовичок остановился, когда Дюрэй проголосовал, и фермер отвез его в Сан-Хосе – теперь уже не более чем сельский городок.

В транспортном центре Дюрэй опустил монету в прорезь турникета и зашел в вестибюль. В стенах вестибюля были предусмотрены четыре портала, обозначенные надписями «Местные маршруты», «Калифорния», «Северная Америка» и «Мир»; каждый из порталов вел к соответствующей пересадочной станции на Утилисе. 9 9 Утилис: мир, родственный Земле в период палеоцена, где, по указу Алана Робертсона, находились теперь все промышленные предприятия, учреждения, склады, резервуары, хранилища и коммерческие конторы прежней Земли. Наименование «Утилис», как замечали многие, точно соответствовало педантичному, идеалистическому и в какой-то степени капризному характеру личности Алана Робертсона.

Дюрэй прошел на пересадочную станцию «Калифорния», через портал «Окленд» вернулся в Оклендский транспортный центр на Земле, прошел через портал «Местные маршруты» к пересадочной станции «Окленд» на Утилисе и вернулся на Землю через портал «Западный Монклэйр» на станцию, находившуюся в четырехстах метрах от школы 10 10 Алан Робертсон предложил еще один специализированный мир под наименованием «Академ», где дети из всех населенных миров могли бы получать образование в различных педагогических учреждениях. К его удивлению и огорчению, родители встретили это предложение бурей негодования. Его проект называли механистическим, непропорциональным, обезличивающим, отвратительным. Где еще должны были учиться дети, как не на древней Земле? Земля была источником всех традиций – пусть Земля станет «Академом»! В этом вопросе родители проявили такое упорство, что Алану Робертсону осталось только согласиться с их выбором. «Торнхилл», куда он дошел пешком.

В школьном управлении Дюрэй представился служащему и объяснил, что хотел бы поговорить со своей дочерью, Долли.

Служащий отправил посыльного; через некоторое время тот вернулся один: «Долли сегодня в школе нет».

Дюрэй удивился: Долли была здорова и утром отправилась в школу, как обычно. Он сказал, что в таком случае его устроила бы встреча с любой из двух других дочерей, Джоанной или Эллен.

Посыльный отправился на поиски и снова вернулся один: «Их нет в классных комнатах, господин Дюрэй. Все ваши дети отсутствуют».

«Ничего не понимаю! – Дюрэй начинал не на шутку беспокоиться. – Все они, втроем, ушли в школу сегодня утром!»

«Позвольте мне спросить мисс Хэйг. Я недавно ее сменил», – служащий позвонил по телефону, выслушал ответ и повернулся к Дюрэю: «Девочки вернулись домой в десять часов утра. Госпожа Дюрэй забрала их и провела их через переход».

«Элизабет объяснила, почему она это сделала?»

«Мисс Хэйг говорит, что никаких объяснений не получала. Госпожа Дюрэй просто сообщила, что девочкам нужно вернуться домой».