Джек Вэнс - Лунная Моль и другие рассказы

Дюрэй встал, чтобы преградить ему путь, но Боб оттолкнул его плечом и размашистыми шагами направился к своему приятелю по террасе. Дюрэй с мрачным подозрением провожал его глазами.

Элизабет скорбно произнесла: «Надеюсь, теперь мы положили всему этому конец?»

Дюрэй прорычал: «Тебе не следовало прислушиваться к его словам».

«Я не слушала. Я прочла об этом в одной из книг, которые мне принес Боб. Я увидела в книге твой портрет. Я не могла…»

Алан Робертсон вмешался: «Не нападай на бедную Элизабет. На мой взгляд, она вела себя разумно и храбро. Она сделала все, что могла».

Боб вернулся. «Я обо всем позаботился, – весело сообщил он. – За исключением одной или двух деталей».

«Прежде всего ты должен вернуть присвоенный переход. Гилберту и Элизабет, не говоря уже об их детях, давно пора вернуться домой».

«Они могут остаться здесь, с тобой, – сказал Боб. – Скорее всего, это будет наилучшим решением проблемы».

«Я не собираюсь здесь оставаться, – тихо, с удивлением возразил Алан. – Мы уже уходим».

«Тебе придется изменить свои планы, – возразил Боб. – Мне надоели, наконец, твои бесконечные упреки. Роджер испытывает сожаления по поводу того, что ему придется покинуть привычный мир, но он согласен с тем, что настало время для окончательного решения возникшего вопроса».

Алан Робертсон недовольно нахмурился: «Это исключительно безвкусная шутка, Боб».

Из усадьбы вышел Роджер Уэйл; выражение его лица нельзя было назвать приветливым: «Все переходы закрыты. Остался только основной».

Алан обратился к Гилберту: «Думаю, что нам пора оставить Боба и Роджера заниматься своими чудачествами. Когда он придет в чувство, мы получим доступ к твоему Домашнему миру. А пока что пойдем. Элизабет! Девочки!»

«Алан! – ласково сказал Боб. – Ты останешься здесь. Навсегда. Аппаратом буду управлять я».

Алан Робертсон слегка удивился: «Каким образом ты собираешься меня удержать? Насильно?»

«Ты можешь остаться здесь, живой или мертвый. Выбирай».

«Значит, у тебя есть оружие?»

«Разумеется, – Боб продемонстрировал пистолет. – Кроме того, у меня есть помощники. Ни у кого из них не наблюдаются ни опухоль мозга, ни сифилис – они просто-напросто прирожденные злодеи».

Роджер смущенно произнес: «Пора с этим покончить».

В голосе Алана Робертсона прозвучала наконец резкая нотка: «Вы серьезно намерены оставить меня в скифских степях, без каких-либо средств к существованию?»

«Да, ты в безвыходном положении, Алан».

«Боюсь, мне придется наказать тебя, Боб – и тебя тоже, Роджер».

Боб радостно рассмеялся: «Ты сам страдаешь от заболевания мозга, Алан – оно называется „манией величия“. У тебя нет никакой возможности кого-либо наказывать».

«Я все еще контролирую аппарат, Боб».

«Здесь нет твоего аппарата. Так что…»

Продолжая хмуриться, Алан Робертсон оглядывался по сторонам с таким видом, словно чего-то ожидал: «Посмотрим! Скорее всего, я воспользуюсь основным переходом, а Гилберт и его отряд появятся из-за угла усадьбы. Да, вот они!»

По тропинке, ведущей к усадьбе от основного перехода, бодро шагали два Алана Робертсона в сопровождении шести людей, вооруженных ружьями и газовыми гранатами. В тот же момент из-за усадьбы появились два Гилберта Дюрэя и еще шесть человек, вооруженных сходным образом.

Боб поразился: «Кто эти люди?»

«Родственные двойники, – улыбаясь, пояснил Алан. – Я же говорил: я контролирую аппарат – так же, как все мои двойники из других миров. Как только мы с Гилбертом вернемся на нашу Землю, нам нужно будет сделать то же самое и помочь твоим заложникам в других мирах, родственных этому… Роджер, будь так добр, позови своих служителей. Мы заберем их на Землю. А вы с Бобом останетесь здесь».

Уэйл икнул от ужаса: «Навсегда?»

«Вы не заслуживаете ничего лучшего, – сказал Алан Робертсон. – Боб, по сути дела, заслуживает худшего». Он повернулся к другим Аланам Робертсонам: «Как насчет перехода в мир Гилберта?»

Оба ответили в унисон: «Он в квартире Боба в Сан-Франциско, в коробке на каминной полке».

«Прекрасно! – заключил Алан. – Теперь нам пора идти. Прощай, Боб! Прощай, Роджер! Жаль, что наше сотрудничество завершилось столь неудовлетворительным образом».

«Подождите! – закричал Роджер. – Возьмите меня с собой!»

«Прощай! – повторил Алан Робертсон. – Пойдем, Элизабет. Девочки! Марш вперед!»

Элизабет и дети вернулись в Домашний мир. Алан Робертсон и Дюрэй сидели в баре на балконе, неподалеку от аппарата. «Прежде всего, – говорил Алан Робертсон, – мы обязаны выполнить свой долг. Разумеется, существует бесконечное число „попоек чудаков“ во всевозможных Экшайянах, а также бесконечное число Аланов и Гилбертов. Так как мы посетили одну „попойку“, мы тем самым, в соответствии с теорией вероятности, пропустили некоторое количество чрезвычайных ситуаций, требующих вмешательства. Общее число возможных сочетаний, допуская бесконечное число Аланов и Гилбертов, с учетом случайности выбора одного из бесчисленных Экшайянов, приближается к бесконечности в бесконечной степени. Я не подсчитывал, какой процент этого числа относится к тем Экшайянам, где чрезвычайная ситуация не возникала. Даже если мы будем посещать различные Экшайяны только до тех пор, пока наши усилия не приведут к спасению как минимум одной пары Гилберта-Алана, вполне может быть, что нам придется заглянуть в пятьдесят или сто миров, и даже этого может оказаться недостаточно. Или же мы можем спасти наших двойников с первого раза. Самый разумный план, на мой взгляд, заключается в том, чтобы ограничиться двадцатью Экшайянами. Если в каждом из них Алан и Гилберт поступят так же, как мы, вероятность того, что какая-либо конкретная пара Алана-Гилберта останется взаперти в отрезанном от других миров Экшайяне, будет равна отношению единицы к произведению двадцати, девятнадцати, восемнадцати, семнадцати… и так далее. И даже в этом случае я поручу оператору проверить еще пять или десять тысяч миров, чтобы нам представился такой единственный шанс…»

Земвлад: принятое в те времена почтительное обращение, сокращение выражения «землевладелец».

Кив: инструмент, состоящий из пяти клавиатур, по четырнадцать полосок из упругого металла в каждой; на нем играют, перебирая пальцами по полоскам, закручивая и подергивая их.

Стимик: три устроенные наподобие флейт трубки, оснащенные поршнями. Большой и указательный пальцы сжимают мешочек, пропускающий воздух через мундштуки; другие три пальца манипулируют ползунком. Стимик – самый подходящий инструмент для выражения холодности, безучастности или даже порицания.