Алексей Янкин - Наследник славы. ч.2 [СИ]

Большинство ручьев, собирающихся затем в речки, берет начало у подножия отвесных окраинных скал плато. С невероятной высоты обрывов ниспадают вниз тысячи и тысячи небольших водопадов, питающихся подтаивающими краями ледников. Эти жиденькие водные струи достигают основания обрыва непрерывно моросящими дождиками. Уходящая вдаль обнаженная кромка рыжих скал сверкает сотнями висящих над ней радуг. Вид этой бесконечной, сжимающейся в точку у горизонта ленты скал, мягко заштрихованной серебрящимися нитями водопадов и раскрашенной многоцветьем радуг, завораживает, повергает в шок, вызывает неописуемый восторг, вводит в транс.

Температура на равнинах низменности одинакова что на экваторе, что ближе к полюсам — около двадцати пяти — тридцати градусов Цельсия. Но в отличие от поверхности плато — со значком плюс. На планете нет ни морей, ни океанов. Испаряющаяся из тысяч озер влага конденсируется в тяжелые тучи, разряжающимися над морозным плато многодневными, многомесячными, почти беспрерывными снегопадами. Снег слеживается в льдины, медленно, миллиметр за миллиметром, сползающие к окраинным скалам. Там снега подтаивают, сочась обратно вниз упомянутыми уже водопадами.

Вся низменная часть планеты, в отличие от голого, скалистого, безжизненного плато, сплошь затянута невысокими, густыми, сочными травами. Во всяком случае, растительность напомнила Роману именно луговые травы его родины. Трава заполняет поверхность низины от края до края, карабкаясь по крутым склонам холмов, почти достигая их верхушек. Здесь нет ни деревьев, ни кустов. Только трава.

Сколько наблюдатели не исследовали поверхность планеты, каждый её уголок, каждую ложбинку, каждый бугорок — ни одного крупного или даже мелкого животного ни разу не заметили. Ни бегающих, ни прыгающих, ни ползающих, ни летающих. Даже насекомых. Зато в мелких водах рек и озер насчитали около двух десятков разновидностей плавающих или перебирающих по дну тонкими ножками полупрозрачных существ. Но все небольшого размера. Самые крупные — не больше земной кошки.

Сочно-голубая, с апельсиновыми отсветами вдоль горизонта атмосфера и необъятные зеленые равнины, дробящиеся отдельно торчащими многочисленными пиками-холмами со светло-коричневыми лысыми макушками на укромные, тихие долины, говорят о приятном, мягком климате. Судя по орбите планеты, по которой она неспешно обращается вокруг своей звезды, и полному отсутствию наклона оси, смен времен года здесь нет. По крайней мере в земном их понимании. Ни в северном, ни в южном полушарии не заметно особых отличий в погоде. Временами над низменной частью планеты скапливаются низкие тучи, не могущие из-за своей тяжести взлететь над окраинными скалами. Они изливаются непродолжительными, но интенсивными ливнями, вслед за которыми небом вновь завладевает мягкий желтый свет местного «солнца».

— Это чудесно! Просто чудесно! Прямо рай какой-то! — восхищенно всплескивает руками Профессор, почти час простояв по колено в траве посреди обширнейшего луга, невдалеке от одного из нескольких весело журчащих ручьёв, задрав в восхищении голову. Больше полутора десятков «сахарных голов» раскидано вокруг на разном удалении от катера. До ближайшего холма с километр, — Ничего красивее не видел! Ничего и нигде! Волшебство! Рай! Воистину Рай! Парадиз!! Эдем!!! Райский сад…

— Ну так и назовем её, Планета Рай. Кто против?

Против никого. Сутки в этом раю длились немногим более двух с четвертью земных, а температура что на экваторе, что в умеренных зонах, как лично убедились путешественники, не превышала тридцати градусов Цельсия.

Первая же экспедиция на поверхность лишь подтвердила то благоприятное впечатление, что Планета Рай произвела из космоса. Даже сила тяжести, едва треть земной, вызывала чувство легкости и беспричинной эйфории. Богатый кислородом воздух наполнял лёгкие свежестью и ароматом трав.

Тцоп-вишей небольшими партиями на катерах перевозили на новое место жительства. Поначалу столь массовое переселение вызвало у тех беспокойство. Но когда пришедший в деревню в качестве посланника от верхних существ хорошо знакомый им Ту-Гиддо, облаченный в обмотанный вокруг тела ярко красный шарф, заверил, что за их послушание и упорный труд решено отправить в лучший мир не одну партию победителей соревнований, а сразу весь народ, те вспряли духом и устроили напоследок невообразимо роскошное всеобщее празднество. Стоило заметных усилий уговорить жителей трубы не уничтожать все свои запасы, а взять их с собой. Им это непонятно — ведь там, куда они направлялись, несомненно всего вдосталь! Но раз верхние существа желают того…

Роман с болью в сердце слушал, как туземцы хором славят своих благодетелей. Протяжно, со слезами на глазах поют о том, что вскоре встретятся со своими родными, ушедшими в верхний мир раньше. И как хорошо и весело заживут все вместе. Как воссоединяться повзрослевшие родители с подросшими детьми. Как вновь сольются семьи.

Что будет, когда они поймут, что там нет их родственников? И что жизнь надо будет строить сначала, на пустом месте. Даже в раю надо что-то есть, чем-то прикрываться от дождей, на чем-то спать, где-то жить.

Каждая убывающая партия, по указанию Романа, брала с собой семена съедобных растений и саженцы деревьев, что росли на их полях и в их лесах. Это также удивляло тцоп-вишей. Все-таки в обещанном раю всё и так должно иметься в изобилии. Роман даже хотел дать команду разобрать дома и забрать и их с собой, но вовремя остановился. Как их переправить на катерах?

Когда первая партия тцоп-вишей прибыла на поверхность планеты, в её низинную часть, она долго умилялась всему, что видела пред собой. Обширные зеленые равнины со множеством ручейков и мелких речушек, сливающих свои воды в крошечные озерки с ровным, словно специально замощенным кем-то плоскими каменными плитами дном. Вода мягко переливается десятками бирюзовых бликов. По неспешно колеблющейся под дуновением легкого ветерка поверхности пробегают световые пятна, рожденные отразившимися ото дна лучами небесного светила. Чистейшая, свежайшая, кристально чистая влага имеет едва заметный зеленовато-голубой оттенок.

Над поверхностью некоторых озер торчало множество одиночных зеленых, похожих на огромные бамбуки стволов, отстоявших друг от друга на два-три десятка шагов. Это явно не деревья, а что-то травянистое, тождественное земным гипертрофированно вымахавшим в высоту злакам. На самых их макушках небольшие раскидистые метёлочки. Эти растения-эгоисты никогда не росли группами — только поодиночке. Удивительное зрелище представляли такие озера, равномерно утыканные совершенно одинаковыми, абсолютно ровными стволами с поперечными перетяжками, постепенно сужающиеся от основания к верхушкам. Никаких веток или почек, никаких цветков или плодов, кроме метелочек на макушках. Причем росли такие растения далеко не на всех озерах, а лишь на некоторых из них. Никакой закономерности в их расселении исследователи не обнаружили. Разве что вода в таких озерках чуть теплее и слаще на вкус.