Татьяна Виноградова - Академия [СИ]

— Чем меньше ты тревожишь корни, тем лучше, — пояснил Тед. — Поэтому сажать будем прямо вместе с этим кусочком.

Через пять минут и остальные семена были подготовлены к проращиванию. Кусочки утеплителя Тед поставил в миску, накрыл и сдвинул в сторону.

— Ну вот, — объявил он, — проект запущен. Это надо отметить.

И достал из-под стола многозначительно звякнувшую сумку.

Через три дня Теодор снова объявился у Краба. Тот открыл дверь и немедленно потащил парня в кухню.

— Смотри!

Миска с кубиками минеральной ваты торжественно стояла посередине стола. Десять оставались такими же, как прежде, зато в двух…

— Красавцы…

По мнению Теда, проклюнувшиеся ростки мало чем отличались от каких-нибудь там огурцов. Ну, разве что размерами.

— Ты зря с тёплого места убрал, — укорил он.

— А не пора пересаживать?

— Да погоди, дай подрасти. И вот что, пожалуй, давай и правда на свет поставим.

Одну из ламп, купленных Теодором, спустили как можно ниже. Тед установил таймер и задёрнул пластиковую занавеску.

В следующий раз ростков было уже шесть.

— А остальные что ж? — расстраивался Краб.

Но спустя два дня проросли и они.

— Я сфотографировал, — гордо заявил коноплевладелец. — Вот!

Увеличенные, ростки напоминали крохотных дракончиков, проклюнувшихся из яиц, трогательных и грозных одновременно. Овальные листочки были чуть приоткрыты, как пасти, стебельки изогнуты, словно шеи. Тут уж и Тед поневоле залюбовался.

— Да ты прям художник!

— А вот ещё… ты погляди! А?

— Этот ещё лучше. А если поставить видеосъёмку?

— Ага, давайте-давайте, — буркнул Эйшит. — Чтобы задокументировать происходящее для следствия.

— Ну так мы же с ней в обнимку фотографироваться не будем, — обиделся парень.

Пришла пора поместить кубики с проростками в собранную установку. Тед ещё раз проверил всё — влажность, температуру — и включил компрессор.

На следующий день было воскресенье, и Теодор явился проведать тепличку прямо с утра. Эйшит, невыспавшийся и сердитый, открыл дверь и буркнул вместо приветствия:

— Ну вот что, на это я не подписывался!

— На что?

Но тут Тед понял, что чего-то не хватает. Компрессор молчал. Парень бросился в комнату и ткнул в кнопку.

— Вы что! Кислород должен подаваться круглосуточно!

— Вот и я ему говорил…

— Да я как человека прошу — выключи! И гаси свет, спать мешает! Или хоть притуши! Так нет — «световой день», «освещённость», «Тед говорит, что…» Да какая разница — двенадцать, восемнадцать… Ну, расти будут подольше, и все дела.

— Нет уж, — решительно провозгласил эксперт. — Ты что! Восемнадцать-двадцать часов в сутки, и никак не меньше! У нас всё будет по науке.

— И сколько это терпеть? — возмутился старшекурсник.

— Да не переживай, двенадцать сделаем, когда цвести будет пора. Погоди, у вас же комната вроде разделяется!

— Ага. Заело что-то. Как раз собирался монтёра вызывать. А тут это.

Тед уселся прямо на пол и заржал.

— Ага, давайте вызовем! А про эту штуку скажем — это, мол, у нас тут салатик растёт… Эйшит, ты что, заевшую переборку починить не можешь? Астролётчик, блин!

— Я, между прочим, пилот, а не механик!

— Ну-ну… Тебя послушать, пилоты — это такие особенные люди… — Тед хотел закончить «у которых руки не из того места растут», но посмотрел на несчастного Краба и плюнул. — Краб, давай сюда инструменты, делов-то…

Провозились, тем не менее, до обеда — пришлось снимать секцию и менять сломанный ролик.

— А розетки вам починить не надо? — не удержался всё-таки Тед.

— Нет… ты чего?

— Это хорошо! — парень так и не объяснил, что же его насмешило.

— Идиоты, — добродушно констатировал Эйшит, глядя на ржущего приятеля. Он уже выпил кофе, и теперь курил, выпуская сладковатый дым через узкую щель приоткрытого окна. — Подумайте лучше — с улицы свет виден.

— М-да… пожалуй…

В последующие дни комната обогатилась плотными шторами, да и саму тепличку завесили чёрной плёнкой — как ни храбрился Краб, но спать при таком свете не мог и он.

У самых крупных ростков разворачивалась уже третья пара листочков — нежных, с зубчатым краем и чётко прочерченными жилками, когда стало ясно, что один горшок так и будет стоять пустым.

— Ничего, зато ты погляди на эту! И вот эту! — утешал Тед.

— Да я уж и так смотрю, — Краб просветлел. — Не пора ли поднять лампы повыше?

Он посмотрел на зеленоватые циферки миниатюрного термометра и на полделения повернул верньер регулятора.

Новоявленный агроном задумчиво оглядел плантацию, сверил показания приборчиков с чем-то неведомым в своём подсознании и отрицательно покачал головой.

У него было ощущение, что всё прочитанное и тщательно обдуманное сложилось в голове в какой-то смутный, не поддающийся словесному выражению образ, позволявший, тем не менее, уверенно определять, не слишком ли высока температура для данной освещённости, и не слишком ли низка для данной влажности.

Ещё через неделю лампы всё-таки подняли. Теперь Тед забегал почти каждый вечер. Краб действительно поставил небольшую видеокамеру, и день за днём просматривал отснятое, отбирая лучшее и хвастаясь наиболее удачными фрагментами.

В один из вечеров, когда курсант, уже почти одетый, собирался выходить из общежития, позвонила Кэри.

— Лапушка, извини. Сегодня никак, — чуть напряжённо сказал Тед. — Замотался совсем… У меня… контрольная завтра!

— У тебя третью неделю контрольные, — сдержанно ответила девушка.

— Ну извини… ну правда никак! Завтра! Давай завтра! В шесть, где обычно, да?

Он отключил связь и оглянулся на Кира — тот смотрел с непередаваемым изумлением, а затем опустил глаза и уткнулся в свой конспект.

— Но я не могу сегодня! — с отчаяньем пояснил парень. — А она всё…

Он хотел сказать «пристаёт», но вовремя осознал, насколько дико это прозвучит.

— Это… ну… ну я свободный человек или нет?!

— Как-то это… неправильно, — прохладно отозвался Кир. — Ну, бортанул ты её, но голову-то зачем морочить?

— Я не… о, чёрт! Кир! Ну ты хоть не начинай!

Кир не ответил.

Настроение было испорчено. Тед чувствовал, что неправ, и накручивал себя, чтобы не признаться в этом. Но позже, глядя на зелень, такую яркую и такую непохожую на обычную здесь унылую бурую растительность, выбросил неприятные мысли из головы.

Растения достигли уже почти полуметра, и теперь никто не усомнился бы в их видовой принадлежности. Краб показывал очередное чудо макросъёмки — снятые крупным планом волоски, поблёскивающие, будто роса. Стена над его койкой была украшена огромным глянцевым плакатом собственного производства — он пояснил, что распечатать помог один из знакомых.