Андрей Геращенко - Пронзая время

Вячеслав, конечно же, понимал, что он находится под наблюдением и Вишневецкий что-то подозревает, но был спокоен — уже хотя бы потому, что у подполковника, кроме чисто умозрительных сопоставлений и догадок не могло быть никаких улик причастности Гусева ко всем этим ограблениям и происшествиям. Добытые в пятницу пятьдесят тысяч Вячеслав спрятал там же — в вентиляционной шахте в туалете управления, взяв тысячу себе «на жизнь».

За это время Вячеслав по-настоящему увлёкся компьютером, за которым он проводил всё то время, когда оставался один, без Гали. Компьютерные диски Гусев или покупал (денег у него теперь было предостаточно), или же просто брал прямо в магазинах, используя свои способности.

Управление временем Гусев освоил почти в совершенстве — в любой момент он мог либо его ускорить, либо замедлить. Теперь Вячеслав даже научился предотвращать свою «спячку» — днём он просто себя замедлял, используя редкие моменты одиночества (ровно настолько, насколько ускорял в другое время). Если же это иногда не удавалось, Гусев, чувствуя приближение потери контроля над временем, чуть раньше ложился в постель и уже тогда замедлял себя в таком, достаточно безопасном положении.

В целом и общем Гусев в достаточно хорошем настроении вошёл в свой кабинет. За своим столом уже сидел Романенко.

— С Новым годом! С Новым веком! С Новым тысячелетием, Андрюха! Даже не вериться! — радостно поздравил друга Гусев.

— С праздником! Что это ты такой весёлый? — удивился Романенко.

— Во время праздников положено быть весёлым, иначе какой же это будет праздник?! — пояснил Гусев. — А ты чего такой хмурый — голова болит?

— Есть немного, — кивнул Романенко.

— У меня вчера болела — мы с Сосновским немного выпили. Вроде почти трезвые были, но всё-таки целую ночь гуляли — вот голова и болела. Зря вы с Ольгой к нам не присоединились.

— Мы к моим родителям ездили. По-другому нельзя было, — пояснил Романенко и, выдержав паузу, спросил: — Ты читал статью про полтергейст?

— Читал.

— Ну и как?

— Сюда вполне можно было бы добавить историю с нашей аварией и взрывы в кабинете и на даче у Барловского. У меня такое впечатление, что этот «барабашка» где-то рядом, — улыбнулся Гусев.

— У меня тоже, — серьёзно ответил Романенко. — Знаешь, Слава — я давно хотел с тобой поговорить… И Вишневецкий…

— Давай поговорим, — кивнул Гусев, заметив, что Романенко запнулся на полуслове.

— В статье говорилось о бутылке, помнишь? — спросил Романенко и изучающе посмотрел на Гусева.

— Нет. В смысле сочетания алкоголя и полтергейста?

— Я серьёзно. Там говориться о пропавшей в гастрономе бутылке нового тёмного пива «Замок». Она была коричневого цвета.

— Ну и что? — с улыбкой спросил Гусев, внешне казавшийся совершенно спокойным, хотя сердце у него от волнения начало ходить ходуном.

— Она была с трещиной. Грузчик хорошо запомнил эту трещинку. Вот она! Романенко вытащил из ящика своего стола бутылку и показал её Гусеву. Смотри, на просвет хорошо видна трещинка, хотя на самом деле это всего лишь прослойка воздуха. Точно такая же бутылка, какую описал грузчик.

— Ну и что? Что с того?! — Гусеву всё же не удалось полностью скрыть своё волнение.

— Это та самая бутылка, которую ты принёс двенадцатого декабря. Точно такая же бутылка пропала в то утро в гастрономе.

— И что с того?! Ты хочешь сказать, что я незаметно от всех и, в первую очередь, от тебя ушёл в магазин, украл бутылку и вернулся? Я не выходил из кабинета до самого взрыва — ты это прекрасно помнишь. Я накануне купил это пиво в супермаркете «Омега» возле своего дома. А утром двенадцатого… Дай, гляну по календарю, — Гусев полистал перекидной календарь и удовлетворённо хмыкнул: — Ну да — утром двенадцатого мы всё время провели с тобой. Это и в самом деле был день, когда взорвалась наша дверь. Да и зачем мне пиво красть — я что, бомж какой-то?!

— Я проверил — пиво «Замок» впервые поступило в продажу только двенадцатого утром и то лишь в несколько магазинов Октябрьского района. А «Омега» в Первомайском. Теоретически не всё здесь сходится…

— Знаешь, Андрюха — это уж слишком! — вскипел Гусев.

— Не кричи — я просто пытаюсь понять, разобраться, — растерянно перебил Романенко.

— В чём разобраться, Андрюха?! В чём разобраться?! Я тебе ещё раз объясняю — я накануне купил три или четыре бутылки пива в «Омеге» — точно не помню. И на заводе, и в торговле могли ошибиться и назвать не те даты — да так, скорее всего, и было! Утро я провёл вместе с тобой! Хоть это ты помнишь?!

— Помню, конечно…

— Тогда в чём разбираться?! Это просто смешно! — почти кричал Гусев.

— Мне не до смеха — не ори! В городе и с нами что-то происходит! Я даже не могу представить, что именно, потому что ничего не понимаю, но что-то происходит! — крикнул в ответ Романенко.

Гусев взял себя в руки и, сев за стол, спокойно сказал:

— Я согласен — вокруг происходят непонятные, странные вещи. Авария, взрывы, ограбления банков, история в гастрономе. Такое впечатление, будто мир медленно и неумолимо начинает сходить с ума. То ли это миллениум на всех подействовал, то ли ещё что. Тут поневоле начнёшь верить и в Бога, и во всякую нечисть вроде «барабашек». Всё так, но из этого вовсе не следует, что и мы постепенно тоже должны сходить с ума. Это могут быть и простые совпадения, и провокации, и ещё непонятно что. Я всё утро провёл с тобой и пиво красть никак не мог. Да и неужели не ясно, что у меня нет для этого никаких мотивов. Хорошо — представим на мгновение, что один я остался здесь, а другой я ушёл в гастроном красть пиво. Даже при этом абсолютно невозможном и фантастическом случае остаётся непонятным, зачем мне красть пиво?! Пусть у нас не такая уж и большая зарплата, но на пиво мне пока хватает. Разве это не логично?

— Логично. Извини, Слава — от всех этих событий мы, наверное, и в самом деле немного не в себе. Что ты сам думаешь по поводу бутылки? У меня даже голова разболелась, — сообщил Романенко и, опустившись на свой стул, опёрся локтями о стол и закрыл ладонями лицо.

— Не знаю, Андрюха — просто не знаю! А фантазировать ты можешь точно так же, как и я. Может это вообще звенья одной цепи — например, бутылку мне подсунули специально, а затем дали соответствующее интервью в «Витьбичи». Идея бредовая, но ведь был же взрыв у нас в кабинете, и при этом не удалось обнаружить даже следов взрывчатого вещества. Точно такая же картина со взрывом была и на даче у Барловского.

— И в валютном отделе банка на Ленина! — перебил Романенко. — Кстати, перед самым Новым годом его ограбили ещё раз. Всего унесли около пятидесяти тысяч долларов.

— Вот видишь — след криминалитета здесь прослеживается гораздо более явно. Может, ко всему прочему, американские или ещё какие спецслужбы действуют?! Считаю, что тут серьёзное и запутанное дело. Думаю… Почти уверен, что этим уже непосредственно занимается Минск.