Андрей Геращенко - Пронзая время

Вишневецкий хотел сделать Сосновскому внушение, но не успел — из-за побега Гусева и очередной кражи в валютном отделе его просто-напросто уволили на следующий день из органов, а Мухина перевели в Минск. Начальником управления назначили Глашкина.

Впрочем, это ничего особенного не изменило и дело Гусева, так и не доведённое до конца, благополучно перекочевало в архив. На всякий случай, все данные о Вячеславе были распространены через зарубежную агентуру российского ФСБ, но и это ни к чему не привело и о Гусеве стали постепенно «забывать», чему немало способствовал и сам Глашкин, разумно полагавший, что особенно активная работа на ниве борьбы с полтергейстом и прочими феноменальными явлениями вряд ли принесёт ему большие дивиденды.

Первое время в витебской прессе активно обсуждались всевозможные потусторонние дела и даже нашлось немало свидетелей, которые утверждали, что лично с ними происходили удивительные происшествия — исчезали шапки, кто-то переносил этим самые шапки с места на место. Некоторые видели, как из воздуха появлялись инопланетяне. В самой многотиражной городской газете «Витьбичи» даже открыли быстро ставшую популярной еженедельную пятничную рубрику «Параллельный мир». Но время шло, свидетелей становилось всё меньше, рубрика стала терять былую популярность, а после одного из выступлений Лукашенко по белорусскому телевидению, в котором он весьма прозрачно намекнул на то, что кое-где нежелание работать скрывают при помощи «баек из склепа и инопланетян», «Параллельный мир» закрыли, тем более, что сами «Витьбичи» львиную долю средств получали в виде дотаций из городского бюджета.

День близился к своему апогею. Непривычно жаркое баварское солнце нещадно жгло кожу, но теперь служащему банка это было не страшно — его тело уже давно приобрело защитный, смуглый загар. Расслабившись, служащий наблюдал сквозь полуприкрытые веки за солнцем, которое быстро пробежало по небосклону и через несколько секунд после полудня наступил вечер. Мужчина вышел из оцепенения и, взглянув на соседний шезлонг, спросил по-русски:

— Ну что, пойдём домой?

— Пойдём. Я уже трижды искупалась, пока ты дремал, — улыбнулась женщина, и они, одевшись и собрав вещи, пошли к расположенной неподалёку автостоянке.

За ними внимательно наблюдали две пожилые немки.

— Знаете, фрау Найман, мне почему-то кажется, что немцы, которые прожили несколько поколений вне Германии, уже никогда не поймут, что такое немецкий дух. Те же Шульцы, например. Вольфанг и говорить ещё толком не научился, хотя и работает в банке…

— Он там больше считает, чем говорит, — возразила соседка.

— Пожалуй. Но разве это мыслимо — без единого движения лежать на шезлонге несколько часов под палящим июльским солнцем?! У другого бы вся кожа слезла, а ему хоть бы что — наверное, у них в Казахстане (это где-то в бывшем Советском Союзе) они всё лето без одежды ходят.

— Дикость! Я думаю, что Шульцы и в самом деле так никогда и не смогут стать настоящими немцами! — согласно закивала её подруга и заботливо поправила над головой белый кружевной зонтик, создающий удобную, прохладную тень.

4 декабря 2000 года — 8 января 2002 года, г. Витебск

Николин день — 9 мая ( здесь и далее прим. автора ).

Шесть вечера.

В.С.Высоцкий. «Разбойничья песня».

В.Высоцкий «Чуть помедленнее, кони».