Отто Мюльберг - Где-то в Конце Времен. Кинороман

Нас не этому учил Велвел Меламед, но уж слишком много всего случается на местах, отличных от сказок бабушки Туве. Я б не поверил, не пробей я камеры Молоха на тру визуал.

Да, наши корабли-инвесторы по твоей личной инициативе старались изъять максимальное количество детей грудного возраста из ада, но родители прятали их от нас, берегли для жертвоприношения Баалу. Твердо зная, так – надо. Для ребят так будет лучше. Кому не знать, как папам с мамами?

Кто я теперь, о всеподозревающий Гюнтер фон Бадендорф, мой отец, мясник, единственная жертва и мессия? Как мне жить дальше с этим? Дай ответ, умоляю, потому что только гранит, из которого сделано твое беспощадное холодное сердце, может воспринять весь это ужас и не расколоться вдребезги.

Где ты, папа. Вернись, потому что именно сейчас ты так нужен мне…

Не молитесь ни в горе, ни в радости. Бесполезное дело.

Я – Антихрист, пришедший вам во плоти. Моя цель – низвергнуть вас, вашу долю и весь ваш мир в небытие и забвение.

Нет мне других желаний, и вам не устоять предо мною, грешащие тайно и явно.

Я видел сады Эдема, я пожинал райские пажити, но вы оскорбили взор мой подсудными деяниями, осквернили его смрадным дыханием.

Теперь я сотру вас всех, как один, как вода смывает пыль, бесследно. Не будет спасения более, есть только расплата за ваше и отцов ваших.

Не быть потомкам, уйдете все в пучину, где нет искупления, только страдание.

Место вам больше не Земля Обетованная, но хладные скалы и горящие пески.

И не успокоюсь я, пока последний из вас не возвопиет в муках и не сгинет.

Я вдруг услышал это.

Чужие мысли в моей собственной голове. Кто-то шептал мне это из подкорки. Это мой или папин голос? Я достучался? Да нет, Гюнтер фон Бадендорф в очередной раз погиб и лежит, набив брюхо сочным свинцовым виноградом, в ожидании очередного воскрешения.

При нем, не спорю, могли бы ожить шесть планетарных орудий, послушный Молох навелся бы на снующее уродство внизу, птицы из пепла взлетели бы к небесам, покоряясь Розе Раскаленных Ветров.

Вот только в этом случае ни один суровый десантник не стал бы носить фотографию его жены как единственное средство превратиться в человека и все стало бы напрасно.

А это для папы было важнее взлелеянной мести. Месть по сравнению с истинной Любовью – пустяк. Так что это не он.

И это точно не я…

Оппаньки, а кто это тут прячется в кустах? Ой, какие мы хитренькие!!!

Баалушка! Родненький! Вот уж не чаял встретиться! Ты просто душка, единственный, кто без колебаний ответил мне на вопрос «Почему?»

Ты такой зайка, тянешь ко мне свои пушистые лапки, взываешь к тому, чего во мне нет, и не было. Считаешь меня своим? На, выкуси. Твой злой сынок, мой папа, постарался, чтобы его собственное чадо не смахивало ни на что из увиденного за коротенький день на Земле, которая мне не Родина. Хоть обшепчись, хоть голос сорви, мне не понятен твой язык, хотя именно на нем адепты писали свои первые заклинания, которые однозначно загонят тебя в могилу, древнее чудовище.

Я все понял, папэ. Не нервничай на том свете, я отработаю тот косарь квот, хотя юность ты мне сегодня загубил на корню.

Вилли все увидел. Вилли понял, пап. Вилли повзрослел.

И это… Мам, Вилли все сделает, чтоб те солдаты в кровавых доспехах шагали не зря.

– Эй, земляне, у меня для вас сразу две новости. Только предупреждаю, что обе – паршивые.

Терри и Мила спали богатырским сном, когда я на трезвом адреналине вломился в свою халупу, и теперь недоуменно хлопали глазами.

– Первая – вас цинично протроллили в который раз. Ваш Призрак опознан, но никакой радости вам с этого не будет.

– А вторая?

– Зависит от того, как бы вы мечтаете умереть.

С Верещагиной было сложнее. Машку не тронули палы, но все клубные инвайтеры прислали текстовые сообщения об игноре на месяц по причине ее нервной неуравновешенности. Одно удачно, что хоть ни одного вопроса о кодах шаттлов от других обладателей родителей на Земле она не получила, но это как раз предсказуемо. Истерика на Пантее – редчайший феномен.

Но когда я изложил сквозь «фи» и «пошел вон из моего дома» свой план, Машкины глаза загорелись.

– А я думала, что ты полная размазня, Голли. Только нам кое-что обязательно потребуется, но я не знаю, где его достать. Отыщешь девайс?

– Какой именно?

Маша многозначительно приложила к губам длинный сильно исхудавший за прошлую неделю пальчик и хитренько подмигнула зеленым лисьим глазом.

– Маленький да удаленький жгунишка – плазменный резачок.

Я недоуменно поднял бровь, а земляне переглянулись и одобрительно закивали.

– Вещь универсальная, может понадобиться.

– За каким лешим нам нужен запрещенный резак?

Терри побарабанил пальцами по столу.

– Вилли, мы идем в логово самого опасного и подготовленного ко всему противника. То, что ты хочешь сделать, ему точно не понравится, а приз не будет лежать на блюдце, его придется выковыривать из-под черт его знает какой защиты, и нам пока неизвестно, как это точно сделать. Резак поможет нам с любой механикой, это универсальный ключ.

– А где я его достану, он же – спецтехника?

– Можно посмотреть в подземке, наша команда там пару тайников еще в первый день сделала. Чего-чего, а резаков там было предостаточно.

«Может, какой и не заметили, и он валяется где-нибудь в уголке», – неуверенно предложила Мила.

– Тогда выдвигаемся по-шустрому.

– Может быть с Призраком сначала связаться, а не переть сломя голову в пекло?

– Спятили? Ваш Призрак, это системный администратор Молоха Спирит, больше некому.

– Но он же не адепт.

– Что с того? Он создавал и программировал нашу вундервафлю, они были близкими друзьями с Илаем и папэ чуть ли не с детства, он точно такой же хитрец, как и остальные, если не больше. Ставлю Блоху против использованной туалетной бумажки, что вся эпопея была продуманным тестированием военной промышленности баалитов на способность консолидировать общие усилия.

– Прижмем Призрака и допросим.

– Ради этого весь сыр-бор, – кивнул я и дал по газам.

Проезжая по немноголюдным в пять утра улицам Нью-Праги, я подумал о том, что этот город действительно напоминает рай. Но я хотел окончательно убедиться в том, что наше счастье не стоит на чьих-нибудь костях. Костям нужно лежать в земле, а не парить в космосе, тут они никудышный материал для фундамента.

– А еще, пацаны, я на днях сгонял на Землю к адепту Шину, прояснял ситуацию с киднеппингом и работорговлей. За здоровье похищенных можете больше не беспокоиться. Мелюзга загорает в лучах любви и заботы по интернатурам, все толстенькие, розовые, заправлены молоком и с чисто вымытыми задиками. А вот манера самих похищений весьма сомнительна. Как можно так с людьми? Гонять толпы обезумевших от страха, ни в чем не виновных, кроме места своего рождения, с присвистом и стрельбой из всех стволов… Меня аж передернуло, когда я своими глазами увидел. Чуть было адепту Шину в морду не плюнул, мамой клянусь. Хорошо, что сдержался, как нутром почуял, что эти акции устрашения не в его стиле. Шин – мужик серьезный, к фантазиям и сантиментам не склонный, а тут поработал какой-то плохиш вроде Илая или папэ. Ставлю на папэ, он в семействе адептов самый беспринципный.