Андрей Анисимов - Клуб Любителей Фантастики, 2019

Эхойза даже посветлел от изумления.

— Но это же Дикая Зона! Планеты низкоуровневых цивилизаций, населённые варварами, дикарями, примитивами. Заповедная Зона, Инспектор!

— Я знаю, Ваше Верховенство, — спокойно ответил Нэффи. — Но это вынужденная мера. Как я уже сказал, Кирс мог спрятать кимлок где угодно, а за время, прошедшее с момента исчезновения прибора, преступник успел засветиться на десятках разных планет, в том числе и на окраинах галактики. Есть немалая доля вероятности, что он спрятал украденный кимлок именно там.

— Это невозможно, — Эхойза покрылся нервной россыпью пёстрых пятен самого разного оттенка. — Наше посещение этих миров и так оставляет глубокий след в их истории. А если туда нагрянут ваши команды. — Его Верховенство закатил глаза, всем своим видом показывая пагубность подобных действий. — Стоит ли так рисковать?

— Стоит, Ваше Верховенство. Второго кимлока у нас нет. Тот, который взят из Фонда Наследия, — единственный и неповторимый. Помимо чисто исторической ценности кимлок — повторюсь — представляет собой устройство, использующее технологии, до конца нами не изученные, а потому ценность его переоценить трудно. Кроме того, вызванные его бесконтрольной работой эффекты крайне нежелательны на населённой планете, да ещё в Дикой Зоне.

— Почему вы решили, что прибор спрятан именно на обитаемой планете?

— Здесь своя логика, — ответил Нэффи, покачивая из стороны в сторону головными рецепторами. — Расчёт простой. Кирс оставил его на обитаемой планете, чтобы усложнить нам процесс поиска кимлока. Обитаемость — раз, и всевозможная чудь, которая неизменно появляется там, где к естественным аномальным образованиям, всевозможным геопатогенным зонам добавляются явления, инспирированные разумными существами, — два. Как следствие большого количества выделяемой местными психоэнергии. Отделить то, что было привнесено извне, от того, что имеет, так сказать, местную «прописку», очень трудно. Прекрасная маскировка для активированного Генератора.

— А вы не можем — выудить нужные сведения у него самого? — раздраженно проговорил Эхойза, постепенно успокаиваясь и снова темнея. — Не в беспамятстве же он был, когда прятал Генератор. Нэффи отрицательно помотал головой.

— Зондирование мозга ничего не дало. Он умеет блокировать свою память и прятать нужные сведения там, куда мы не в силах добраться. Так что или широкомасштабная поисковая операция по всей изученной Вселенной, или никак.

— Ну, хорошо, — сдался Эхойза. — Если это столь важно и если иначе никак, то так и быть. Только прошу вас быть предельно осторожными. Помните — это Дикая Зона!

— Не беспокойтесь, — заверил его Нэффи. — Мои агенты — опытные сотрудники. Знают, что делать.

— Прекрасно, — отозвался Эхойза. — Удачи вам, Инспектор.

— Благодарю вас, Ваше Верховенство, — Нэффи позволил себе немного изменить расцветку. — Мы постараемся провести операцию максимально быстро и аккуратно.

— С того самого дня, как в первый раз энело прилетело, тогда всё и началось, — дед Никифор чиркнул спичкой, прикуривая сигарету, пятую или шестую по счёту за последние полчаса. — Вон там, над лесом зависло, потом село. Сам видел. Долго его не было, я уж было подумал, а не сходить ли и посмотреть, и только с места сдвинулся, как оно раз — и свечой в небо. Ну я, понятное дело, всё равно сходил, на разведку. Поляну ту нашёл быстро. Там, где тарелка села, большой такой круг. Трава примята, и ровно так, будто кто специально укладывал. Стебель к стебельку. Думал, какие ещё следы останутся, но больше ничего не было. Ходил я, ходил, так ничего и не нашёл. Вот с той поры чертовщина там всякая и началась, — Никифор затянулся сигаретой и продолжил. — Кто человека огромного увидит, волосатого, как обезьяна, кто ещё какое чудище. Другие шары видели светящиеся, вроде как шаровые молнии. У Палыча там часы свихнулись. Вроде шли, как положено, а как оттуда пришёл, оказалось, что отстают, да на целых пять часов. Как такое может быть, он и сам понять не может. Говорит, всего ничего там был, полчаса, не больше. Нечисть какая-то из леса лезет, светится, воет, людей пугает да скотину портит. Такие дела, парень, — закончил свой рассказ Никифор, обращаясь к сидящему рядом на лавочке Фёдору. Затянувшись ещё разок, он поинтересовался:

— А что, тоже хочешь туда сходить?

— Ну да, — кивнул Фёдор, придерживая на коленях рюкзак. — Я за этим сюда и пришёл.

— Интересуешься?

— Хобби у меня такое, — сказал Фёдор.

— В смысле — увлечение. Серьёзное. Уже лет десять этим занимаюсь. Я, можно сказать, профессиональный охотник за неведомым, — добавил он не без гордости.

— Надо же, — мотнул головой Никифор. — Ну, каждому своё. Кому рыбалка, кому юга, а ты вот за разными чудесами бегаешь.

— Так интересно же.

— Оно понятно, — согласился Никифор. — Охота хуже неволи.

— Стало быть, — снова вернулся Фёдор к прежней теме, — раньше такого не было.

— Ни-ни. До той тарелки — ни намёка. А как энело село — так пошло-поехало, — старик вздохнул. — Раньше там тишь да благодать была.

Слушая его, Фёдор невольно кивнул. До позапрошлого года о существовании какой-то Берёзовской аномальной зоны никто и слыхом не слыхивал. За тайнами ходили в Молебский треугольник, к Медведицкой гряде, на Плещеево озеро или на Чёртову поляну. Мест, где происходит что-то сверхъестественное, хватает, но в здешних лесах никто никогда не встречал ничего необычного. Лес как лес: комары, опята, живность всякая. Как везде. Ничего особенного. А с недавнего времени, как старик сказал, пошло-поехало. Одно за другим. За последние полтора-два года в этом районе пропали сразу несколько человек, завелись «барабашки», стали происходить другие странные вещи. Количество аномалий и связанных с ними происшествий просто зашкаливало. И всё после посадки того НЛО. Определённо эти события были как-то связаны, но вот как? Что та тарелка оставила здесь после себя? Попробуй, узнай…

— Так, значит, на ту поляну пойдёшь? — снова проговорил Никифор.

— Пойду, конечно, — ответил Фёдор. — Завтра с утра и пойду.

— Можешь у меня переночевать, — Никифор докурил сигарету, бросил её в кусты, сплюнул вслед и тут же достал новую. — А ту поляну я тебе покажу. Неохота опять туда соваться, да ладно. Так уж и быть.

— Боитесь? — нахмурился Фёдор.

— Мутит меня после этого. Дурное это место. У кого как проявляется. Кто сознание теряет, кто от страха трясётся, а у меня вот так. Но ничего. Покажу издали. Ты, парень, только того. На той поляне долго-то не ходи.

Старик задымил очередной сигаретой и вдруг удивлённо вскинул брови.

— Ты гляди-ка!

Фёдор повернул голову, взглянув туда, куда указывал Никифор, и невольно охнул. Над погружающимся в сумерки лесом плыло дымчатое овальное тело, мерно помигивая цепочкой огоньков. На какой-то миг оно почти исчезло, растворившись в бледной голубизне закатного неба, потом появилось опять. Сбросив с себя охватившее его секундное оцепенение, Фёдор дрожащими от волнения руками рванул клапан рюкзака, выхватил из него фотоаппарат и поспешно сделал пару снимков.