Андрей Анисимов - Клуб Любителей Фантастики, 2019

— Опять энело, — проговорил Никифор. — Надо же!

Туманное блюдце беззвучно скользнуло над иззубренной кромкой леса, зависло над далёкой поляной и пропало за деревьями.

Фёдор вскочил на ноги.

— Никифор Сергеевич, а что если сейчас туда.

— Не получится, — замотал головой Никифор. — Ночью там не пройдёшь. Болото, мать его так. Завтра пойдём, утром.

Затянувшись, он спокойно поглядел в ту сторону, где исчезла тарелка, и добродушно проговорил:

— И какого лешего они сюда повадились?

техника — молодёжи|| № 7–8 (1039) 2019

Жара. Ни ветерка. Ни малейшего. Пляж одной из известнейших российским туристам стран Средиземноморья. Ленивая волна нехотя набегает на песок, оставляя после себя лишь пену да тёмные пятна.

Под большим тентом два лежака. На каждом из них скучает гражданин. Нега, истома овладели ими. Лень и расслабленность. Лень говорить. Нелегко ворочать языком. Но, несмотря на эти трудности, возникает какой-никакой разговор.

— Я в вас сразу соотечественника узнал.

— Так, конечно же, я ведь не по-турецки прошу пиво принести. Не хотите, кстати?

— Нет. Спасибо. Я уже надулся, дальше некуда. Нет, я узнал вас раньше, чем вы про пиво крикнули.

— Ну? Как же это?

— А вас наколка, что сердце охватывает, выдаёт. «Осьминог Машка» набито.

— Ах, да-да. Я настолько к ней привык, что и внимания не обращаю.

Пауза.

— Мне пришлось в Германии служить. В группе советских войск. Так вот мы там на пляже, знаете, как своих вылавливали, будучи патрулями?

— Ну? Тоже по наколкам?

— Наколки — это первое, что выдаёт. Нет, я про другое. Сидит троица. Подходишь. Обращаешься к одному из бюргеров. «Хенде хох! — говоришь ему. — Быстро в казарму!». Тот, конечно, удлинённое лицо делает и несёт «яволь», «руссиш на-а», «я, я, я», «бритиш барон», «буду жальоваться посоль». Прочую дрянь высыпает тебе на голову. Выслушаешь его и спокойно так возражаешь: «Чудик! Ты на трусы свои смотрел?». А нижнее бельё у него — как ни подворачивай, видно, что это обычные, стандартные синие, по колено. Ну, знаете?

— Ловко вы их вычисляли!

Общих тем для дальнейшего разговора не возникает. Под тентом повисает пауза.

Бывший патрульный говорит:

— Всё-таки великая вещь — тень!

— М-да, — лениво тянет его оппонент.

И снова — тишина. Чувствуется, что вялые собеседники пытаются продолжить разговор, но интересных тем не возникает.

Но наконец обладатель заметной наколки решается продолжить беседу:

— Не подумайте, что у меня праздный вопрос. Отнюдь нет. Ответьте: а как вы сюда попали? Я имею в виду не пляж, а страну?

— В страну? Естественно, прилетел. Иначе ведь и нельзя. А вы какой-то иной путь сюда знаете?

— Естественно, знаю. И путь этот совсем другой. Настолько иной, что о нём стоит рассказать.

Ленца в разговоре исчезает.

— Как? Какой же? Вы меня заинтриговали! Расскажите.

— Хорошо. Слушайте.

Чувствуется, что у обоих просыпается интерес к беседе.

— История эта долгая. Сначала о своём родном городе. Маленький по размерам городок в средней полосе России.

Городок небольшой возле большого озера.

Город со своими строениями подходит почти к самой воде. Как сейчас вижу, сквозь листву могучих ив угадываются кирпичная стена музыкальной школы, побелённая абсида и оштукатуренный притвор с жёлтыми пятнами теней от окружающих церковь деревьев, серые жилые дома…

Озеро… Озеро Рыбное — это наше богатство. Большинство населения городка в хорошую погоду на его берегах. Конечно же! Это ведь счастье — тёплая ласковая волна, шелковистая травка на берегу, песчаное дно. Хочешь — купайся, хочешь — загорай на берегу, а хочешь — рыбу лови с берега или с лодки. Малышня босоногая ходит у берега, брызгается, молотя кулачками по воде, визжит. Благодать!

Многие любители прыгают с вышки. Здесь же качели, на которых можешь проноситься над самой водой, а можешь слететь в воду, когда дощечка, на которой сидишь, достигла высшей точки своей амплитуды. Короче — это наша среда обитания, наша местность. Пусть непритязательная она, но нам другой местности и не надо. Нам эта дорога. Потому после армии возвращается сюда народу больше, чем остаётся в других местах.

На воде мы находим себе много забав. Вот, например, такая игра последнее время в ходу. «Переворот» называется. На воду спускается плот. Забирается на него столько мальчишек, сколько может поместиться на нём. По команде вся ватага быстро собирается на «корме» плота или на «носу» его. В зависимости от команды. И вот сооружение нагруженной частью медленно утопает, погружается в воду. В это же время облегчённая сторона плота задирается вверх, и вот, когда плот стоит почти вертикально, даётся команда «Вперёд», и тогда ребятня бросается вверх и пытается взобраться сначала на верхнее ребро плота, а затем, перевалив через него, переместиться на днище плота. Это уже когда плот перевернётся. Вот тот, кто оказался на днище, тот и является победителем. Не много у нас таких ловкачей, прямо скажу, не много. Очень азартная игра. Представьте — на вас опрокидывается, валится стена. Вот-вот плот перевернётся. И в этот момент надо по скользким брёвнам метнуться вверх, стремглав подтянуться и успеть перелезть! На сторону победителей!

Потом, конечно, надо смотреть, не прихлопнуло ли кого, не пришибло. Мало ли.

Ещё такая есть игра. Двое или трое на плоту с помощью шестов должны прогнать своё «судно» по заливчику расстояние, обозначенное вешками. Все другие пытаются помешать им в этом. Можно раскачивать плот, можно кидать в плотогонов комья грязи и ила, комки дёрна. Плотогоны тоже могут отбиваться. Но им же ещё гнать плот надо. Тоже азартно! Что ещё? Салки в воде с ныряниями. Гонки на парусах в почёте у мальчишек и у девчонок. Вот виндсёрфинг не в моде. Не прижился. Может быть, пока.

Хочу рассказать вам об одной редкой особенности нашего края. Речь пойдёт о том самом озерце. Дело в том, что раз в три года исчезает оно. Исчезает полностью. Уходит вода вместе с рыбою. Да что рыба! С лодками и людьми, если в воде кто оказался. Один кратер или жерло, как его чаще зовём, посерёдке остаётся, как вход в огромную пещеру. «Окно в Адриатику», так назвал жерло кто-то из приезжих. Потому плаваем мы и рыбачим в ожидаемое время с оглядкой, настороже. После ухода воды с неделю без неё маемся. Маемся, потому что и колодцы наши тоже пустеют. Даже водокачка станционная замирает. А без воды ведь, сами понимаете, не сладко. Правда, дальновидные граждане всегда стараются бочку-другую воды про запас иметь. Почти в каждой бане у нас по несколько бочек стоит, и в погребах бочата.