Рэй Брэдбери - Из глубины глубин [Большая книга рассказов о морском змее]

Команда на палубе могла только мечтать о подобном комфорте. У матросов не было ванн, куда они могли бы погрузиться, да и запасы питьевой воды быстро истощались. На их исхудавших лицах был написан страх: что, если штиль затянется и им придется провести долгие недели в пустынном океане? Они стояли у фальшбортов, жадно выискивая глазами в небе любые признаки облаков.

— Ханс Хансен, говорят, ты родился в Хаммерфесте, — сказал первый помощник. — Это верно?

— Да, сэр, — слабым голосом ответил Ханс.

— Тогда полезай на нактоуз [52] .. .нактоуз — Нактоуз — устройство для установки корабельного компаса и вспомогательных устройств в виде вертикальной стойки. , смотри на зюйд-вест и высвистывай ветер [53] … высвистывай ветер — В старые времена моряки многих стран верили, что свистом можно вызвать ветер в штилевую погоду; в другой время свист на борту обычно считался нежелательным и даже опасным. . И гляди, чтобы это была лучшая мелодия в твоей тупой башке! Не будет ветра до второй собачьей вахты — отправишься в форпик [54] .. .форпик — крайний носовой отсек судна между форштевнем и первой переборкой; в описанную в рассказе жару заточение в форпике было страшным наказанием. к Скьярсену.

— Слушаюсь, слушаюсь, сэр, — ответил Ханс, забираясь на стойку нактоуза.

Его голос дрожал и звучал немного придушенно. Ханс очень боялся форпика. У Скьярсена ничего не вышло, и надежды было мало. Он стал насвистывать веселую мелодию, призывая ветер, но в скрипе блоков и хлопанье провисших снастей она звучала погребальной песней.

Внезапно по нетерпеливым лицам на палубе разлилась смертельная бледность. Что-то громадное и зеленое вдруг поднялось из воды справа по носу и нырнуло обратно. Ханс слетел с нактоуза и громко плюхнулся на палубу. Корабль словно перестал покачиваться, блоки смолкли и все замерло в кладбищенской тишине.

Первый помощник уставился на волны, но ничего не сумел разглядеть. Стеклянная толща воды ровно уходила к горизонту.

— Все понятно! — сказал первый помощник, уныло поворачиваясь к остальным. — Мы на краю Саргассова моря. Ни один корабль отсюда никогда не выбирался. Старые шкиперы рассказывают, что в этих водах всегда водились такие чудовища. Они забираются в кубрики и уносят моряков на дно.

— Я слышал, сэр, что Саргассово море плавает с места на место. Самый лучший моряк ничего не подозревает, пока не окажется опутан водорослями, — в волнении произнес один из матросов.

Матросы тихо переговаривались и страшно боялись. Никто даже не заметил, что делалось на корме, как вдруг капитан пронзительно и истошно завопил, зовя на помощь.

Корма начала подпрыгивать на воде, как пробка, доски скрипели, будто готовы были в любую минуту разлететься в щепы. Матросы забегали: им грозила опасность очутиться в море.

Помощник бросился на корму, перегнулся через релинг и увидел в водовороте волн стофутовое тело, покрытое зеленой чешуей. Волосы встали дыбом у него на голове, и он в ужасе отскочил. Несколько матросов бросились к каюте, где продолжал жутко кричать капитан — но встретили содрогающуюся массу зеленых чешуек и едва сумели вернуться на палубу. Все были в панике.

Шкипер кричал не зря. Огромный чешуйчатый монстр, заглянув в открытый кормовой иллюминатор, увидел над бортиком ванны голову и плечи капитана, просунул колоссальную морду в кабину и попытался схватить моряка. Большой ороговевший плавник на спине чудовища уперся в деревянную раму иллюминатора и монстр не мог продвинуться дальше, как ни старался.

Не менее ста футов его тела оставались в воде за кормой корабля. Чудовище по-прежнему пыталось дотянуться до капитана. Гигантский хвост бил по воде и поднимал волны. При первом ударе хвоста капитан открыл глаза и увидел перед собой разинутую пасть, истекающую слизью и поросшую водорослями. Два дергающихся щупальца потянулись к капитану, но он отклонился назад. Его глаза чуть не вылезли из орбит, кровь заледенела, несмотря на жару, ужас выедал мозг. С диким криком он лишился сознания и упал в воду; прохладная влага привела его в себя, прежде чем он успел захлебнуться.

Змей шипел и плевал капитану в лицо соленой водой, отчаянно стараясь продвинуться на несколько футов. Очевидно, он не желал отказываться от изысканного завтрака. От мощных взмахов его хвоста в воде корабль сдвинулся и медленно поплыл вперед.

Первый помощник заметил это и крикнул Хансу Хансену:

— К штурвалу! Держи на норд-норд-вест!

Оценив положение, помощник велел матросам стать по местам, а старшему матросу приказал забросить лаг и установить скорость корабля. «Пенсакола», как выяснилось, делала десять узлов в час. Удостоверившись, что чудовище не в силах протиснуться дальше в каюту, помощник подошел к вентиляционному отверстию и крикнул капитану:

— Эй, хватит вопить. Вы в безопасности. Змей до вас не доберется. Успокойтесь.

Нельзя сказать, что все пошло гладко. Змей начал понемногу терять энтузиазм или аппетит и уже не так быстро подталкивал корабль.

— Так не годится! — заметил помощник. — Нужно его расшевелить, не то капитану придется неделю валяться в ванне!

Он велел принести швабру и спустил ее в капитанскую каюту.

— Возьмите и пощекочите его под подбородком, — крикнул помощник. — Сделайте вид, что хотите вцепиться ему в глотку. Дайте ему пинка по носу, подергайте за усы. Лишь бы его хвост задергался быстрее, иначе никогда не выберетесь из вашей ванны!

Бедный капитан задрожал от ужаса, услышав эти указания. Но время шло, и капитан понял, что ничего другого не остается. Он собрался с духом и угостил змея приличным тумаком. Удар пришелся прямо по носу. Из змея при этом вылилось столько воды, что капитан чуть не утонул. Отвратительное тело содрогнулось от ярости и злобы, длинный хвост за кормой взбил воду и фрегат стал быстро набирать скорость.

— Так держать, капитан! Задайте ему! Скоро мы выберемся отсюда! — радостно крикнул первый помощник.

Старый шкипер заработал шваброй. Удары падали на глаза, нос и даже слизистое нёбо чудовища. Капитан почувствовал себя хозяином положения. Чем быстрее он орудовал шваброй, тем чаще чудовище взмахивало хвостом, гоня корабль вперед, как паровой двигатель. Скорость возросла до 16 узлов, затем до 20, и все потому, что капитан, стараясь не оплошать, придумал один удачный маневр со шваброй. Море так и мелькало, нос корабля вспенивал и разрезал волны.

Они долго неслись с невероятной быстротой, пока далеко над горизонтом не показалось блеклое белое пятнышко. По палубе пронесся крик:

— Облако! Облако!

Капитан, лежа в ванне, услышал этот крик и облегченно вздохнул. Помощник подбежал к вентиляционному отверстию и крикнул, что швабра больше не нужна. Вниз спустили линь, и капитан выбрался на палубу.