Яна Завацкая - Перезагрузка

– Зря ты не ходила, – мы с Вороном двинулись вглубь двора, – у нас ходят и заводские тоже.

Я удивилась – когда они ходят? Оказывается – раз в неделю, в воскресенье. Некоторые в субботу. Те, что в ночную смену – перед сменой. Даже в патрули ходят. Да, может, и я ходила бы, но у меня ведь еще и мать была долбанутая.

Мы обогнули здание, на плацу шли занятия. Явно новички занимались – у них было несколько ОЗК, надевали их по очереди на время. Преподаватель впереди командовал. Я увидела этого командира и остолбенела. Не кто иной здесь патрульных обучал, как моя новая знакомая – Иволга!

Увидев нас, женщина махнула своим курсантам рукой, продолжайте, мол, и подошла.

– Здорово, Маша, – она пожала мне руку.

– Вы что, знакомы? – удивился Ворон.

– Да, довелось, – усмехнулась Иволга, – как раз когда в город к вам ехала. Маша мне здорово помогла. А ты, значит, тоже в ГСО?

– Раньше была, – смутилась я.

– Маус – опытный сержант, – неожиданно похвалил Ворон. В моей груди стало тепло – надо же, оказывается, здесь помнят Машку Кузнецову. И ценят даже. Это тебе не Карабас – «пошла вон, быдлятина, цена таким, как ты – три копейки пучок».

Иволга с интересом взглянула на меня. Ну а что? Он прав. Звания, конечно, у нас самопридуманные, не совсем как в армии, но по нашей классификации я действительно сержант. У меня есть опыт, я командовала патрулями. И пускай я два года не служила в ГСО, знания и навыки не пропьешь.

Иволга посмотрела на Ворона со значением.

– Опытный сержант нам теперь особенно пригодится, верно?

– Конечно, пригодится, – Ворон энергично кивнул, – кстати, через полчаса инструктаж, Маус, подходи в третью учебку. Ну и оружие получи сначала.

Я спустилась в оружейку – подвальчик находился там же, где и раньше. А вот дежурный был незнакомый, дед какой-то, лицо перетянуто жутким шрамом.

– Тебе чего? – спросил он, глядя на меня с подозрением.

– Я сержант, позывной Маус. Мне нужно оружие получить, приказ Ворона, – сказала я веско. Тут главное – уверенность.

– Ну заходи, – старик попятился, – да вон, смотри, выбирай.

Я вошла, взглянула на аккуратно разложенные бесхозные пока стволы, и мной овладела жадная радость. Насобирали ребятки. Я пошла вдоль ряда, приглядываясь.

Люблю я личное стрелковое, что тут скажешь. И набор оказался получше, чем два года назад. Тут и старенькие «Метал-Шторм». И российские АККМ-216, таких было больше всего, только модули разномастные: у одних гранатомет отсутствовал, у других наоборот, по три ствола в наборе. В общем, выбирать надо. Еще были китайские «двадцать вторые». И даже две гауссовки «Г-12». Прелесть! Аккумуляторы внешние, на ствол подвешены. Взяла я гауссовку, повертела, подумала. Вообще, конечно, от такого грех отказываться. Вот только… старыми стволы выглядят, и если для АККМ или «двадцать-второго» возраст не так важен, то у гауссовки это – почти наверняка проблемы с батареей. И аккумуляторы явно не менялись давно, да и где найдешь-то такие?

– Старые? – спросила я оружейника. Он кивнул. В его медвежьих глазках возникло уважение.

– Не бери. Батареи как повезет – то выстрелит, то нет.

Я кивнула, со вздохом положила гауссовочку. Хорошая вещь, не сравнить с обычной пушкой. А вот «Хеклер-Кох», из других стволов он выделялся необычными очертаниями. Я подняла автомат. Осмотрела – чистый, не особенно потрепанный, спусковой крючок целый. Задумалась… Прицел у Хеклер-Коха хороший, отличная оптика. А это важно. Все эти армейские комп-насадки, автоприцелы, регуляторы – они очень в бою помогают, конечно, но они требуют техника-инженера в части, который их регулярно обслуживает, меняет, программирует. А откуда у нас такие спецы?

Поэтому хорошо, когда есть старая обычная оптика.

Я приложила Хеклер-Кох к плечу, подумала. Да и держать его удобно. Вот одно только… боеприпасы. Патроны у него безгильзовые. Это сама по себе хорошая фишка: скорострельность высокая, не греется. Но искать такие патроны – геморрой, редкость.

Жаль, ну очень жаль! Но не хочу я рисковать, что в самый сложный момент патроны кончатся, и ни у кого запасной рожок не возьмешь.

Оставила я свои дамские капризы и стала перебирать обычные АККМ, то бишь автоматические комплексы Калашникова модернизированные. Для краткости говорят, как раньше, просто АК, или даже «коля» почему-то у нас называют. Пузатенькие комплексы из гранатомета и одного-двух автоматных стволов. комплектация была разная, изношенность – тоже. Я повозилась какое-то время и наконец положила глаз на довольно новенького «колю», с хорошим гранатометом на 25 мм, с двумя стандартными стволами, под бессмертный калибр 5,45. У него даже электронный прицел работал.

– Правильно, – одобрил оружейник, – че выпендриваться? АК не выдаст.

Он выдал мне подсумок, а за остальным снаряжением мы пошли на следующий склад. АККМ-216 я поставила на выделенное мне место, автоматы домой брать все равно запрещалось.

Дальше я выбрала пистолет – их было мало и в основном хлам, я взяла старый, более-менее целый «Удав». Сенсоры, понятно, сбиты, но это ладно.

Во время Войны кучу всякого оружия напридумывали со встроенным интеллектом, со знанием хозяина – сенсорами этими. Это все хорошо, но сейчас уже мало что из этого работает. Тонкая электроника давно попорчена, а чинить некому, тут специалисты нужны, а их мало.

Снаряжения оказалось немного. Если оружие мы в основном у противника отжимаем, то снаряги нет и у дружков, не говоря уже о лесных. И те, у кого есть «Ратники» или хотя бы нормальные броники, как правило, не гибнут, и снять с них ничего нельзя.

Хорошо еще, нашелся хоть один броник, великоватый, ну да ладно. Шлем оказался неплохой и в самый раз, но конечно, без тепловизора, без электроники. Еще я взяла разгрузку и дополнительный нож, аптечку, из спецзащиты нашелся только противогаз, его я тоже взяла, на что дед одобрительно кивнул.

– Молодые думают, не нужно теперь… дурни. Правильно берешь.

Ну да, редко мне приходилось противогазом либо ОЗК пользоваться. Туда, где радиация, мы не ходим. Но мало ли что может быть? У дружков какие-нибудь газы окажутся.

Я поблагодарила старика и пошла наверх, пообщаться и посмотреть.

Я походила по Танке, но общаться толком было не с кем. Знакомых почти не увидела – то ли всех повыбило за эти годы, то ли еще что. Новеньких оказалось много, и все они усердно занимались, группа ребят трудилась на строительстве какого-то сарая; на площадке стреляли по мишеням, тут же на столе изучали матчасть оружия, еще одна группа занималась физподготовкой. В общем, все как обычно.

Ничего удивительного нет, что Иволга нашла ГСО и пришлась тут ко двору. Она же боевой офицер, пусть РБХЗ – но это в большую Войну. А потом воевала в разных местах и по-всякому. И почувствовала я в ней, еще там, у лесников, такую жилку, как у Ворона – беспокойную, жесткую; она не из тех, кто в дружки пойдет или собственную жизнь обустроит как куркулиха, и все в норку, все в норку. Она вот из таких же, как Ворон, о других думает, о жизни вообще. Почему все живут как нормальные люди, говорила мне мать, а этот твой Ворон забесплатно самооборону устраивает? Ему что – заняться нечем? Лучше бы женился, семью обеспечивал. Он просто дурак, дурак он, говорила мать, чокнутый, вот такой (и крутила пальцем у виска), и ты такая же дура, что к нему ходишь… и еще много гадостей говорила. Не могла она понять, как это можно что-то делать бесплатно? Только чокнутые так могут. Вот и Иволга – она такая же, чокнутая. Это я по ней сразу поняла.