Роберт Абернети - Скальпель Оккама (сборник)

— Какого кам..?

— Камня с письменами Строителей каналов.

— Но, Джо! Ведь ему наверняка нет цены!

— Он ломаного гроша не стоит: такими обломками усеяна вся планета. Строители писали на каждом камне, который шел в дело. Не исключено, что этот кошка подобрала только сейчас, не сходя с места. И при таком обилии надписей до сих пор никому не удалось расшифровать ни строчки. Язык Строителей не имеет ничего общего ни с одним из земных.

Кошка уже видела их; слегка изменив позу, она протянула камень Джо Кендриксу. Полковник Мэрголис, вздрогнув, обернулся через плечо, и в его взгляде отразилась досада.

— Брось эти штучки, кошка! — грубо сказал он. — Ты ведь не с ним торгуешься, а со мной. Мне же твой камень ни к чему. Опорожняй-ка сумку.

Вряд ли он ждал, что кошка поймет его слова, — сама ситуация и резкое, характерное для заправского потрошителя движение его рук уже объяснили ей более чем достаточно.

Снова чуть заметный поворот — и раскосые глаза, сверкавшие точно два сапфира в прорезях тигровой маски, встретились с глазами Карен. Мучительно напрягая голосовые связки, не приспособленные для звуков человеческой речи, кошка просипела:

— Миссиссс сземлянка, фосссьмешь это?

И она протянула Карен тот самый никому не нужный кусок камня, которым надеялась откупиться от гибели.

— С удовольствием, — сказала Карен и шагнула вперед. — Полковник Мэрголис, молитесь господу богу и Межпланетному Корпусу, если нарушите заключенную мною сделку.

Рука в перчатке коснулась оранжевой лапы. Дитя Марса еще с минуту пристально вглядывалось в лицо Карен. Потом оно покинуло землян.

На обратном пути полковник Мэрголис не проронил ни слова, но когда они прибыли в Порт-Арес, он решил устроить им разгон немедленно, разумеется, в своем рабочем кабинете. Карен почти не сомневалась: помимо всего остального, он еще бесился оттого, что совсем недавно перед ней угодничал. Ничего не попишешь, полковник. За каждое деяние несут ответственность… даже на Марсе.

— После сегодняшнего случая я не могу делать вид, будто ничего не произошло, — произнес полковник с наигранным добродушием. — Кошки достаточно сообразительны, чтобы разнести весть о нем по всей планете, и пройдет не один месяц, пока удастся вбить в их головы, что ваш поступок ничего не значит. Но если вы пообещаете мне впредь не касаться этого вопроса, я буду избавлен от необходимости отправить вас на Землю с первым же космолетом.

— Который стартует через пять месяцев, — любезно добавил Джо Кендрикс.

— Лучше б этот мой поступок не стерся из памяти, как случайный эпизод, а стал добрым почином, — произнесла Карен. — Вы думаете, женщины носили бы эти шарики, знай они, что это такое и какова их истинная цена? Необходимо открыть людям глаза. Я напишу об этом.

Они помолчали. Потом Джо Кендрикс сказал:

— Для публичного скандала одной статьи недостаточно.

— Даже если в центре событий сам начальник гарнизона базы?

Полковник слегка улыбнулся.

— Я не против взять на себя роль злодея, если такой злодей нужен колонии, — сказал он. — Можете поставить меня к позорному столбу, коли вам угодно. Посмотрим, много ли найдется на Земле людей, которые поверят вам, а не мне.

— Мои редакторы прекрасно знают, что ни разу в жизни я никого не оклеветала, — заявила Карен. — Но мы уклонились от темы. Дело же не в количестве статей. Правда о торговле ароматическими шариками, о том, что за ней кроется, разоблачение этого позорного бизнеса — вот из-за чего разгорится скандал.

Полковник неожиданно повернулся к ней спиной и стал смотреть в окно на купальные здания колонии — красноречивое свидетельство борьбы человека со страшным миром, с бескрайней пустыней чужой планеты, о которой Карен, как она честно признавалась себе, знала очень-очень мало. Потом он произнес:

— Итак, мои слова пропали даром. Очередь за вами, Джоки. Втолкуйте ей, что к чему.

— Меня тошнит от этой клички! — рявкнул Кендрикс. И потом: — Видите ли, мисс Чендлер, Корпус не допустит, чтобы ваше вмешательство положило конец торговле ароматическими шариками. Разве не ясно? Ведь служба в Корпусе несовместима с получением незаконных доходов, пусть даже самых мизерных. А доход от торговли этими шариками далеко не мизерный. Если закон систематически нарушается — видит бог, что так оно и есть, — половина населения Порт-Ареса участвует в дележе прибыли.

— Все это из рук вон плохо, — сказала Карен. — Тем не менее, Джо, мы с этим справимся. И тут мне понадобится ваша помощь. Они ведь не могут сразу выслать нас обоих.

— Вы считаете, что я не пытался передать этот материал на Землю? — взорвался Кендрикс. — Так ведь Корпус до последней строчки проверяет текст каждого сообщения, адресованного за пределы планеты. После сегодняшнего происшествия полковник будет читать мои репортажи лично…

— Можете не сомневаться, — вставил полковник Мэрголис с оттенком злорадства.

— … я же круглый год живу с ними бок о бок. — Кендрикс помолчал и добавил: — А в году-то шестьсот шестьдесят восемь дней.

— Вот поэтому им не скрыть свои махинации, и рано или поздно правда всплывет на поверхность, — убежденно сказала Карен. — Никакая цензура не помешает вам со временем дать мне знать, что тут делается. Я умею читать между строк, а вы знаете, как между ними писать. Для тех, кто не дремлет, цензор не препятствие!

— Они могут убить меня, — бесстрастно сказал Кендрикс. — Если же найдут нужным, то заодно и вас. Следующий космолет отправляется на Землю через пять месяцев, а на Марсе то и дело кого-нибудь убивают.

— Джо, да вы просто струсили. На Марсе сейчас всего два репортера, и вы считаете, что начальник гарнизона осмелится ликвидировать их обоих? А как воспримут его отчет о таком двойном убийстве, даже если полковник будет предельно осторожен?

Полковник Мэрголис отвернулся от окна и с яростью взглянул на них. Но когда он заговорил, голос его был удивительно спокоен.

— Будем же благоразумны, — произнес он. — К чему поднимать такой шум из-за незначительного правонарушения, когда на Марсе ценой поистине титанического труда сделано столько полезного и нужного? Ведь здесь один из самых надежных сторожевых постов человечества. Так зачем же набрасывать на него тень ради какой-то сенсации? Почему нельзя решить этот вопрос по принципу «живи и жить давай другим»?

— Да хотя бы потому, что для вас самих этот принцип — пустой звук, — ответила Карен. — Вот сегодня вы мне сказали, будто не собираетесь убивать кошку, однако умолчали о том, что после того, как вы ее ограбите, она неизбежно погибнет. Ведь именно так некогда обошлись испанцы с инками! Неужели мы, расходуя на это миллиарды, летим к другим планетам только для того, чтобы по старому рецепту преступно истреблять аборигенов?