Роберт Стайн - Она живая! Она живая!

— Если хотите, чтобы я помогла вам с программой, буду только рада, — не унималась Роза.

Мы-то с Гейтсом понимали, что это не от чистого сердца. Ясное дело, она рисуется перед тренером Тигом.

У Розы сегодня был великий день. Не то что у нас с Гейтсом.

— Когда мы вчера ее проверяли, все работало, честное слово, — оправдывалась я.

Тиг покачал головой.

— Начните сначала и доведите ее до ума, Ливи. Мы не сможем допустить вашего робота к соревнованию, если он не будет работать, как часы. — Он повернулся к остальным. — Молодцы, ребята, поздравляю. У нас есть два робота, которые без сомнения способны потягаться со всем, что могут предъявить Свенсоны. Теперь нам нужен еще один. — Он махнул рукой в сторону двери. — Следующую встречу предлагаю провести во вторник.

Сара и ДеАндр взяли своих роботов и направились к выходу. Роза на прощание одарила нас с Гейтсом триумфальной усмешкой. А потом поспешила за Сарой.

— Ничего не понимаю, — бормотал Гейтс. — Не понимаю — и все.

Я долго смотрела на нашего робота. Определенно тут что-то не так.

Неужели Франсин подстроила это нам назло?

Мама забрала нас с Гейтсом от школы. Мы закинули Франсин в багажник и поехали ко мне.

— Не буду спрашивать, как прошло, — сказала мама. — У вас все на лице написано.

— Мы провалились, — пробормотала я.

— С треском, — добавил Гейтс, покачав головой.

— Похоже, опять придется перепроверить программу, — сказала я. — Мы с Гейтсом где-то накосячили.

— Не вопрос, — ответила мама. — Ты могла нечаянно переключить несколько цепочек в блоке памяти.

Я оставила Франсин в гараже. Пускай постоит до ужина.

На ужин был салат и пицца-пепперони, а мама с папой вели одну из любимых своих бесед: не станут ли роботы слишком умными?

Мама считает, что роботы могут стать достаточно умными, чтобы потеснить человечество и захватить власть над миром. Папа же уверен, что ученые такого никогда не допустят.

Они готовы обсуждать эту проблему без устали.

— Одно могу сказать наверняка, — вмешалась я, когда почти вся пицца была съедена. — У Франсин мозгов не хватит победить человечество. Ей не хватит мозгов даже комара прихлопнуть!

Папа доел последний кусок пиццы и поднялся из-за стола.

— Сходи за ней, Ливи. Мы отнесем ее в подвал и еще раз проверим программу.

Я сбегала в гараж и потащила Франсин на кухню. Миссис Бернард как раз принялась мыть посуду. Когда я проталкивала Франсин через дверь, она оглянулась.

— Боже мой, Боже мой, — проговорила она, торопливо вытирая руки полотенцем. — Опять притащила эту машину в дом?

— Она выключена, миссис Бернард. И никакого вреда причинить не может.

Она обвела рукой кухню:

— Полюбуйся, Ливи. Полюбуйся. Все стены в пятнах. Нам так и не удалось оттереть желтые полосы.

— Знаю, — мягко ответила я. — Но мои родители…

— Этой машине не место в доме. Я не суеверна, но эта штуковина несет в себе зло. Я в этом совершенно уверена.

— Родителям нужно ее осмотреть, — настаивала я. — Извините. Я постараюсь держать ее подальше от кухни. Мы будем осторожны, миссис Бернард, обещаю.

Она отмахнулась от меня полотенцем — ступай, мол. Я не услышала, что она бормочет себе под нос, потому что уже тащила Франсин через кухню к двери подвала.

Мама и папа спустили робота в свою лабораторию. Как я уже говорила, там Запретная Зона. Мне нельзя входить туда, пока не позовут.

Поднявшись к себе, я пыталась сосредоточиться на чтении. Но так нервничала, что ничего не могла запомнить. Франсин приносила нам одни провалы. И мне не терпелось узнать, почему.

Не прошло и часа, как родители постучались ко мне. Они вошли в комнату, качая головами, прислонили Франсин к стене и присели на краешек моей кровати.

Я повернулась в кресле.

— Ну? Что обнаружили?

— Ничего, — ответил папа, почесывая в затылке.

У меня отвисла челюсть.

— Ничего? Как это ничего?

— Мы не нашли вообще никакой программы, — ответила мама. — Память чистая, будто ластиком прошлись.

У меня возникло чувство, словно я проглотила булыжник. Я вцепилась в крышку стола.

— Получается…

— Там нет никакой программы, — сказал папа. — Никаких кодов. Ничего.

Мама взглянула на меня, прищурившись:

— Как ты думаешь, могли вы с Гейтсом нечаянно их удалить?

Я обомлела.

— Что? Еще чего! Как бы мы это сделали?

Папа пожал плечами. Мама закусила губу.

— Загадка, — пробормотала она.

Я вскочила.

— Загадка? Это невозможно! Мы этого робота знаешь сколько программировали? А потом испытывали программу! А потом опять программировали!

— Не кричи на нас, — сказала мама. — Мы просто говорим, что нам удалось обнаружить. Блок памяти пуст.

— Я… я… я должна позвонить Гейтсу. Может, хоть он поймет, в чем тут дело. — Я покачала головой. — Не-а, не поймет. Он придет в еще больший ужас!

Мама и папа встали.

— Ты сохранила программу, верно? — спросил папа. — На своем ноутбуке?

Я кивнула.

— Значит, загрузить ее обратно не составит труда.

— Наверное, — пробормотала я.

— Тогда отнеси ее пока в гараж, — велела мама, направляясь к двери. — А то она пугает миссис Бернард.

— И если хочешь, чтобы мы помогли тебе с программой… — начал папа.

— Нет. Спасибо. Это было бы нечестно, — сказала я. — Сами справимся. — И со вздохом добавила: — Наверное.

Я послушала, как родители спускаются по лестнице. Потом пересекла комнату, подошла к Франсин. Положила руку ей на плечо.

— Это ты сделала? — спросила я. — Ты стерла собственные схемы памяти?

Робот, понятное дело, даже не шелохнулся.

Я вдруг почувствовала себя круглой дурой. Совсем, что ли, крыша съехала? Зачем я стою, допрашивая робота, машину?

Обхватив Франсин рукой за талию, я вытащила ее из комнаты и понесла к лестнице.

Голова шла кругом. Как получилось, что память робота оказалась напрочь стерта? Внезапно меня посетила безумная мысль. А вдруг это Роза проникла в класс до начала собрания и удалила программу Франсин?

Возможно такое?

Нет. Ни в коем случае.

Мне тут же стало неловко за одну мысль, что Роза на такое способна.

Во-первых, она не знала, какие схемы нужно испортить. А кроме того, это слишком грязный приемчик даже для Розы.

Даже думать о таком стыдно.

В обнимку с Франсин я начала спускаться по лестнице. Мне не терпелось позвонить Гейтсу. Вдруг у него есть какие-то соображения?

Я успела спуститься на четыре ступеньки, как вдруг Франсин зашевелилась. Она выбросила вперед одну из своих стальных ног.

— Эй!.. — испуганно вскрикнула я. Но ничего не могла поделать. Зацепившись за ее ногу, я кубарем покатилась вниз, пересчитывая деревянные ступеньки.

— А-а-а-а-а-а-а! — Я орала всю дорогу. Каждая ступенька отзывалась во всем теле вспышкой боли. Робот подскакивал сверху, грохоча при каждом ударе.