Роберт Стайн - Она живая! Она живая!

Я возмущенно посмотрела на Чейза:

— Зачем ты это сделал?

Он пожал плечами:

— Не знаю. Наверное, мне не нравится, когда на меня возводят напраслину.

— И тем не менее, кто-то покопался у Франсин в программе, — возразила я.

— Да кому она сдалась? — ответил Чейз. — Вам ни одного соревнования не выиграть с роботом из бабушкиного кино.

Гейтс выпрямился. Он до сих пор отдувался, держась за живот.

— Ладно, ладно, — сказала я. — Может, ты этого и не делал. Может, я ошибаюсь… — И тут я краем глаза уловила какое-то движение. До меня не сразу дошло, что это Франсин. Наверное, я нечаянно нажала какую-то кнопку на пульте.

Обернувшись, я ахнула. Наш робот стронулся с места. Франсин тяжело зашагала вперед, со стуком переставляя стальные ноги по дорожке.

— Эй, что такое? — закричал Чейз. Вытаращив глаза, он отступил на шаг.

— Франсин, не надо! — завизжала я.

Но она уже занесла правую ногу. Хорошенько топнула. И раздавила Чейзова робота своей тяжелой стальной пятой.

— Мне очень жаль, что пришлось проводить это собрание, — сказал тренер Тиг. Его взгляд обежал спортзал и остановился на Гейтсе и мне.

Мы сидели на стульях, которые тренер принес из кабинета. Присутствовали мои родители и мама Гейтса. Его отец находился по делам в Кливленде.

— Нам тоже ужасно жаль, — сказал папа. — Узнав, что робот Ливи уничтожил другого робота, мы были в шоке. И ужасно огорчились.

Мама Гейтса сидела, сложив руки на коленях. Она маленькая и хрупкая, с такими же как у него темными волосами и карими глазами.

— Но это точно получилось нечаянно? — спросила она. — Умысла не было?

Тренер Тиг кивнул.

— Мы полагаем, что это случайность, — ответил он, не сводя глаз с меня. — Несмотря на то, что, согласно программным данным, робот получил указание топтать предметы, оказавшиеся у него под ногами.

— Простите, что?.. — Я вскочила со стула. — Мы с Гейтсом…

— Ваши родители проверили для нас программу, — прервал меня Тиг.

Мама пожала плечами.

— Мне очень жаль, милая. Робот был запрограммирован поднять ногу и опустить на любой предмет, который окажется перед ним. Мы с твоим папой дважды перепроверили модуль памяти.

— Но… но… — бормотала я, совершенно ошалев. — Мы с Гейтсом не закладывали такого в программу. Мы бы никогда…

— Нас исключат из школы? — перебил Гейтс.

Тренер Тиг покачал головой.

— Нет. Я поговорил с инструктором из академии Свенсон. Он верит вам на слово, что это вышло нечаянно. Исключать вас не будут.

Гейтс облегченно выдохнул и опустился на свое место.

— Однако ваш робот дисквалифицирован, — продолжал Тиг. — Его не допустят к участию в соревновании.

Я почувствовала тяжесть в глубине живота.

— Значит, нас выгонят из Кружка Робототехников? — спросила я дрожащим голосом.

— Ну почему же, участвовать вы можете, — ответил Тиг. — Помогать, например, товарищам с их роботами.

О, чудесно. Всю жизнь мечтала быть на подхвате у Розы с ее идиотским роботом-строителем. Красотища.

— А если мы с Ливи сделаем нового робота? — спросил Гейтс.

Тиг покачал головой:

— До турнира всего неделя. У вас есть какие-нибудь новые задумки?

— Боюсь, что нет, — призналась я.

— Ну тогда ждите. У вас еще целый год, чтобы соорудить что-нибудь путное для конкурса в следующем году.

В следующем году?

На нас с Гейтсом было жалко смотреть.

Подавшись вперед, его мама сказала:

— Получается, будто их наказывают за то, чего они не делали.

Тренер Тиг потер подбородок, по-видимому, серьезно задумавшись.

— На самом деле мы не знаем, кто запрограммировал робота топтать вещи. Но Ливи и Гейтс тащили его через весь город к дому Чейза Фримонта и позволили растоптать его проект.

— Надо понять, каким образом робот получил такую программу, — вмешался папа. — Как вам известно, тренер Тиг, мы с женой специалисты в программировании и уже давно работаем с искусственным разумом. Вернувшись домой, мы сразу разберем Франсин и посмотрим, удастся ли разрешить эту загадку.

— Надеюсь, вы разберетесь, в чем дело, — вздохнул Тиг.

— Пап, мы с Гейтсом месяцы ухлопали на модуль памяти, — сказала я. — Обязательно его разбирать?

Ответила мама:

— Я считаю, как раз его надо разобрать в первую очередь. В нем-то и должна крыться проблема.

Наши родители продолжали разговаривать с тренером Тигом, но дальше я не слушала. Гейтс уперся взглядом в пол. На душе у меня скребли кошки.

Понимаете, мы не привыкли к неприятностям. Вообще-то мы всегда на хорошем счету, не хулиганы какие-то, по которым тюрьма плачет.

Я была счастлива, когда собрание наконец закончилось. Мы вышли из спортзала и побрели по коридору. В дверях класса искусств я увидела других участников нашего кружка. На лице Розы играла широкая усмешка.

Я старалась смотреть вперед, притворяясь, будто не вижу ее.

— Вас исключили? — окликнула она нас.

— Нет. Только нашего робота, — отозвалась я, не сбавляя шаг.

На стоянке мои родители разговорились с мамой Гейтса, а мы с ним отошли к забору и стали наблюдать.

— Мама ни капельки не смыслит в роботах и компьютерах, — сказал Гейтс. — Она совсем сбита с толку.

— Мы все сбиты с толку, — ответила я.

— Она думает, что мы нарочно, — пробормотал Гейтс. — Она терпеть не может, когда ее вызывают в школу.

— Ничего, думаю, мои родители разберутся, — сказала я. — Давай с нами? Узнаем, что они хотят сделать.

На том и порешили. Молчаливая вышла поездочка. Никто не проронил ни слова. Мама и папа с задумчиво-отрешенным видом смотрели в ветровое стекло.

Миссис Бернард встретила нас на пороге, вооруженная шваброй. Когда мы с Гейтсом вошли в дом, она нахмурилась.

— А ведь я предупреждала, что с этой безумной машиной что-то не так, — сказала она. — Так и знала, что добра от нее не жди.

Я вздохнула.

— Похоже, вы были правы, миссис Бернард.

Мы с Гейтсом взяли из холодильника по пакету сока, осушили их до дна и пошли в гараж попрощаться с Франсин. Робот неподвижно стоял у стены, свесив руки вдоль туловища и понурив голову, словно понимал, какая участь его ждет.

— Я думала, она принесет нам успех, — проговорила я. — А мы даже не смогли научить ее нормально бить яйца.

У меня перехватило горло. Я чуть не разревелась. Мы ведь так много работали…

— Черт знает что, — пробормотал Гейтс.

И тогда Франсин подняла голову. Ее железный рот распахнулся, и откуда-то изнутри снова вырвался этот раздражающий смех.

— Урк! Урк! Урррк!

Я почувствовала, как меня охватывает бешенство. Взревев не своим голосом, я схватила Франсин за голову и оторвала ее!

Гейтс ахнул.

Дрожа от ярости, я держала голову перед собой. А смех не смолкал. Он звучал из головы у меня в руках.