Алла Гореликова - Полукровка

Я трачу по торпеде на истребитель, неторопливо и аккуратно, как в тире. Еще одна маленькая победа. Последняя победа в этом бою, доставшаяся легко. Еще минута, и «гадюки» выйдут на огневую дистанцию. Я медленно, сжав зубы, выдыхаю… сомнения, страх, ненависть… они только помешают. На этот раз нет ни восторга, ни азарта. Только холодное, пронзительное спокойствие. Мне не справиться одной с четверкой «гадюк». Но задержать их до подхода «тайфуна» я смогу. Должна. За мной дети. Полсотни детей Элэммадина и одиннадцать детей Земли.

Последний внимательный взгляд вокруг. Сторожевик. Четыре «гадюки». И… что это?!

В мои поля ввинчивается торпеда. Я не спешу отвечать. Рано. Боезапас только без толку тратить. Я снова, еще раз, смотрю мимо «гадюк». Там – что-то странное и страшное… незнакомое… непонятное… воронка непроглядной черноты, пронизанной искрами… огромная… и трудно, так трудно отвести от нее взгляд… и накатывает слепой, темный, удушливый ужас… «Мурлыку» тряхнуло, я взвыла и, не глядя, дала широкий веерный залп в направлении «гадюк». Не смотреть… наверное, еще одно илловское изобретение… если я снова посмотрю в эту бездну, иллы возьмут меня тепленькой! Сначала меня, а потом – детей.

Ого… да они почти успели взять меня в «коробочку»! Мгновение оставалось вывернуться… я вывернулась. Заложила спираль вокруг ближайшей «гадюки», на полной скорости, чтобы ее выстрелы рикошетили от моих полей, и запустила к ней обойму магнитных якорей. Вот так… позагорайте! На последних двух витках я уделила внимание гадючьим сенсорам. Конечно, это все несерьезно, на мелкую пакость тянет, а не на боевую победу. Но зато теперь против меня трое.

А жуткая воронка двигается. Надвигается. Мне кажется – или в самом деле она и на иллов действует точно так же, как на меня? Может, я ошиблась, и это вовсе не новое оружие Империи? Иначе почему одна «гадюка» вовсе бросила бой и зависла на месте мертвым железом, а две других и сближаться не спешат, и постреливают еле-еле… как через силу?

Что же это?!

Я бросила картинку спешащему на помощь сторожевику. Они должны это видеть. Это важно. Новое, неизвестное и, похоже, опасное. Похоже, опаснее «гадюк». Похоже, ему все равно, кто на пути. Похоже, теперь нам будет не до иллов и иллам не до нас. Я уже не могу отвести взгляд. Уже не оно приближается – а я падаю, стремительно и неотвратимо падаю в черную бездну…

Три «гадюки» синхронно ушли в прыжок. Не к Земле… они далеко от нужной точки. Конечно, они могут скорректировать вектор. Но тогда помощь с Земли успеет раньше. В самом худшем варианте – одновременно. Надо и мне уходить, шевельнулась ленивая мысль. Надо…

…на моих глазах облепленная магнитными якорями «гадюка», брошенная своими на произвол судьбы, тонет в искрящейся мгле. Рядом… совсем рядом… я не хочу, воет во мне постыдный темный ужас, не хочу! Отпустите, дайте уйти! Ты кому это? – усмехается та часть меня, что сохранила здравый рассудок. Этому неизвестно чему? Закрой глаза – и сматывайся. Кто тебе не дает?

Но – я не могу закрыть глаза. Не могу отвести взгляд. Не могу пошевелиться! Ничего не сделать. Судьба, обреченно думаю я. Судьба, ты не играешь в наши игры, не выигрываешь и не проигрываешь… ты просто подводишь черту, когда наступает время считать итоги.

Бездна надвигается вплотную. Я валюсь в бездну, и тьма смыкается вокруг меня, и тьма накрывает меня… я тону, задыхаюсь…

… и ничего не остается… только тьма.

Тьма… Тьма и тишина, и пусто, так пусто… Я умерла?

Это не похоже на смерть… как я себе ее представляла. Я осознаю себя. Я даже, кажется, могу себя пощупать. Тело слушается меня… с трудом, понемногу, но слушается.

Это не похоже на смерть. Даже на ту не-совсем-смерть, к которой однажды приговорили меня иллы, это не похоже… разве что – такое же ощущение… подвешенности в пустоте посреди тьмы.

Хорошо… тьма, тишина и пустота – они уже не во мне. Вокруг. Я жива. Только кораблик мой исчез куда-то. Я одна, без связи, без защиты… ну, не совсем уж без защиты! Зубы и когти, и драконья чешуйка, и свободная воля. Подождем. Посмотрим, что будет дальше.

Одобрение касается меня… не словами, но я понимаю. «Быстро очухалась, молодец», – перевожу я в понятные мне слова чужой голос в моей голове. И…

Жуткая мысль, что драконья защита исчезла, что я снова во власти иллов, режет душу слепым ужасом. И – уходит. Это не илл. Доброжелательный. Одобряет и сочувствует… просто позор, что я приняла его за илла. Стыдно, Альо!

Одобрение… чуть ироническое. Я смущенно фыркаю. Страх ушел. Интересно, куда я попала? Темнота светлеет. Чуть-чуть, ровно настолько, чтобы вспомнить, для чего вообще нужны глаза. Серая мгла вокруг, без опоры, без зацепки… и – илл. Болтается в сером сумраке – так же, наверное, как и я. В огромных глазах – ужас.

– Мир даже теснее, чем я думала, – бормочу я.

– Ты! – С глухим рыком мой давний враг выхватывает пистолет… «слепящая молния» растекается в его руке струйками серого тумана. Ого! Сильно… это хорошо, что здесь и сейчас распоряжаемся не мы. Кто бы вы ни были, спасибо, думаю я.

Не за что…

Кто вы?

Я один… тот, кто… – Дальше я не понимаю. Нет слов, чтобы перевести в них незнакомые, непонятные, немыслимые образы.

Мое недоумение услышано. Я ощущаю, как тот неведомый, в чьей власти мы очутились, подбирает объяснения из того, что нашлось у меня в мозгах.

Старший.

Взрослая стадия жизненной формы, которую вы называете камнегрызами.

Я думала, они и есть взрослые! Мы же знаем их младенцев!

Они – переходная форма. Подростки.

Подростки, ошарашенно повторяю я. Вот уж точно… именно подростки! Достаточно сравнить их поведение… да хоть с Костиком! Комплекс переходного возраста, так это, кажется, называется. Боже мой! Елки-палки! Как просто!!!

Где-то на самом краю ощущений – смятение илла. Он тоже слышал, понимаю я.

Мы не любим вмешиваться. Дети должны взрослеть сами.

Я слышу – но понимаю, что теперь Старший говорит для илла.

Вы вынудили нас вмешаться. Вы впутали наших детей в свою войну. Вы нарушили баланс нашей расы.

– Мы не знали! – в ужасе визжит илл.

Я должна бы злорадствовать… ему не нравится испытывать на себе то, что сам он куда более жестоко проделывал с другими. Но почему-то мне стыдно слышать трусливый визг илла. Повелитель… и это его я боялась когда-то до умопомрачения? Да, ведь то, что он со мной сотворил, заслуживало страха! Но теперь мне стыдно.

Вы воспользовались нашими детьми. Вы и другими пользовались. Мы знаем, что происходит вокруг нас. Вы считаете себя высшими, а остальных…

– Нет! Нет. – Визг илла переходит в стон.

– Да, – мрачно говорю я. – Так и есть. Прах из праха, пыль под ногами Повелителей. Хотела бы я это забыть!