Екатерина Годвер - Иволга будет летать

Смирнову казалось, будто его сносит лавиной, безжалостной, неотвратимой. Его трясло от бессильной злости и отчаяния; все происходило слишком быстро, слишком неожиданно, слишком странно; казалось, он упускал нечто важное — но гнев и похмелье не давали собраться с мыслями.

Нужно было хоть за что-то зацепиться.

Взгляд Смирнова, лихорадочно метавшийся по залу, упал на инженера, который все так же молчал и хмурился.

— Игорь, для тебя все это что, не новость?! Ты знал про эту… «доминанту»?!

— Это основополагающий принцип работы мозга, — меланхолично сказал Белецкий, продолжая разглядывать носки своих ботинок.

— И что, что для нас из этого следует?! То, о чем говорит этот человек — правда?!

— Что именно?

— Не прикидывайся дураком! — рявкнул Смирнов. Внешнее спокойствие, с каким инженер принимал происходящее, было необычным, даже ненормальным. — Да что с тобой такое?! Ты понимаешь, как нас всех подставили?! Что нам конец?!

— Да. — Белецкий, наконец, поднял голову, но смотрел он куда-то мимо Смирнова. — Я понимаю. А вы ошибаетесь, Всеволод Яковлевич.

Инженер, совсем спав с лица, смотрел Смирнову за спину, туда, где с тихим жужжанием двинулась с места механическая рука-манипулятор и подвижные кронштейны видеосенсоров Иволги.

И в эту секунду Смирнов все понял.

Он рванул из кобуры лучемет и, пригнувшись, метнулся к кабине ИУ, на бегу переводя режим с оборонительного на боевой.

— Стой!!!

Годы лишили Смирнова ловкости, но и сенсорно-кинетическая система ИУ была не слишком проворна. Кронштейн с видеосенсором мощным ударом в грудь сбил Каляева с ног и придавил к земле, три механических пальца руки-манипулятора обхватили его горло — но в следующее мгновение Смирнов уже направил лучемет в раскрытый защитный короб.

— Назад! — Он упер ствол в тонкую оболочку, окружавшую кристаллические структуры. Иволга остановилась, но не отодвинула манипулятор ни на миллиметр. — Убери эту штуку, Птица. Убьешь инспектора — я расплавлю твой мозг до последнего кристалла, богом клянусь. Вы там живы, Каляев?

Каляев просипел что-то невнятное: манипулятор давил ему на горло недостаточно сильно, чтобы задушить, но не оставляя никакой возможности высвободиться; одного движения — одного импульса от погибающего кибермозга — было достаточно, чтобы раздавить ему гортань. Ситуация выглядела патовой: Иволга приказам больше не подчинялась.

— Вы все это затеяли, только чтобы спровоцировать ее? И специально сейчас не стали сопротивляться, чтоб вышло показательно… Браво! Я бы вам поаплодировал, да руки заняты, — зло сказал Смирнов. — Птица, какого черта на тебя нашло?!

— Почему вы препятствуете моей работе? — с обидой в голосе спросила Иволга. — Инспектор — проблема. Он хочет сделать то, отчего станет плохо всем здесь: вы сами подтвердили мой вывод минуту назад. Умерщвление противоречит человеческой морали, но я искусственное создание и не обязана всегда следовать моральным запретам. С учетом всех обстоятельств, это единственный способ помешать инспектору осуществить его пагубное намерение.

— П-проблема количественной оценки, — ни к кому не обращаясь, сказал Белецкий. — В соответствии с программой она пытается принести пользу наибольшему числу людей, тогда как в случае ее эвакуации на Землю или уничтожения это число будет равно нулю.

Смирнов через плечо оглянулся на инженера.

— Игорь, «эксперимент» сегодня был устроен с твоего согласия?

Белецкий промолчал.

— Ты можешь ее отключить? Отсоединить от установки? Должен быть способ!

Белецкий, напряженный и бледный, все так же молча, пожал плечами, что значило: «Может быть, и есть».

— Игорь!!!

— Это… тоже часть… эксперимента, — прохрипел из-под манипулятора Каляев.

— Еще и шутки шутите, клоун. — Смирнов покачал головой.

— Господин инспектор очень торопился, так что я не успел п-подготовить надежные варианты на случай ЧП, — сказал Белецкий. — Если п-просто обесточить установку, остаточной энергии может хватить на то, чтобы завершить начатое.

Говорил инженер правду или врал, проверить Смирнов не мог.

— Пожалуйста, перестаньте мешать мне, Всеволод Яковлевич, — мягко попросила Иволга. — Могут появиться другие свидетели, а это создаст сложности.

— К сожалению, господин инспектор просил господина главного инженера запереть дверь, — зло сказал Смирнов. — А экстренный доступ есть только у руководителей подразделений — так что на свидетелей надеяться нам не приходится. Разве что, господин инженер сам отправится за помощью — но, кажется, он пока никуда не собирается. Да и кто тут может помочь? — Смирнов взглянул на Каляева. — На что вы вообще рассчитывали?! Объясните мне, Каляев! Вам что, жизни не жалко, лишь бы доказать свою правоту?!

— Вы…отвечаете… за людей, — прохрипел Каляев. — Поэтому… не позволите.

— Не вам судить, что я могу или не могу себе позволить! — Смирнов крепче стиснул лучемет. Рукоятка едва не выскальзывала из мокрой ладони; по спине градом катился пот. Решение никак не приходило. — Птица, отпусти его. Сейчас же! Тогда… тогда мы еще сможем что-нибудь придумать.

— Вы собираетесь выстрелить и увеличить суммарный вред, Всеволод Яковлевич, — возразила Иволга. — Это аморально и нелогично. И приведет к моей гибели как мыслящего индивида.

— Я приказываю тебе!

— Я не обязана выполнять аморальные и нелогичные приказы. Пожалуйста, разрешите мне завершить необходимое, — просительно сказала Иволга.

Если судить по интонациям ее голоса, подумал Смирнов, она искренне расстроена непониманием и возникшей из-за этого заминкой; но просто так не отступит — ни за что.

— Нет. — Смирнов сжал рукоятку. Он с огромным облегчением нажал бы на спуск, перед тем приставив лучемет себе к подбородку — если бы это решило проблему. — Нет.

Пока он пытался придумать, что еще можно сделать, над входом в зал мигнул сигнальный огонек и дверь беззвучно отъехала в сторону.

— Как?.. — Белецкий изумленно уставился на вошедших.

Давыдов молча показал неаннулированный пропуск.

— Вы двое с ума сошли?! — Абрамцева переводила взгляд с Белецкого на лежащего на полу Каляева. — Надо же было такое устроить!

— Валя, спасительница! Ты можешь с этим что-нибудь сделать? — с истерическим смешком в голосе спросил Смирнов. — Велико искушение оставить все, как есть, еще на часок, вот только у меня уже рука отнимается.

— Я бы вас заменила: но ничего не выйдет. — Абрамцева присела на корточки и заглянула в вывернутый под причудливом углом видеосенсор; на том же кронштейне располагались и звукоуловители. — Ты хорошо меня слышишь, Птица?

— Да, Валя.

— Пора заканчивать. В своих умозаключениях ты допустила критическую ошибку ввиду недостаточности информации, — сказала Абрамцева. — У инспектора Каляева во внутреннем кармане — служебный планшет: он всегда носит его с собой. В планшет встроен передатчик, который работает на зашифрованном канале внутренней службы безопасности ВКС. С вероятностью девяносто девять процентов все происходящее здесь записывается и передается на другой компьютер, с самого начала вашей встречи — потому как местная промышленная «глушилка» против частот, на которых работает современная техника безопасников, бессильна. Через аппаратуру подполковника Кречетова Слава смог подключиться к лабораторному компьютеру и даже получить изображение. Прежде, чем зайти сюда, мы пару минут наблюдали за вами.