Екатерина Годвер - Иволга будет летать

В зале не было никого, кроме искина, их двоих и инженера: ранним утром, звонком на домашний коммуникатор, Каляев попросил о конфиденциальной беседе, и он же настоял, чтобы она проводилась в присутствии Иволги и ее создателя. Смирнов охотно бы отказал, но спросонья не нашел на то убедительных причин.

Каляев остановился.

— Как вы неоднократно разъясняли мне, Всеволод Яковлевич, ваша Иволга — личность. Разговор напрямую касается ее судьбы, так что проводить его в ее отсутствие было бы нечестно. Она имеет право знать.

У Смирнова нехорошо екнуло сердце.

Итоговый протокол по аварии Каляев подписал, не моргнув глазом, формальных поводов требовать остановки проекта не было — но Каляев совсем не казался этим огорченным, отчего у Смирнова еще накануне похорон закралось подозрение, что в рукаве у инспектора залежался козырной туз; и вот припрятанная карта пошла в ход.

— Знать что? — спросил Смирнов. Иволга молчала.

Каляев тонко улыбнулся.

— Вы, Всеволод Яковлевич, с самого моего приезда гадаете, что я за жук и зачем здесь оказался. Даже Валентине поручили собрать сведения. Ну и, позвольте полюбопытствовать — к какому же выводу вы с ней пришли?

— По-вашему, нам тут делать нечего, кроме как собирать на вас досье?

— И все же: что вы для себя решили?

— Ничего определенного, — сдался Смирнов. — Хватит уже вопросов: вы, вроде как, сами собирались нам что-то рассказать.

— Вы правильно предположили, что я здесь не случайно. И неспроста интересуюсь ИАНом. — Всякая тень улыбки исчезла с лица Каляева. — Меня послал Володин.

— С каких это пор Володин распоряжается сотрудниками техинспекции? — спросил Смирнов. В отутюженном, пахнущим кондиционером плотном кителе ему сделалось вдруг очень жарко. Ремень с кобурой больно впился в бедро.

— Ни с каких. Просто я его племянник, — сказал Каляев. — Вряд ли вы об этом слышали, но у Олега Леонидовича есть младшая сестра. Проверить ИАН — это была, если угодно, личная просьба.

Белецкий стоял, как истукан, и разглядывал носки своих ботинок. Иволга молчала.

— Вы знаете, как работает живой мозг? — спросил Каляев и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Один из основополагающих принципов его работы — принцип доминанты; он проявляет себя на самых разных уровнях. Когда вы, сосредоточившись на работе, забываете о еде и отдыхе — это тоже доминанта: вред, который вы таким поведением наносите сами себе, в ту минуту для вас как будто перестает существовать. А солдат не совершает убийства: он защищает родину, блюдет ее интересы, выполняет приказы. Принцип доминанты верен и для кибермозга: более того, способности любого кибермозга к самопознанию и самоорганизации выше человеческих, особенно, если речь идет о кибермозге, подобном Иволге — обладающим эмоциями и собственной мотивацией, с развитой интуицией. Понимаете, что из этого следует?

Смирнов, мало смысливший в кибербионике, в поисках поддержки посмотрел на Белецкого, но тот по-прежнему молчал с выражением лица угрюмым и ожесточенным.

— Вы ведете к тому, что кибермозг как-то может управлять этой самой «доминантой», — неуверенно сказал Смирнов. — Формировать ее произвольно, по своему желанию, с большим успехом, чем с этим справляется человек?

— Если в самом общем виде, то да. Согласно предположению Володина — произвольно сформированная сильная доминанта позволит искину обойти почти любые запрограммированные ограничения, кроме поддерживаемых аппаратно, самых конкретных и грубых. В свете этой гипотезы Володин попросил меня проверить, как здесь обстоят дела, и я согласился. Его интересует научный аспект и перспективы дальнейшего освоения планеты, меня — безопасность технологии; он, вероятно, назовет результаты проверки весьма любопытными — я же нахожу их удручающими.

— На каком основании? вашего воображения?

— На основании здравого смысла! — В голосе Каляева зазвенел металл. — Первый ваш искин, Волхв, нашел способ уклоняться от выполнения приказов нелюбимого пилота. Тут не просто «ошибка в системе обучения», как вы мне сказали — это Волхв обнаружил ошибку и сумел ее использовать, каждый раз формируя доминанты, по отношению к которым выполнение приказа Дениса Абрамцева оказывалось второстепенным или нежелательным ввиду, якобы, риска для пилота или людей на земле. Иволга зашла еще дальше и сумела от Абрамцева избавиться. Я не знаю, чем Денис Александрович так ей не угодил и как именно она все провернула. Но можете не сомневаться: Володин это выяснит. — Каляев поднял голову и вперил взгляд в видеосенсор Иволги, зависший над ним. — Оба искина должны быть отправлены на Землю для тщательного исследования: я возьму на себя функцию курьера и передам их лично Володину в руки. Проект ИАН надлежит закрыть как не отвечающий требованиям безопасности. Используемые в настоящее время искины несут непосредственную угрозу для вас и ваших сотрудников, а сама технология нуждается в квалифицированной разносторонней оценке.

— Я и мои сотрудники не боимся липовых угроз. И настоящих не боимся.

— При всем уважении, Всеволод Яковлевич, допустимый уровень опасности определять не вам, — сказал Каляев. — Ценность прогресса велика, но при прочих равных условиях не превышает ценности человеческой жизни: на этом принципе строится Содружество, и колониальные базы должны подчиняться его законам.

— У вас нет законных оснований требовать закрытия проекта или, тем паче, изымать искины, господин инспектор, — прорычал Смирнов. — Соображения Володина, без сомнения, будут интересны киберпсихологам и инженерам, но…

— Это не требование, а предложение, — перебил Каляев. — Но я советовал бы вам принять его. Никак не меньше, чем киберпсихологам, соображения Володина будут интересны прессе, как думаете? А так же подробности прошедшего расследования и то, что оглашенные якобы результаты — фальсифицированы. Пострадаете не только вы: полетят головы в авианадзоре, в генштабе, будет уничтожено доброе имя ваших сотрудников. Причем, заметьте, совершенно напрасно: после такого масштабного скандала и в свете предостерегающих комментариев отца-основателя, знаменитого академика, вашего преемника все равно вынудят закрыть проект, потому как никто наверху больше не захочет ступить на такую скользкую почву. Выбор за вами, Всеволод Яковлевич: вы сворачиваете ИАН добровольно или это сделают за вас после того, как вы погубите себя и всех причастных. Признаться, я предпочел бы первый вариант.

— Не думал, что вы такой мерзавец, Каляев, — процедил Смирнов сквозь зубы.

— Я инспектор по технической безопасности. Мой долг — обеспечить безопасность людей на колониальной базе Содружества и прикрыть балаган, который вы тут устроили, — сухо парировал Каляев. — Так каков будет ваш выбор?