Роберт Хайнлайн - Не убоюсь зла [litres]

(Годится, Юнис?) (Годится. Пора сменить тему.)

– Рад за тебя.

– Джейк, мы так и будем здесь стоять или мне можно переодеться? Я привезла тебе подарки. – Она улыбнулась, как школьница. – Хочешь посмотреть?

– Конечно! Куда подевались мои манеры? Присаживайся и позволь снять с тебя плащ. Как насчет хереса?

– Потом. И лучше шампанского, чтобы отпраздновать твое возвращение. И мое.

Она повернулась к Джейку спиной. Тот снял плащ, отложил его и посмотрел на нее.

– Ради всех священных коров!

– Джейк, с каких пор ты обратился в индуизм? – Джоан приняла грациозную и игривую позу.

– Ты так через весь город ехала? В одной краске?

– Почему нет? Это первый подарок тебе от Джо, с любовью. Я надела плащ, прежде чем уйти от Джо и Джиджи, и не снимала всю дорогу, пока ты не развернул свой «подарок». Не хотела показываться охранникам.

(Конечно, близняшка. Не считая того, что Джо разрешил им смотреть, как он вас расписывает, как только Джиджи убедилась, что вы не против. Уверена, Джиджи перепихнулась бы с ними обоими, да и Джо присоединился бы. Антон с Фредом ему нравятся. Как думаете? Неплохой способ сдержать ваше обещание?)

(Юнис, наша главная цель перед нами.) (Бедняжка. Лучший способ получить удовольствие с мужчиной – думать о других мужчинах. В вас по-прежнему застрял пуританин.) (Какой пуританин? Где? Почему не замечаю? Определенно ты не о Джейке; он иудей. Кстати, о Джейке: он заметил небольшое упущение в нашем наряде? И почему нас не изнасиловали?) (Он так обалдел, что вряд ли что-то заметит. А насчет изнасилования… надеюсь, все еще впереди.)

– Джоан Юнис, а ты знаешь, что это абсолютно точная репродукция боди-арта, что был однажды на Юнис?

– Конечно. Она приходила в нем сюда… а мне было не настолько худо, чтобы ее не разглядывать. Одно было непонятно: настоящие это раковины или краска. Теперь я знаю. Джо спрашивал, видел ли ты этот наряд на Юнис. Я сказала, что наверняка видел. Ты ведь был здесь в тот день.

– Был. Недолго. Поэтому сразу узнал.

– Вот как? А мне казалось, ты в этот день отвозил Юнис домой. Гм.

– Джоан, опять вынюхиваешь?

– Да.

– Женщина, я не стану удовлетворять твое пошлое любопытство.

– А как насчет того, чтобы удовлетворить саму пошлость? Мою, я имею в виду.

– Это другой вопрос.

– Я вот все гадаю, почему ты до сих пор меня не поцеловал? Мне принять душ? Точнее говоря, Юнис всегда смывала краску?

– Точнее говоря, заткнись и молчи, пока я не разрешу.

– Есть, сэр!

Она терпела довольно долго.

– Сколько мне еще молчать?

– Можешь говорить, но изъясняйся вежливо и ласково. Некоторые твои высказывания были совсем неженственными.

– Так я и сама неженственна. Джейк, ненаглядный мой, из меня скверная леди, но я стараюсь не выходить из образа хотя бы на людях, чтобы не опозорить Юнис.

– Джоан Юнис…

– Сэр?

– Юнис тоже так себя вела. Настоящая леди на публике… но совершенно необузданная в непринужденной обстановке. В этом было ее очарование. Порой у нее вырывались словечки, каких я и от тебя не слышал.

– Правда? Джейк, она знала слова, которых не знаю я? Тебе они нравились?

– Гм. Ты наверняка знаешь все эти слова. Просто наедине со мной она употребляла их без стеснения. Да, они мне нравятся. Когда они вырываются спонтанно.

– Джейк, я всецело тебе доверяю и постараюсь впредь не сдерживать свои спонтанные порывы. Никогда этого не хотела. Я ведь еще учусь.

– Дорогая, у тебя отлично получается, когда ты расслабляешься. То есть когда я расслабляюсь. Теперь, когда ты беспомощна и «всецело мне доверяешь», скажи, что на самом деле произошло у Джо?

– Сэр, то, что я вам доверяю, не значит, что стану удовлетворять ваше пошлое любопытство.

– Гм. Совсем как Юнис.

– Лучше расскажи, чем ты занимался у Джо.

– Похоже, мы в патовой ситуации. Давай-ка отмоем эту краску. Надо было сфотографировать нашу русалку, прежде чем ее лапать.

– Ничего, милый, Джо сделал несколько фотографий. Я принесла их тебе. А также две фотографии Юнис в этом же образе. Одну тебе, другую мне. Еще Джо дал мне большое фото удивительной, сверхнатуралистичной картины, где Юнис-русалка ныряет… и маленькое, демонстрирующее, как удалось добиться такого эффекта. Образ тот же, за исключением раковин.

– Не удивляйся, но я их уже видел. Только не набрался наглости попросить их у Джо.

– Я не удивлена. Но я не выпрашивала эти фото; Джо сам их мне подарил. Не отказываться же от подарка? Я обязательно найму сыщика и выясню, кто купил эту картину. Выкуплю ее за любые деньги.

– Мисс Смит, здесь деньги вам не помогут. Знаете, кто хозяин оригинального Бранки? Я. Картина висит в Гибралтарском клубе.

– Чтоб мне… провалиться! Джейк, ах ты, старый озабоченный пройдоха! Беру назад десять процентов всех выданных тебе комплиментов.

– Идет; я все равно не поверил больше чем девяноста процентам из них. Но если будешь себя хорошо вести, картина твоя.

– Согласна! Но… какой смысл теперь распаковывать остальные подарки? Они и рядом с той картиной не стоят.

– Мне тебя отшлепать?

– Давай.

– Сил нет. Давай лучше откроем подарки.

– Ну… маленький, пожалуй, можно. Посмотришь на Джиджи, раз забыл, как она выглядит. Она того стоит.

– Оба откроем.

– Может, сперва вымоемся?

– Пожалуй.

– Пойдем. Только не будем слишком увлекаться.

Джоан Юнис настояла, чтобы сперва распаковать «Билитис поет».

– Джейк, как тебе?

Тот присвистнул:

– Парень – настоящий гений.

– Точно. Я и не подозревала. Но ты ведь это знал?

– Да. Блестящее решение использовать сильный свет, чтобы подчеркнуть контраст между вашими с Джиджи оттенками кожи.

– Особенно если учесть, что естественного света в студии не было. Только мутное окошко. Весь свет – от ламп, под которыми он нас фотографировал накануне. А на следующий день он писал нас с натуры, только позы изменил. И я не знаю, как он повернул лампы. Но я и не гениальный живописец.

– А что в большом пакете?

– Открой.

Там оказались «Три грации», все три – Джоан Юнис.

– Джо называет работу по фотографии «дешевкой» и «мухлежом». Для этой он сфотографировал меня три раза – нет, скорее, тридцать три – на нейтральном фоне, а затем объединил фотографии в композицию. На всех со мной позировала Джиджи, а потом по-змеиному уползала из объятий, чтобы я не нарушила позу. Если бы он не «мухлевал», картину пришлось бы писать гораздо дольше. Как тебе ямочки на попе? По-моему, хороши.

– Не льсти себе, женщина.

– Еще чего. Джейк, Иоганн даже в молодости не был особенно привлекательным. Мне ли не знать цену красивой попке. Ну что? Я брала «Билитис» для себя, а «Граций» – для тебя, но можем поменяться.

– Трудный выбор!