Алекс Тивирский - Биоплетение

— Тогда верни ей глаза. Ты же можешь. И она увидит.

— Глаза… Так она мне больше нравится. Глазастых вокруг — вон сколько… и потом, это скучно.

— Ты просто боишься. Боишься, что она примет его даже таким.

— Да, боюсь! Но ты разве поймешь меня? Самец… Ты же только о постели думаешь. Как и любой кобель в этой проклятущей вселенной!.. Но скажи мне… знаешь ли ты, что такое любить безответно???

— Знаю…

Конечно знаю, Тандори…

…Меня занесло на окраину галактики. Неважно, за коим чертом. Может, просто за приключениями. Убогая планетка, серая. Скучная. Однообразные женщины. Пресное пойло.

Точное отражение моей судьбы.

Что происходит с этим миром? В нем же были цвета, я помню! И вкус был. И звуки. И чувства. Куда все ушло?

Почему мои лучеметы, привычно обучающие хамов вежливости, стреляют без отдачи? Раньше каждый выстрел наполнял меня ощущением могущества. Теперь даже оно исчезло.

Вспомнил о делах.

Напрасно.

Поставщик пропил обещанный мне товар. Заявился ко мне, умоляя простить долг. Плакал. Кого он провести хотел? Достаточно понюхать настойку кудина, и слезы польются сами. Мне это известно. А вот он забыл, что «эликсир плаксивости» оставляет пятна на вещах. Особенно на таких, как белоснежный шелковый платочек с бисером из настоящего изумруда. Тот самый платочек, который этот негодяй прикладывал к глазкам, когда ему казалось, что мое сердце вот-вот размокнет от его слез. Он жалостивил меня рассказами о несчастных детишках и бедной жене. А его девицы устали ждать в шикарной машине и разгуливали перед кораблем, соблазняя моих охранников оголенностями.

Ненавижу, когда мне лгут. Мой лучевик — тоже.

Отправил мерзавца в криозоль.

Нет, я уже не поставляю Великой Тандори контейнеры с телами. Просто привычка…

Значит, к черту дела. Забыть о сделках, товарах и клиентах. Совсем забыть. Или хотя бы на время.

Развлекаться!

Немедленно!

Что бы ни таило в себе это слово!

Хочу буйства и неистовых эмоций. Хочу ощутить себя живым. Вернись, мир, вернись!

И сумасшедший круговорот одинаково несчастных в своей убогости лиц затягивает меня, уносит, кружит. И в дыму, вине и приторных объятиях женщин я нахожу забвение. И умирают дни. И очертания времени истончаются…

И я знаю, что найду счастье, где бы оно ни скрывалось. В сточных канавах, на пирах изобилия, между ног вшивой шлюхи или в гоночном авто, летящем над тонким лезвием дороги.

Или в грязном переулке.

Таком, как этот.

Он внезапно вынырнул из круговерти и замер вокруг меня исковерканными останками неведомого града. И разве важно, куда я шел и как здесь оказался, если я получил желанное соприкосновение с миром. Сцепление с ним каждым неведомым мне доныне оттенком боли.

Неужели, чтобы снова чувствовать, мне нужны были всего лишь три вещи.

Я.

Вонючий мусорник среди руин.

И

растерзанный

труп

Ахайро.

Безмолвные, беззащитные кусочки плоти.

Совсем свежая смерть, не больше, чем час прошел. В этом я разбираюсь. Сколько раз мне приходилось видеть такое? И почему я не пришел сюда раньше?..

…Я собирал тело Ахайро. Снова. Как когда-то. Только на этот раз все детали были рядом, не разделенные миллионами километров космической пустоты. Тонкие ручки. Пальчики. Я нашел их все, хотя это было непросто. Я ползал на коленях среди мусора и луж, не замечая, как моя одежда превращается в лохмотья.

Мои недавние собутыльники решили, что я рехнулся. Ну и черт с ними…

Отстреленная нога спичечного человечка никак не желала находиться. А недавний собутыльник все пытался меня оттащить. И, кривясь от омерзения, пинал труп несчастного Ахайро.

Я не выдержал, утопил кулак в необъятном аристократическом животе. Где-то там, под слоями жира оно — солнечное сплетение. Как у каждого из нас. Недавний собутыльник зашелся криком. Он призывал на мою голову все напасти, какие можно сыскать в галактике.

И струны внутри меня не выдерживали. Рвались.

Проклятый пузырь, обтянутый золотым бархатом. Сколько можно голосить? В криозоль его. И этих, бегущих ему на помощь — тоже в криозоль. И вон тех стражей порядка. Где они раньше были?

А вы, ротозеи, что стоите там? Идите сюда, смотрите, сколько трупов! Свеженьких, аккуратных. Желаете присоединиться? Жаль, на всех места не хватит…

Хотя, что это со мной?

Я ведь давно не отвожу контейнеры к Великой Тандори.

Пожалуй, я заберу только Ахайро. А остальные пусть лежат тут. Самое место…

…Возвращаюсь на родной корабль. Сколько же времени меня не было? Не помню. Неделю или год. Есть ли разница?

Нахожу свободный контейнер. Все остальные выбрасываю к демонам. Сам осторожно укладываю ажурное существо. Вот так, все тут, и ноги, и руки, и пальцы-ниточки. И, надеюсь, те, невидимые пряльца, которыми он умел плести сказку, тоже здесь.

Я отвезу его к своей любимой. Нет, на этот раз не в виде товара. На ее планетке много места, найдется уголок и для небольшой могилки. Спичечному человечку много ли теперь нужно? Пусть лежит там, где он хоть недолго жил надеждой. Думаю, Великая Тандори не будет против. А если будет… что же, все в этом мире можно купить. Я плачу. Угощайся, Ахайро!..

Иду по дорожке к Ее дому, и память оживляет давние чувства.

Я когда-то искал встречи. Жаждал. Жил предвкушением. А сейчас боюсь. Что меня ждет? Ледяное отчуждение? Надтреснутая вежливость? Теплый дружеский прием, как дань прошлому?

Я сам не знаю, что принесет меньше боли.

Все что угодно.

Только не это!

Не то, что я увидел…

Ко мне навстречу спешила Она…

Она ли???

Металлический полушлем перетекает в танцующие крылья бабочки. Платина и золото обрамляют живые глаза. Такие знакомые и дорогие. Сколько раз я в них заглядывал?..

И механическая грация дополняет тягучий танец льющегося меда.

Неразличимо переплетаются Тандори и Сагаи. Которой из них больше? Кто передо мной — биоскульптор или дочь владыки? Женщина — несомненно. Волнующая и прекрасная. Почти нереальная.

— Не смотри на меня так, — просит она. И не понять, чей же голос я слышу? Которой из тех двух? — Проходи в дом, если уж ты здесь. Не забыл еще дорогу?

— Здесь многое изменилось, — отвечаю.

Она улыбается. Родной-чужой улыбкой. А я все еще не верю. Не хочу…

Мы сидим на веранде. Как раньше.

Я говорю об Ахайро и стараюсь не смотреть на Нее. К такому невозможно привыкнуть. И откуда-то выползает жестокая мысль — вот Она, здесь, передо мной. Наполовину та самая Тандори. А где же вторая часть? Где то, что оказалось ненужным??? Может, существует и другая биоскульптура? Или невостребованным «деталям» нашлось иное применение?

Я не решаюсь спросить.

Мне видны гуляющие в саду создания, и я всматриваюсь в них. И боюсь обнаружить в ком-то знакомые черты. Но из толпы невероятных фигур мой взгляд выхватывает только одну. Маленького уродца. Крошечного. Еще меньшего, чем прежде. Бесконечно медленно двигается он в нашу сторону. И время леденеет вокруг него.