Грег Иган - Стрелы Времени

– Жаль, что их не транслировали в сеть, – посетовала Вала. – Не всем хочется тесниться в такой толпе.

– Мне кажется, традиционалисты боятся, что если мы устроим вещание дебатов, то в итоге получим двух спикеров, которые будут по очереди обращаться к пустому залу. Но возможно, в следующий раз Совет изменит правила.

Агата подняла глаза на новостной экран. Число проголосовавших перевалило за одну шестую населения, а ее сторона по-прежнему была позади.

Медоро подошел к Агате, застав ее за этим занятием.

– А никого не беспокоит, что внимательный человек мог бы понять, как вы проголосовали, просто наблюдая за этими данными?

– При таком разрешении в каждом пикселе графика умещается не меньше дюжины людей.

Медоро это ничуть не смутило.

– А что, если я уже знаю, как будут голосовать одиннадцать из них?

Следующие полсклянки они провели впятером, споря о предохранительных мерах системы голосования. С помощью Серены им еще до полудня удалось опустошить обе корзины с караваями; Агата наелась досыта, но ей захотелось сделать перерыв, поэтому она предложила принести еще.

– Я пойду с тобой, – предложил Медоро.

– Как ты теперь будешь работать над своей камерой? – спросила у него Агата, когда они покинули избирательный участок.

– Серена рассказала тебе про детей?

– Да.

– Она будет помогать присматривать за ними, – ответил Медоро. – Вместе с Гинето. У меня по-прежнему останется время на работу.

– И ты доверишь ей такое дело?

Медоро обиженно прожужжал.

– Тимпану своему не верю! Твоя мать воспитывала тебя в одиночку, но ты же выросла нормальной.

– Разве?

– Получше, чем она сама. – Он осекся. – Мне не следует критиковать Чиру; все ее поколение было сбито с толку. И она едва ли виновата в том, что биологам потребовалось так много времени, чтобы добиться отторжения детей мужского пола.

– Но теперь это возможно, и все стало как нельзя лучше. – Агате не хотелось, чтобы в ее речи звучало ожесточение, но выразиться иначе у нее не получалось.

– Значит, на Пио в роли дядюшки ты поставила крест?

– У нас с ним сплошные разногласия, – сказала Агата. – Будет казаться, что я поступила так из-за своего эгоизма, а детям в итоге придется жить с его безумными идеями.

– Но по пути Чиры ты идти тоже не хочешь? Воспитывать их своими силами?

– Нет. Я, скорее всего, задурю им головы похлеще самого Пио.

– Я в это не верю, – возразил Медоро. – Но если ты не хочешь детей, не заводи их. Пио переживет. Чира смирится. Твои ремарки насчет Серены были грубоваты, но если захочешь побыть нянькой, то всегда можешь присоединиться к нашей «вахте».

– Спасибо.

– Ты просто беспокоишься из-за того, что из будущего я получу писем больше тебя, – пошутил Медоро. – И даже все эти обильные славословия в адрес твоих космологических теорий ничего не изменят; ты, как и все остальные, будешь дожидаться бездумных сплетен от наших потомков.

Они уже почти добрались до столовой. На входе располагался новостной экран; издалека два столбика казались абсолютно идентичными, но это впечатление вряд ли бы выстояло под натиском более внимательного взгляда.

– И если сегодня мы не победим…, – сказала она.

Дотянувшись до Агаты, Медоро стукнул ее по руке.

– Если мы проиграем, твоя жизнь на этом не закончится. Хватит себя жалеть.

– Ха. – Агата почувствовал укол стыда, но этого было недостаточно, чтобы изменить ее взгляд на ситуацию. – Если мы победим, я перестану завидовать идеальной жизни твоей сестры, – сказала она. – Как тебе такое обещание?

– Я жду второй части, – ответил Медоро.

– Если мы проиграем… Я не знаю. – Если бы она не рисовала в своем воображении чудес, которые могла бы воплотить в жизнь новая система передачи сообщений, то смогла бы спокойно прожить и без них. Но теперь было слишком поздно.

– Если мы проиграем, ты сможешь оставить сообщение для Евсебио, – предложил Медоро. – Напишешь, как тебе понравилось летать на его ракете. Мы могли бы вырезать его на осевой лестнице, и никто не тронет это послание прежде, чем его освятит само время. Это ведь способ связи с прародителями, не так ли?

– Нет, это просто граффити. Связью оно станет, только если Евсебио пришлет мне ответ.

– Почти получилось! – утешающе произнесла Розита. – Ты должен гордиться тем, что сумел так далеко зайти.

Рамиро сдержался, не дав себе огрызнуться в ответ. Она по собственной воле пришла к нему домой, чтобы вместе с ним отстоять последнюю пару склянок голосования. Прочие члены его семьи даже не оценили вложенных им усилий.

– Почти не считается, – сказал он. Ему хотелось отключить консоль, чтобы не видеть перед собой асимметричный график, который уже успел врезаться в его мозг – но в то же время Рамиро понимал, что сделав это, сразу же почувствует настойчивое желание снова включить машину – просто на тот случай, если обнаружится ошибка или данные будут скорректированы. – Это еще не конец, – поклялся он.

В голосе Розиты поубавилось сочувствия.

– Кто-то должен был проиграть. Если ты не согласишься с результатами голосования, то о чем это будет говорить? Что если бы исход выборов был иным, то твои противники были бы праве закрыть глаза на свое поражение и все равно взяться за разработку системы?

– Зная Совет, могу сказать, что именно так они, наверное, бы и поступили, – пробормотал Рамиро.

– Ты получил пять с лишним голосов из двенадцати, – сказала Розита. – После тестового запуска некоторые люди наверняка передумают. Возможно, в конечном счете победа будет за тобой.

– Как только система начнет действовать, разве от голосования будет толк? – мрачно спросил Рамиро.

Розита нахмурилась.

– Да ты сам себя послушай! Если система придется людям не по душе, они проголосуют за ее уничтожение. Никто не сбрасывает нас со счетов.

– Все не так просто, – возразил Рамиро. – Допустим, Советники заявят, что система выдала им официальное сообщение с результатами референдума – еще до того, как им удастся фактически опознать такое сообщение и ознакомиться с его содержимым. Уже одно только объявление о победе может превратить их слова в самосбывающееся пророчество.

Розита снисходительно пророкотала.

– Большая часть твоих доводов во время дебатов были вполне разумны, но сейчас ты говоришь, как настоящий параноик. В официальном сообщении будет указано точное количество голосов, доставшихся каждой из сторон, а не просто сам факт победы или поражения. Ложное объявление о победе может повысить шансы реального выигрыша, но придав огласке поддельные результаты выборов, Совет не сможет абсолютно точно воплотить их в реальность.