Альсан Каримова - Моя 9-я жизнь

Я метнула прощальный взгляд на полуденно-снежный пейзаж и повернула к аллейке, ведущей вон из парка… И остановилась, будто вкопанная ― по той самой аллее, местами укутанной синими тенями, легко и по-кошачьи мягко вышагивал двухметровый силуэт. Обладателя этой тигриной походки я сразу узнала ― нечасто ведь встретишь столь завидное сочетание такого высокого роста и таких грациозных движений.

― Влад! ― следовало, конечно, подождать, пока он первым поздоровается…

― Привет! ― окутал меня бархатный голос. ― Я знал, что найду тебя здесь!

― Правда? А откуда?

― Просто интуиция. Ты кое-что обронила, ― он протянул мне ламинированную карточку, которая оказалась моим студенческим билетом. ― Нашёл это сегодня в салоне своей машины.

― Ой, спасибо! Наверное, выпал из кармана, а я и не заметила пропажи!

«Вообще, странно ― карманы моего пальто ведь очень глубокие, и, чтобы из них что-нибудь выпало, надо трясти вверх тормашками!»

― Ну так это ведь здорово! Получается, ты обрадовалась находке, не успев загрустить о потере.

― Да, верно… Ещё раз спасибо!

― Не за что! Как твоё самочувствие?

― Хорошо. Простужаться и сваливаться с пневмонией не собираюсь, если ты об этом.

― Именно об этом. Я вижу, ты любишь прогулки по морозу?

― Прогулки в тёплую погоду люблю ещё больше, но в этом году, как видно, зима решила задержаться.

― Уж это точно!

Как же завидую девушкам, способным не поддаваться смущению и поддерживать непринуждённый разговор! Увы, я ― не из их числа. Ну вот, замечательно ― ещё и покраснела, как школьница! А всё потому что эти невероятно яркие глаза смотрели слишком пристально, будто в душу проникая…

― Спасибо тебе большое, что вчера подвёз меня до дому!

«Ну вот зачем я это ляпнула?! Он же сейчас наверняка спросит, как я оказалась на загородной трассе!»

― Ещё раз не за что! ― Влад улыбнулся, и по моим щекам потёк удвоенный жар.

«Ну всё, теперь уж точно покраснела, как бурак!»

― Я… я там случайно оказалась… в общем, это длинная и неинтересная история.

― Я не собираюсь расспрашивать тебя об этом, не волнуйся! ― снова улыбнулся он.

― Пожалуйста, обещай, что не расскажешь ничего Петру Павловичу! ― вспомнила я о крёстном.

― Конечно! Но тогда и ты обещай, что не расскажешь ему о нашем с тобой знакомстве!

― Обещаю… А почему?

― Что ― почему?

― Почему нельзя сказать, что мы, допустим, повстречались в парке?

― Потому что тогда Пётр взбесится. Просто не упоминай обо мне. Хорошо?

― Хорошо, ― кивнула я, ― обещаю.

― Вот и славно. А теперь ступай домой ― ты, кажется, продрогла.

― Да, немного…

― Не буду тебя задерживать. Пока!

― Пока, ― повторила я обречённо.

Ужасно хотелось его удержать, но как? К сожалению, изобретательностью в таких ситуациях я тоже не отличаюсь. И, вместо того чтобы придумать какую-нибудь отговорку да остаться поболтать ещё немного, пришлось послушно направиться к дому. Где-то с минуту я боялась даже оборачиваться, а когда наконец решилась ― Влад уже исчез. Наверное, он сразу развернулся и отправился по своим делам, а не провожал меня взглядом, как я себе вообразила.

На том чудесные встречи прекратились. Зато чудить принялось моё сознание. Поскольку я запретила себе тешиться дурацкими иллюзиями и раззадоривать по-весеннему оголодавшую фантазию, разум начал свою, неофициальную, подпольную деятельность: каждый день я хоть на пять минут, но сбегала в парк. Да-да, при любой степени занятости и при любой погоде (последняя, кстати, вела себя прескверно: в дневное время снег с дождём и сумасшедший ветер, а по ночам заморозки). Просто невмоготу было сидеть в четырёх стенах. Казалось, что если сейчас же не глотну свежего воздуха, ― умру от удушья! Объяснялось это нехваткой физической активности и авитаминозом. Так продолжалось неделю. А когда я разгадала подоплёку ежедневных парковских прогулок (тайная надежда, что снова встречусь с Владом) и, несмотря на жуткую ломку, посадила себя под домашний арест, виновник моих беспокойств стал являться в снах! Причём еженощно. Зеленоглазый мучитель то просто разговаривал со мною, нежно держа за руку, то вдруг появлялся на пороге с букетом цветов, то возникал у входа в парк, то вызывался проводить домой после лекций, а однажды и вовсе посмел поцеловать! Каждую ночь около половины третьего я просыпалась оттого, что сердце бешено колотится, не находя себе места, и больше не могла уснуть до самого раннего утра ― так хотелось, чтобы все эти счастливые грёзы стали реальностью!

Неделя прошла в мытарствах и хроническом недосыпе. В общем, я заболела. Заболела абсолютно незнакомым парнем. Несмотря на убеждённость в собственных неприступности и трезвомыслии. И можно было сколь угодно убеждать себя в обратном и корить за нелепую для моего возраста влюбчивость, но факт оставался фактом.

«Хватит!» ― решила я однажды утром. А точнее ― красивым и солнечным, почти весенним утром, когда на дворе орудовала звонкая капель, а моим пульсом управляла предэкзаменационная мандражка. Выходя из дома, я твёрдо решила, что так или иначе, но положу конец своим мучениям. И тут было два пути: либо нарушить данное Владу обещание и вызнать хоть что-нибудь о нём у профессора, который, как было обещано, в последствии может сильно разозлиться, либо просто позабыть об изумрудных глазах… «Непременно решу эту дилемму, но прежде надо сдать экзамен!»

Каким таким чудом я умудрилась не завалить учёбу, одному лишь небу известно; но похвалы мой влюблённый мозг был явно достоин: на каждый из патофизиологических вопросов у него был готов пусть лаконичный, но правильный и весьма чёткий ответ.

Итак, я отправлялась на сдачу экзамена после бессонной (иначе уж и не бывало!) ночи. Под ногами блестела подтаявшая наледь, и этот коварный покров к невозможному сводил любую торопливость. Гололедные темпы обещали доставить меня на автобусную остановку минут через пять, не ранее, что немного озадачивало: так я и опоздать могла!

― Привет студентам! ― поздоровался перегородивший въезд во двор автомобиль, и та самая отложенная на потом дилемма, похоже, приступила к саморешению…

Я оторвала взгляд от ледяных выбоин. Нарушителем водительского этикета оказался Пётр Павлович Шиманский ― мой крёстный и по совместительству профессор генетики.

― И профессуре студенческое почтение! ― улыбнулась я. ― Какими судьбами?

― Да вот, проезжал мимо, решил тебя подвезти до университета, а то сегодня погода травмоопасная!

― Это точно! Красивый автомобиль!

― Нравится? ― спросил профессор гордо. ― Моя обновка!

― Поздравляю!

Машина и впрямь впечатляла ― серебристый Мерседес, новенький до завидного. Я обогнула капот и кое-как пробралась к пассажирской дверце ― Шиманский есть Шиманский ― он и не заметил, что остановился посреди лужи.