Роберт Уильямс - Том 2. Охотница из Аккана

— Когда я появился, они ждали меня. Они боялись меня и собирались уничтожить. И они уничтожили бы меня, если бы я не заключил с ними сделку В обмен на жизнь я согласился уничтожить генератор завесы. И чтобы удостовериться, что я больше не представляю для них угрозы, они забрали из моей памяти все знания математики. Не спрашивай меня, как это было сделано, я лишь знаю, что Они сделали это. И они дали мне Тота, чтобы он уничтожил генератор и оставался со мной до конца моей жизни в качестве гарантии, что сделка не будет нарушена. И она не будет нарушена... — пробормотал Том и потерял сознание.

В области биологии имя Тома Кельвина стало знаменитым. Но коллеги считали его эксцентричным и, возможно, даже суеверным, потому что он всегда носил в кармане кусок хрусталя.

Физически он был так же хорош, как и всегда. Мы часто играем с ним в гольф. Вчера он выиграл у меня, набрав семьдесят восемь очков на восемнадцати лунках. Я точно знаю, что семьдесят восемь, потому что счет приходится вести мне. Сам он не может сложить два и два.

Beyond that curtain, (Thrilling Wonder Stories, 1937 №12)

СЕТ ДЖОНСОН глядел на свое кукурузное поле, и в душе у него пели соловьи. Даже при свете майской луны он видел, какое хорошее было поле, какая превосходная уродилась кукуруза, прямо праздник какой-то.

Украдкой поглядывая на дом, он отбежал от сарая к седьмому столбу забора, наклонился и сдвинул лежащую там плиту. Потом достал из ямы кувшин, и яблочная водка с бульканьем потекла в его пересохшее горло. Джонсон почувствовал, как приятное тепло разливается внутри. Ну-ка, еще глоточек. И яблочная водка забулькала снова.

И тут он увидел на таком прекрасном поле кротовый бугор. Ну, разумеется, чем лучше поле, тем больше вероятности, что туда проберется крот. Только вот бугорок что-то великоват. Джонсон поморгал и взглянул снова. Бугор был уже футов в десять высотой и продолжал расти.

— Эй! — закричал Джонсон. — Эй! Убирайся оттуда!

В ответ раздалось приглушенное «Пуфф!», и кротовый бугор взорвался. Дождик из мягкой грязи взлетел вверх и пролился на ошалевшего Джонсона. Из образованной взрывом дыры вылетело целое облако дыма, крутясь и кипя, точно вулканическое извержение. Затем оттуда ударил свет, ровный столб ярчайшего света. Свет ударил в полночное небо и замигал. Затем он погас, и Джонсон опрометью бросился к дому.

Джонсон ворвался на кухню.

— Мав, — завопил он,— сам дьявол вырвался из ада прямо на нашем кукурузном поле. Выскочил с ревом из огненной ямы, из глотки у него валил дым, а из глаз вырывался огонь!

Жена задумчиво оглядела его.

— Ну, неужели мне недостаточно радиопомех? Так теперь этот дурень будет врываться прямо посреди моей любимой программы... — Она встала напротив мужа и, не сводя с него глаз, уперла руки в бедра, голос ее зазвучал на полную октаву. — Сет Джонсон! Ты снова пил!

Джонсон попятился от нее. Он мог быть хозяином фермы, но на кухне царствовала жена.

— Честное слово, Мав, я только разок глотнул, и тут прямо посреди поля вырос бугор, а из него полез старый дьявол...

И тут, словно подтверждая его слова, в небо опять ударил столб света. Жена подскочила на целых пять футов.

— Спасения ради, Сет Джонсон! Что это? — завизжала она.

— Я же говорил тебе, — завопил в ответ муж. — Дьявол вышел прямо из ада!..

— Да ты совсем спятил, — гаркнула в ответ жена, электричество вырубилось, но в лунном свете был отчетливо виден столб дыма. — Нужно что-то делать! Я вызову шерифа!

Столб света вспыхнул вновь. Сверкнув глазами на мужа, Аманда схватила трубку телефона.

— Алло! Шериф? Это Аманда Джонсон. Тут происходит нарушение границы частных владений. Они развели дым, словно сотня костров, и пускают в небо сигнальные огни. Шериф, приезжайте, разберитесь и арестуйте их за нарушение границ!

— Миссис, — раздался в трубке голос шерифа. — А сколько вы шпили?

Потом шериф осторожно отстранил трубку от уха. В трубке продолжало гневно квакать, когда он повернулся и поглядел на своего помощника.

— Билл, — сказал он, — я думаю, нам лучше поехать и поглядеть, что там случилось у Джонсонов. Они орут так, словно оба напились вдрызг.

Билл что-то неохотно проворчал, не отрывая взгляда от бумаг, которые читал. Он заочно учился на агента ФБР, а агенты ФБР не должны тратить свое время, проверяя все дурацкие телефонные звонки. Правда, Билл никогда не видел живого агента ФБР и не знал никого, кто бы его видел, но очень хотел им стать.

Потом он ушел вместе с шерифом. И прежде, чем они вернулись, Билл увидел столько агентов ФБР, что этого хватило ему до конца жизни.

МАРК УАЙТИНГ тихонько скользнул вверх по лестнице. Он чувствовал себя слегка виноватым, потому что был хозяином, и, в качестве хозяина, должен был развлекать гостей. Или не должен? Марсия ничего не сказала. На самом деле, они были ее гостями, и ей следовало бы развлекать их и без него, но, казалось, так было не принято в обществе, которое внезапно распахнуло перед ними двери теперь, когда они разбогатели. Марсия с готовностью ринулась в эти двери, но Марку это общество казалось сборищем зануд.

Те люди, внизу в гостиной, представлялись ему ложной аристократией по величине богатства, и Марк не чувствовал себя с ними ровней. Вот если бы они были аристократией собственных достижений — тогда было бы все по-другому. На земле не было людей ближе ему, чем люди, которые мыслили так же, как Марк Уайтинг. О нем уже слагали легенды. И не потому, что он накопил целое состояние. Да, он получил это состояние. Но это было совершенной случайностью. Он был изобретателем. И одним из его изобретений оказался радиоэхолот, благодаря которому самолеты теперь могли безопасно летать даже самыми темными ночами. Другим изобретением был радиоуправляемый самолет — но армию это не особенно заинтересовало. Был еще фотоэлемент, носящий его имя.

В общем, в Вашингтоне на имя Марка Уайтинга было зарегистрировано восемьдесят с лишним патентов. Правда, за последние годы количество их уменьшилось. Марк занялся атомными исследованиями, а открытия, сделанные в этой области, не всегда следует патентовать.

Приходится даже стараться, чтобы о некоторых никто не узнал.