Лиля Хайлис - Катастрофа или гибель Атлантиды

Кентавр срывает ожерелье с шеи, бросает незаметно возникшему откуда-то из темноты товарищу: — Передай… ей…

— Подожди, не теряй скорости, — просит тот. — Он поможет.

“Кто это, Он?” — почему-то с нарастающим ужасом подумала Касс.

Некоторое время оба кентавра бегут рядом по темной улице.

— Нет, все. Кентавр-убийца решительно тормозит всеми копытами. Останавливается. Ресницы его дрожат. — И не в скорости даже дело… Передай… Беги, беги, главное, передай ей…

Второй кентавр растворяется в темноте так же незаметно, как и появился, а над первым появляется тень двух аэробилей, между которыми растянута сеть. Кентавр, не сопротивляясь, подставляет лоснящиеся от усталости бока. Аэробили удаляются к Елисейским полям, увлекая за собой тяжелую сеть с тяжело дышащей покорной добычей.

Русалка Лега мечется в своем загоне. От стенки к стенке.

Касс забилась, словно в эпилептическом припадке. В конце концов, Лон понял: ее больше в трансе не удержишь. Он щелкнул пальцами, произнес короткое слово “Домой”.

Касс сразу открыла глаза и простонала: — О Творцы, это же Лега!

— Кто? — удивился Лон. Он все еще чувствовал себя усталым после своих видений, так что за ее видениями не следил.

— Русалка Лега, моя Лега! — ответила Касс и тут окончательно пришла в себя и сообразила: зря она вслух при Лоне произнесла сейчас это имя…

Рассказывать подробности про кентавров, ожерелье, а уж тем паче, про Легу, ей не хотелось.

— Это у тебя была такая машина? — допытывался Лон. — Русалка Лега? — Уж если он привяжется…

— Подруга это была, русалка Лега… В детстве…

— Ну, знаешь ли… Чтобы Прекрасная дева дружила с русалками!

Он выжидающе посмотрел на нее, но Касс промолчала. Больше всего ей хотелось, чтобы все происходившее оказалось сном.

Вздохнув, она опять взяла переключатель и машинально включила виз.

— Кого я вижу, — мрачно протянул Лон.

На экране глава Института Времени Кронот и свободный ученый Ноэл смотрели друг на друга с почти не скрываемой неприязнью и иронией.

В старые добрые времена Касс непременно покатилась бы со смеху, сейчас только заметила: — Они умудряются оба одновременно смотреть друг на друга сверху вниз…

Лону стало не до смеха, едва лишь он понял, о чем речь.

— Слишком уж все это похоже на религиозную чепуху, — проскрипел Кронот. — По-вашему, выходит, жрецы правы: человек рассердил Творца и в наказание должен погибнуть… — Кронот покачал головой: — Извините, уважаемый, правильно ли я вас понял? — совсем уже неприлично подмигнул и прибавил: — И Он, — Кронот закатил глаза, указывая ими куда-то вверх, — Он сообщил Вам день, час, порядок? Способ, которым намерен угробить Гею?

— Вы нарочно коверкаете смысл того, что я говорю? — взорвался Ноэл.

— Все, что вы тут бормотали последние пять часов, вообще бессмыслица, — ответствовал Кронот.

— Господа ученые мужи, прошу Вас, — вмешалась муза. Чувствовала она себя явно неловко.

— Нет, это я прошу Вас, — Ноэл сделал нетерпеливое движение плечами, похожее на попытку стряхнуть с себя все неприятности, связанные с разговором, взять себя в руки. — Хорошо, я попытаюсь еще раз сформулировать…

— Итак, представьте себе, что на вашем теле, — Ноэл счастливо засмеялся, — расплодилась колония, — Ноэл еще раз хохотнул, — прошу прощения, насекомых.

— Это на той прорехе в вашем мозгу, которую вы называете извилиной, — тотчас прошипел Кронот, — развелась колония насекомых.

— А ваш мозг египтяне вообще забыли вложить на место, когда последний раз мумифицировали, — недолго думая, ловко парировал Ноэл.

— Господа ученые мужи, прошу Вас, — опять вмешалась муза, едва сдерживаясь от смеха: Кронот и в самом деле был похож на высохшую от времени мумию.

Ноэл заулыбался, довольный тем, что Кронот не нашел достойного ответа и продолжал сидеть с раскрытым ртом.

— Если насекомые беспокоить Вас… э-э-э… — Ноэл еще раз приятно улыбнулся и поправился, — ваш организм… не будут, он их и не заметит, но если они начнут кусать, высасывать кровь, выделяя взамен яд, принося страдания и боль, то долго ли будет организм это терпеть? И есть ли разница в том, что за метод применит, чтобы попытаться избавиться от своих мучителей? Главное, попытается, и не в наказание, а представьте себе, только потому, что мешают…

Кронот проскрипел было что-то, но экран снова заволокло черным бархатом.

Появилась опять муза по экстренным сообщениям и объявила, что кентавр пойман, стало быть, конец экстремальной ситуации.

— Почему мне так скверно? — прошептала Касс.

— Тебе всегда скверно после транса, — вспомнил Лон.

— Да, но теперь по-другому…

Муза по экстренным событиям все не исчезала, а говорила и говорила о том, какую огромную пользу обществу приносят совместные усилия всех членов этого общества.

— Так. Замечательно. Похоже, сейчас засадит всех в Круг, — предсказал Лон.

И точно: муза получила ответные сигналы сразу из нескольких домов: обещания в полной готовности помочь восстановить истину. Затем попросила всех устроиться поудобнее перед экранами, расслабиться, сконцентрироваться, приготовиться ко входу в подсознание.

— Не хочу в Круг, — простонала Касс.

— Правильно, без нас обойдутся, — согласился Лон.

Но муза обходиться не намеревалась. Как бы в ответ на его заявление, она попросила всех оракулов Посейдониса принять участие в общем трансе. Она четко назвала каждого по имени, и, конечно, Лона Апола, лучшего, главного и самого необходимого в предстоящем сеансе.

Лон Апол тотчас вскочил и забегал взад-вперед. Что-то слишком часто в последнее время стали использовать Круг. Нужен дождь — Круг. Заболел кто-нибудь из элиты — Круг. Что они, хотят, чтоб Настоящие свихнулись все, как какие-нибудь паршивые машины? Давайте теперь все взбесимся — и привет! Все равно недолго осталось…

Лон остановился перед Касс, бешено вращая зрачками. Всем давно понятно, что для хорошего ясновидящего Круг — это болезнь и беда. Не может хороший ясновидящий функционировать в Круге. Слишком много влияния чужих полей, а каждое чужое поле — это чужой эгоизм, чужое зло, чужая боль. Да что там объяснять, нет, и все тут.

Встань! — гаркнул он на Касс изо всех сил. — Не расслабляйся! А то они тебя затянут.

Касс поспешно встала.

— Ходи! — приказал Лон.

Она стала ходить, стараясь не выпускать экран из виду.

— Никогда в это не ввязывайся, — на ходу поучал Лон. — У каждого свои мысли, всякие разные. Поэтому не поддавайся. Думай в это время обо мне, о том, что ты подруга Апола, знаменитости номер один…

— Думаем, — вещала муза. — Только о кентавре. Не о жертвах, не о лабораториях, не о машинах вообще, только об этом конкретном кентавре… Глаза закрыты. Думаем… Концентрация на кентавре-убийце.