Николай Бойков - Залив белого призрака

Командор отпустил, наконец, свою пушку, повернулся и пошёл по переходному мостику.

— Ну, что, командор? Мы догнали её?

— Да. Дай „отбой“ капитану эсминца. Пусть отпустит кита на свадьбу. — И он засмеялся, вспомнив, как сын выпускает игрушку из-под воды, и пластмассовый кит высоко выпрыгивает в тёплой ванне. Совсем, как горбач в океане. Пёс смотрел виновато: „Это не кит?“ — „Это не кит, Приз. И не наша победа“. Командор не испытывал радости, только усталость. Последняя лодка войны. Холодно.

Пёс залаял. Гарпунер тоже увидел облачко фонтана и произнёс грустно:

— Да, пёс, это фонтан царя. Мы напрасно их столько сгубили. — Пёс поднял голову, слушая и внимая. — Ты, случайно, не царь, Приз? — Гарпунер наклонился к исландцу и обнял голову пса, дружески. — Ты не царь, Приз… И я, брат, не царь природы… В субмарине — мальчишечки. На эсминце — мечтатели. Нет доверия между романтиками. — Пёс заскулил, не понимая. — Не скули, я ведь тоже не всё понимаю. Философствовать после убийства — подло и стыдно. Спать! Выпить, согреться и спать… Всё!

„Мечтаем о море — оно голубое, а зарево берега любим любое…“ — пропел, улыбнулся:

— А ты, Приз, лай на чаек. Лай громче. Буди океан! Буди его к жизни, смелей! Будто ты теперь — бог океанов! Ты можешь? Всегда можно делать большее, Приз. Зачем мы ползём в одеяло усталости, когда есть океан? Он бодрит и зовёт! Каждый может расправить плечи. Каждый может чуть больше! Измерь океаном себя!»

Чёрный «призрак» шагнул по палубе, потянулся, зевнул, делая вид, что ему безразлично, и подумал: «Действительно, почему бы не стать мне царём? По крайней мере, я умный».

Кит плыл в поисках пары. Над волнами прыгал игривый лай. Лаять и радоваться!

Бог может радоваться?

Это может показаться смешным или странным: я — моряк с двадцатилетним стажем лечу в космос. Зачем?

— Зачем я вам, командир? Объясни! Зачем нужен в звёздном полёте моряк? Рыбак — тем более… Какая рыба на Марсе? Марсианское море — песок и фантазии.

— А может, там настоящее море нашли? Океанище? Веришь, моряк?

— Другое? Такое, как у нас на Земле? Другого такого нет. Я точно знаю, — ответил я, чувствуя комок в горле. — Видишь? — расстегнул ворот рубашки и показал татуировку рядом с сердцем: — волна, русалочка, душа…

— Волну вижу. Рыбу на камне вижу. А душа? Душа где, рыбак? Или эта? — Он указал на кисть правой руки, которой я обхватил подлокотник кресла. Эту наколку я сделал в первом атлантическом рейсе. Первая нежность! Романтика юности! Жажда ласки и муки разлук! Вся мальчишеская любовь моя! Всё это осталось в трёх маленьких синих буковках, неуверенно точечных на наружной стороне волосатой кисти — двадцать лет уже пляшут как паруса над волнами три буковки «АСЯ». Счастливая глупость на всю жизнь.

Наверно, я сжался всей мышечной массой, будто втянулся в раковину. Космонавт понял, что переборщил — он деликатно притронулся и пояснил мягко:

— Прости, друг. Я и сам много раз хотел сделать…

— И что? Мама не разрешила?

— Может, девочку такую не встретил? — Он искренне улыбнулся. — Что говорить? Ну, нет у меня на руке любимого имени! Но оба мы — гончие по натуре. Я — слегка звёздный, ты — морсковатый. Бродяги?

— Умеешь сказать. — Я был согласен и подал ему руку. — Куда и зачем?

— Сам не знаю ещё. Ты в прошлой жизни, когда в океан уходил, спрашивал кого-то «зачем?». Так и сейчас: летим, брат? Я рад, что нас двое. И наколки твои мне нравятся. Кому-то покажутся глупыми, а мне — верными.

Шёл второй месяц полёта, а задание ещё не было озвучено до конца, обозначено лишь направление. Моряка это устраивало: «На море главное — курс держать!» — смеялся он. Космонавта это тревожило. Он знал: космический зонд регистрации жизни дал странную локацию о живой планете, на которой всё так похоже на нашу, что на ней и двойники наши есть — представляете? Такой же моряк? Такой же двойник командира? Только встречаться нельзя нам, как атомной бомбе нельзя прирастать до критической массы — взорвёмся.

— Понимаешь, моряк, пока мы летим, База получает сигналы, которые уточняют наши с тобой задачи…

— Это я понимаю. На море любой выход за горизонт — удивление и открытие!

— За одним горизонтом увидеть другой?

— Не надо иронии, командир. Ты думаешь: дальнее плавание — это «с ума сойти от безделья», да? Нет, дальнее плавание — это как женщину встретить! Увидел — и мчишься за ней. Кураж и восторг. Испытание счастьем!

— Ты, моряк, фантазёр и мечтатель. Это я тебе мягко, по-дружески говорю. Другой тебе скажет — бабник…

— Нет, командир. Ты не прав. Женщина — она всякий раз рыбка. Я её всегда чувствую: ветром ко мне прикоснётся — у меня от волнения волосы на руках дыбом встанут, как от первой жены.

— А сколько их было?

— Одна. Мне — хватило. Намучился я этой сладостью. Знаешь, как это?

— Как?

— Кончаются в рейсе продукты, остаётся только варенье, любимое твоё…

— Сливовое?

— Пусть — сливовое. Завтрак, обед и ужин. Наешься — аж скулы заклинит. — Посмотрели в глаза друг другу и рассмеялись:

— Понимаю…

— Близко она, чувствую.

— Откуда? Космос вокруг. Пусто, как в шляпе без головы.

— Здесь она, командир. Догоняет. Я от неё в океан убегал, а она за мной.

— По волнам?

— По воздуху. Шёпотом! Телепатия!

— Телепатия?

— Точно. Только подумаю, а она — шепчет на ухо, дыханием тёплым.

— Что шепчет?

— Как обычно, про шляпку, помаду и платье со звёздами. Я — в космос сбежал. Догонит? Как думаешь?

— Моя требует туфли с Венеры! Я говорю: какие туфли? Венера-богиня босиком бегала! — Он изображает голосом каприз жены: — туфельки для богини, босяк! Немедленно!

Я киваю, улыбаемся оба. Только женщины могут так упростить мир, что историю выразит причёска жены Тутанхомона, великие войны — очередь за босоножками, счастье — крестик на голенькой шейке. Женщина — это носик для поцелуя…

— Ты в носик целовал, командир?.. — спросил и задумался. Где эти жёны? Слышат ли, что и в космосе помнят о них? — Слушай, а вдруг не вернёмся? Ты инопланетянок видел? Какие они?

— Тебе, моряк, снилось, что падаешь в пропасть, а пропасть тебя на руки подхватывает?

— В каком смысле?

— Волна! Тайфун. Вал над мачтами. Как цунами. Шторм и штиль в одной фигуре. Тепло и холодно. Как повезёт. Женщина, если её просканировать на экран — всю физику волн и полей мира увидишь, как северное сияние! Голограммы симпатий и нервных энергий, потоки локаций, пучки телепатии, грации, гравитации, танец полных фигур и изящных волнений… Солнечный ветер по полю ромашек!

— Ты это про женщин? Вот это мне радостно! А мы?

— Голова на двух ногах и бантик в центре. Запомни! Мы — в космосе! Космонавт — потенциальный переносчик вирусов. У нас с тобой — миссия. В космосе нам и чихнуть нельзя!