Кейт Лаумер - След памяти [сборник]

Когда Стренджмен закричал, приказывая принести барабаны, его приказ на этот раз был выполнен значительно менее быстро.

Решив окончательно покончить с неожиданно возникшим влиянием Керанса на экипаж, Стренджмен разрешил доставить с корабля еще две бочки рома. Он хотел усыпить бессознательный страх своих людей перед биологом-Нептуном и морем, которое он символизировал и которое ему покровительствовало. Вскоре площадь заполнилась шумными матросами, которые то и дело подносили к губам бутылки и фляжки с ромом и неуклюже плясали под звуки барабанов. В сопровождении Адмирала Стренджмен передвигался от одной группы к другой, побуждая их на еще большие беспутства. Великий Цезарь надел себе на голову аллигатора и кружился посреди площади в сопровождении пляшущих моряков.

Устало Керанс ожидал развязки. По приказу Стренджмена трон был снят с помоста и установлен на телеге. Доктор биологии расслабившись лежал на его спинке, глядя на темные фасады зданий, пока Великий Цезарь нагромождал у его ног кости и сухие водоросли. Приблизилась пьяная процессия. Моряки ухватились за телегу и потащили ее вдоль площади, опрокидывая статуи, оказавшиеся у них на пути. Сопровождаемые криками и приказами капитана и Адмирала, которые бежали за телегой, безуспешно пытаясь выровнять ее ход, они, все ускоряя свой бег, свернули на улицу. Телега накренилась и сбила ржавый фонарный столб. Колотя своими огромными кулаками по головам, Великий Цезарь пробился к оглоблям и замедлил ее движение.

Теперь Керанс сидел на качающемся троне высоко над их головами, и прохладный воздух медленно оживлял его. Он с бессознательной отчужденностью смотрел на церемонию под ним, чувствуя, что его везут по осушенным улицам бывшей лагуны, как если бы он действительно был похищенным Нептуном, которого против его воли заставляли освящать эти районы затонувшего города, оторванные у морской стихии Стренджменом.

Постепенно, по мере того как усталость отрезвляла головы моряков и заставляла перейти на шаг, люди между оглоблями начали петь что-то, звучавшее, как старый гаитянский религиозный гимн: проникновенная напевная мелодия, словно оплакивавшая кого-то, подчеркивала их истинное отношение к Керансу. Пытаясь достичь какой-то своей непонятной цели, Стренджмен начал что-то выкрикивать и стрелять из пистолета, заставляя процессию все время менять направление; когда же они проходили мимо планетария, Великий Цезарь взобрался на телегу и, одной рукой вцепившись в трон, как огромная обезьяна, другой сорвал с себя голову аллигатора и надвинул ее на Керанса по самые плечи.

Ослепленный и почти задохнувшийся от отвратительного запаха, Роберт беспомощно качался из стороны в сторону на вновь увеличивавшей скорость телеге. Люди у оглобель, не понимая, куда двигаться, метались из стороны в сторону под крики своих предводителей, а Великий Цезарь подгонял их ударами кулаков. Полностью лишившись управления, повозка дергалась и качалась, едва вписываясь в узкую улицу; затем, оказавшись на более широкой дороге, вновь увеличила скорость. Когда они огибали угол, Стренджмен что-то приказал Великому Цезарю, и тот всей тяжестью навалился на правый борт, так что телега наклонилась и своим краем задела тротуар. В таком положении она прошла еще с пятьдесят ярдов, сбивая с ног моряков, а затем с грохотом врезалась в стенку и опрокинулась.

Вырванный из своих креплений, трон вылетел на середину улицы и упал. Керанса выбросило лицом вниз, удар о землю смягчил влажный ил, голова аллигатора свалилась, но он все еще был привязан к сиденью. Два или три моряка распластались рядом с ним, а над ними в душном воздухе медленно вращалось колесо телеги.

Задыхаясь от хохота, капитан бил в спины Адмирала и Великого Цезаря. Вскоре весь экипаж вновь собрался вокруг главаря. Они осмотрели разбитую повозку, потом подошли к опрокинутому трону, Стренджмен величественно поставил на него ногу. Постояв так достаточно долго, чтобы убедить своих последователей в полном бессилии пленника, он вытащил свой сигнальный пистолет и пошел прочь по улице, увлекая за собой остальных. Банда двинулась вперед с криками и шумом.

Крепко привязанный под перевернутым троном, Керанс пошевелился, испытывая тупую боль. Его голова и правое плечо наполовину погрузились в подсыхающий ил. Он попытался ослабить веревку, связывавшую руки, но не смог, ее завязали слишком прочно.

Упираясь плечами, он попытался перевернуть трон, и тут заметил, что левая ручка трона выскочила из своего гнезда. Тогда он прижал веревку к острому краю паза и начал медленно, волоконце за волоконцем, перетирать ее.

Освободив руку, он бессильно опустил ее и подождал, пока восстановится кровообращение, а затем, начал растирать избитые губы и щеки, разминать застывшие мышцы груди и живота. Потом с трудом развязал узел на второй руке, воспользовавшись краткими вспышками сигнальных ракет.

Пять минут он неподвижно лежал под троном, прислушиваясь к голосам, удалявшимся в направлении корабля. Постепенно они замолкли, и улица превратилась в молчаливое ущелье, слабо освещенное фосфоресцирующим светом тысяч умиравших микроорганизмов, которые набросили светящийся покров на здания, превратив улицу в уголок призрачного города.

Выбравшись из-под трона, он уверенно встал на ноги, споткнулся о тротуар и прислонился к стене; в голове у него стучало. Он прижался лицом к холодному, все еще влажному камню, глядя вдоль улицы, по которой ушел со своими людьми Стренджмен.

Внезапно, прежде чем его глаза чуть не закрылись от усталости, он увидел две фигуры, одну — в знакомом белом костюме, вторую, огромную и горбатую: они приближались к нему.

— Стренджмен… — прошептал Керанс.

Он застыл, укрывшись в тени стены. Два человека были еще далеко, в ста ярдах от него, но он различал уверенную решительную походку капитала, а когда на проходивших упал луч света и отразился от предмета, зажатого в руке Великого Цезаря, он узнал мачете, которым чуть было не лишили жизни Беатрису.

В поисках укрытия Керанс двинулся вдоль стены. Через несколько ярдов он обнаружил вход в большую сводчатую галерею, проходившую через здание и ведущую на параллельную улицу, в пятидесяти ярдах к западу. Черный ил в фут глубиной покрывал ее пол. Керанс некоторое время согнувшись осторожно продвигался вперед, а потом пробежал по темному туннелю к дальнему концу галерей. Спасительный ил заглушал его шаги.

Он ждал у выхода галереи, укрывшись за столбом и следя за капитаном и Великим Цезарем, подходившими к трону. Мачете в огромной руке мулата казалось маленьким. Стренджмен предупреждающе поднял руку, когда они подошли ближе. Он осторожно осмотрел улицу и окна ближайших зданий, как бы опасаясь появления невольных свидетелей, и на его белое лицо упал лунный свет. Затем он кивнул Цезарю и толкнул трон ногой.