Юрий Самусь - «Приключения, фантастика» 1994 № 01

Всего лишь считанные секунды длилось это фантастическое парение взбудораженного сознания Виктора, а потом оно вернулось назад, в тело, потому что в динамиках уже не было оглушительного треска, потому что вместо него звучал теперь взволнованный голос Грэхема:

— Виктор! Виктор! Как слышишь меня?

— Слышу хорошо. Как вам это удалось?

— Мы подключили к передатчику «Байкал». С тобой все в порядке?

— Элвис погиб.

На несколько секунд наступила тишина. Потом раздался голос Аартона:

— Не может быть!.. О, Господи!.. А этот, объект. Где он?

Виктор повернул голову, чтобы люди на станции смогли рассмотреть облако.

— Я в ловушке, — сказал он спокойно. — Позади стены. Бежать некуда… И как это меня угораздило?

— Проклятье! — сказал Грэхем. — Мы уже над окраинами города. Это километрах в двадцати. Будем через три минуты.

— Слишком поздно, — прошептал Виктор.

Он посмотрел на облако, которое уже полностью выбралось из костра и теперь собиралось в правильный шар, диаметром не более трех метров.

Снова наступило молчание, а потом кто‑то, кажется Шнитке, заорал на высокой ноте:

— Виктор, у тебя же есть «лингер»! Защищайся!

— Бесполезно. Оно поглощает плазму, — ответил он по–прежнему удивительно спокойным голосом.

Он продолжал внимательно, даже с каким‑то жадным любопытством разглядывать приближающееся облако. В замысловатом сплетении пульсирующих прожилок ему стали вдруг чудиться какие‑то фантасмагорические видения: совершенно беззвучно рушились дома, падали с неба камни, что‑то вспыхивало разноцветными искрами. Он хотел было поинтересоваться у сотрудников станции, наблюдают ли они что‑нибудь подобное — может, это всего лишь плод его взбудораженной фантазии — но тут же забыл об этом. Долгожданная разгадка зловещей тайны озарила наконец его сознание.

— Грэхем!! — заорал он. — Черт возьми, Грэхем, я понял наконец! Я понял, чего не хватает в этих проклятых мертвых городах! Здесь не хватает гас…

Закончить фразу, однако, Вадим не успел.

Что‑то тихо позади него зашипело, и почти сразу же в спину и затылок дохнула волна жаркого воздуха. Он обернулся и замер, замер, цепенея от охватившего его ужаса. В комнату через распахнутую дверь сплошным потоком валила пульсирующая черная масса…

* * *

В пятиэтажном доме, что под номером 7–б располагался на улице Волкова, посередине спальни 22–й квартиры, принадлежавшей, как утверждали взволнованные соседи, некоему Синицыну Вадиму Сергеевичу, стоял сотрудник городского отделения милиции майор Дмитрий Говорухин.

В спальне царил феноменальный разгром. Старинный письменный стол, очевидно, наследственный (таких сейчас не делают), лежал, опрокинутый, на боку, и из‑под него кусочком коричневого полированного дерева торчала спинка раздавленного стула.

Одна из дверей высокого шифоньера, стоявшего в углу, была «с мясом» выдрана из петель и лежала на полу, под каким‑то барахлом, на другой, наполовину обгоревшей и до отказа распахнутой, висел на тоненькой ниточке помутневший, похожий на зеленую сливу, человеческий глаз.

В не менее жутком состоянии находился и широкий матерчатый диван, располагавшийся справа у стены. Его прожженная во многих местах обивка все еще, несмотря на несколько вылитых на нее ведер воды, слабо дымилась.

Слева от окна лежали два — синее и зеленое — шерстяных одеяла, оба слепленные в какой‑то бесформенный комок и покрытые пятнами засохшей крови. Рядом с ними — тоже вся в крови — валялась разорванная надвое подушка, и птичий пух, просыпавшийся из нее, устилал грязно–белым снегом пол спальни и небольшой частью проник даже в коридор.

Везде — на оклеенных зелененькими обоями стенах, на белом некогда потолке, на искалеченной мебели — везде чернели жирные следы копоти. Создавалось впечатление, будто бы в комнате то ли варили смолу, то ли жгли резину. Но ни того, ни другого здесь и в помине не было…

Без суеты, без спешки в квартире работали криминалисты. Кто‑то, шурша газетами, ползал на четвереньках в поисках отпечатков пальцев, кто‑то щелкал фотоаппаратом, кто‑то, аккуратно выуживая пинцетом из птичьего пуха какие‑то мелкие предметы, складывал их затем в полиэтиленовый мешочек. В коридоре вполголоса переговаривались двое приехавших с Говорухиным мужчин в штатском. И только один, доносившийся из туалета звук диссонировал с этой деловой рабочей атмосферой. Там, распятый над унитазом, все никак не мог укротить свой желудок молоденький лейтенант.

Заметив под ногами полузасыпанный пухом листок, Дмитрий Говорухин поднял его, расправил и, с трудом разбирая мелкий убористый почерк, стал читать:

«…обследуем уже шестой город, — ворчливо сказал Элвис. — Конца и краю не видать этой сизифовой работе. Иногда мне кажется, что планета просто посмеивается над нами, этак издевательски: бейтесь, бейтесь, мол, все равно рано или поздно расшибете себе лоб.

— Может, ты и прав, — задумчиво проговорил Виктор.

Они прошли еще метров двадцать, обогнули полусгоревший автобус и, остановившись рядом с расколотой в нескольких местах витриной, заглянули внутрь. Открывшаяся им картина была хоть и удручающей, но ничем не примечательной. Плиточный, в зеленую и белую клетку, пол обширного помещения устилала какая‑то порыжевшая рухлядь, на покрытых плесенью стенах еще можно было разглядеть веселенькие картинки обнаженных девиц, а вдоль широких стеллажей, очевидно, прилавков, сидели враскоряку десятка полтора увешанных металлическими побрякушками скелетов. Скука…

Виктор посмотрел налево. Сразу же за витриной начиналась и тянулась неизвестно куда, куда‑то за приткнувшийся к стене грузовик, длинная доска объявлений. Полуоборванные плакаты кино- и театральных афиш, когда‑то яркие от многоцветных красок, а теперь выцветшие под лучами Мэя, чередовались с менее броскими, небольшими заметками служебного или хозяйственного порядков. Скука еще большая.

— Ты знаешь, Виктор, — сказал Элвис, — и все‑таки я думаю, что причины катастрофы следует искать в международных конфликтах стран Эльдомены.

Виктор поморщился.

— Опять ты за свое. Ну сколько можно? Мы уже триста раз говорили на эту тему. Вспомни Ларссена, Кравчука. Даром, что ли, они копались в этой свалке… Пойми, на Эльдомене не могло быть ядерной войны. Все данные…

— Подожди, — перебил Виктора Элвис. — Говоря о конфликтах, я не имел в виду ядерный. Помимо ядерного, существует и другое, не менее страшное оружие, генетическое.

Виктор задумался.

— Ну хорошо, — сказал он через минуту. — Пусть будет по–твоему, пусть будет генетическое оружие. Но скажи мне в таком разе, куда подевалась прочая фауна? Ведь на планете погибли не только люди, но и животные. Не кажется ли тебе немного странным такой способ ведения войны? Нет, Элвис…»